на этом пожмем руки и разойдемся как в море корабли.
— Или если захочешь судиться, — сказала Инесса, — то очень легко сделать так, чтоб ты осталась вообще без гроша, поверь мне.
— Это ты так думаешь, Инесса, — проговорила я.
— К папочке жаловаться побежишь, да? — оскалилась женщина, — Ну, ожидаемо, маленькая ты наша девочка. Папина дочка. Сама-то по себе никто и звать никак. Небось это он Славу на тебе и женил, да?
— Инесса, подожди, пожалуйста, — попросил Слава. — Дай мне самому поговорить!
— Только это не изменит того, что ты Славе не нужна! Что он любил и будет любить только меня! Всегда будет…
Стало очень больно. Настолько, что не вздохнуть. Правда ранит сильнее любых оскорблений.
— Я предложил хороший вариант, Женя, — сказал мне тем временем Слава. — Не будет никаких судов, длительных разбирательств, лишних нервов, скандалов… Зачем это тебе? Зачем это нам? Мы же взрослые люди….
Ага. Ни судов, ни нервов. И денежки для Инессы будут побыстрее. В том, что дело в ней, нет ни малейшего сомнения. Иначе бы Слава не передумал…
И дело ведь не в квартире. Нет. Мне никогда не было ничего нужно от Славы, только он. А без него… Мне тошно, мне больно находиться в месте, где все напоминает о нем. О нем, о нас. О неслучившемся.
Дело в том, что одно ее слово и Слава готов на все. Что она захочет — он все делает. Потому что любит ее, а не меня. Всегда любил и будет любить, как она и сказала. И этого ничто не изменит.
Слезы подступали к горлу. Сдерживать их оставалось все меньше сил. Я почти не могла дышать…
Нужно валить отсюда. Остаться одной, спрятаться от этого циничного змеиного взгляда. Как-то попытаться прийти в себя.
Я встала из-за стола.
— Женя, не глупи…
— Да пошли вы все! — в сердцах бросила я и со всех ног рванула к выходу, умудрившись ни разу не споткнуться на каблуках…
— Я же тебе говорила, — отчетливо донеслось вслед, — А ты продолжал ее жалеть…
Глава 8
Глубокой и темной ночью я сидела на полу в зале и смотрела в панорамное окно. За ним горели фонари, ездили редкие автомобили по дороге. А еще в нем тускло и блекло отражалась я. Маленькая сгорбившаяся фигурка на полу. Именно так я провела несколько часов.
Сидела. Думала.
Не плакала. Впервые за эти дни слез не было. И больно мне тоже не было. А вообще словно бы отделилась от своего исхудавшего от нервов тела и наблюдала со стороны. Наблюдала за собой не только сейчас, но и на протяжении минувших лет.
Говорят, у каждого случается переломный момент в жизни. Момент, когда все меняется. Открываются глаза, разбиваются розовые очки и что-то там еще происходит…
Думаю, что мои разбились именно этой ночью. Или, быть может, вечером, на встрече со Славой. Не знаю…
И вот, я словно бы со стороны видела себя. Красивую девушку, талантливую студентку, интерна, молодого специалиста. Любимую дочку своих родителей, сестру Вадима, подругу Али. Человека, который никому не делал ничего глобально плохого. Все это я. Все это про меня.
Я сама выстроила свою жизнь, добилась довольно таки многого. Где-то помогала семья, да. Но по большей части я всего добивалась сама.
Как вышло, что такая девушка могла не замечать очевидного? Стать слепой и глухой, придумать себе то, чего никогда не было. Слава никогда меня не любил. Он переспал со мной с горя. А после… После просто плыл по течению, использовал мою глупость, мою любовь к нему. Использовал ради мести этой Инессе, которую, похоже, так же глупо любил, как я его.
Забавно. Хоть в чем-то мы с ним похожи.
Вот только я бы никогда и ни с кем не поступила так, как он со мной. Тем более зная, каково это — пережить предательство.
Я была ему удобной. Влюбленная по уши идиотка, готова на все ради радости обладания им. Он использовал меня, зализывал раны, льстил самолюбию, жил в комфорте.
Не ценил того, что я ему давала. Денег на покупку квартиры, без которых ютиться нам в студии либо выплачивать кабальный кредит. Уюта в доме, вкусной еды, наглаженных рубашек, теплой постели, поддержки во всем и всегда. Принимал как должное. Позволял мне это делать. Для галочки время от времени отвечая крохами чего-то подобного, вроде цветов, подарков и бросаемых слов о том, что я — его спасение, лекарь, тихая гавань. Да, он не клялся в любви. Вообще ни разу не говорил ничего подобного. Зато говорил многое другое и делал тоже.
Замуж позвал. Дал свить семейное гнездышко. А потом дал два года делать ему в нем красиво. А как только ему перестало быть все это нужно, просто взял и выбросил меня, как использованную вещь.
Как тряпку.
А ведь мог бы поступить со мной, с женщиной, с которой два года делил дом и постель, от которой видел только хорошее, по-человечески. Сказать правду. Так мол и так, хочу сойтись с бывшей, прости что так вышло. Да, для меня это тоже было бы адски больно, но не так мерзко и унизительно, как все то, что Слава сделал сейчас. Изменял долгое время. Окончательно растоптал словами, оскорблениями.
Тогда все было бы иначе. Но не теперь.
Черта с два я тихонечко уберусь с его дороги! Черта с два снова сделаю так, как он сказал. Хочет раздел совместно нажитого? Точнее нет, не так. Хочет снова использовать меня, небрежно бросив жалкую подачку в виде оставшейся суммы долга?
Обломится.
Все будет происходить по закону.
Вот только в этих самых законах я ни черта не смыслю. И к папе с его связями не пойду. И нет, дело не в прикрепленном ко мне этой стервой статусе “папиной дочки, которая сама по себе никто и звать никак”. Вообще плевать, что слава и Инесса думают обо мне. Но в том, что разобраться со Славой я действительно хочу сама. На самом деле хочу.
Наказать его хочу.
А еще поставить жирную точку…
Взгляд упал на обручальные кольца на моем безымянном пальце. Я их так и не сняла… Как-то…
Стянув их с пальца, распахнула окно и замахнулась. Конечно же, не видела, как они летели, но это не изменило нереального облегчения от этого и от принятого решения, которое утопило с головой. А еще я почувствовала, что смертельно устала. Еле до кровати доползла и сразу, как легла, вырубилась
