дремоту.
Один раз ее вытянули оттуда двое мужчин, которые громко говорили, заходя к помещение. Но один сказал другому что-то совсем тихо. Тот, первый, который громко говорил, ответил «Ой, бл…» и продолжил свой рассказ уже тише. Даже нельзя было разобрать слов.
Потом были еще люди, а может они Тане уже приснились. И они заходили по одному, а потому не будили ее окончательно. Проснулась Таня сама. Не стала вставать, осталась лежать и думать, не понимая, о чем именно.
А потом пришел Дима. Таня не открывала глаз, но узнала его по походке к своему удивлению. Впрочем, он и так быстро выдал себя:
— Спишь что ли, — сказал он с каким то удивленным умилением, и продолжил уже тише. — Умаялась, девочка.
Он подошел ближе, и Таня еле сдержалась чтобы не зажмуриться. Она вдруг захотела, чтобы Дима ее разбудил.
Услышала, как он присел. Вновь почувствовала на лице свет от окна, который Дима прикрыл было, подойдя.
— Таня… — Позвал он очень ласково. — Пора ехать.
Она продолжила лежать, думая, как же он станет ее будить, если и дальше притворяться. Она не была уверенна, что делает это правдоподобно, но раскрываться теперь было было бы совсем глупо.
— Чудо, — сказал Дима тихим выдохом. И Таня почувствовала, как он бережно взял ее за ухо и стал нежно тереть его кончиками пальцев. — Вставааааай…
Таня открыла глаза и тут же зажмурилась, притворяясь, что он ее разбудил.
— Дима… Ты все. Да? — Она помотала голвой. Продолжая притворяться.
— Да, пора ехать.
Таня стала медленно подниматься и тереть лицо. Надеялась, что он поможет ей встать, но нет. Наоборот, чуть отошел от дивана.
* * *
Ехали они долго. Ей стало стыдно за это, и когда они въехали в Москву, робко предложила высадить ее у ближайшего метро, но Дима, пусть и не очень бодро, но сказал, что довезет до подъезда.
И довез. Прощаясь, она предложила ему зайти на кофе. Позвала и осеклась, что это может прозвучать неоднозначно. Но он не подал вида, даже если и правда прозвучало.
— Не-не-не, я домой, — сказал он, выходя из машины.
— Но мне неловко, — сказала чуть капризно Таня, открывая дверь, пока Дима шел к багажнику. — Ты и так прям…
— Все нормально, — ответил он, доставая чемодан. — Если неловко — угостишь меня обедом, когда в следующий раз в офис приду.
— А ты придешь?
— Конеееечно. И по этому ролику надо будет, и там мы с Кирой предварительно договорились, будет еще проектик… Еще сто раз успеешь.
— Договорились!
— Ага… — Он держал чемодан за верхнюю ручку, не ставя на асфальт. Кивнул на него вопросительно. — До двери донести?
— Нет-нет-нет, — торопливо сказала Таня и даже взяла его у Димы из рук. — Это я точно сама.
— Ну… Все тогда. Увидимся. Только учти: я прожорливый и капризный. Обед будет в этом… как его… Грузинский тот рестик…
— Я поняла. Хоть два раза! Все, спасибо тебе большое. — Таня все же поставила чемодан на асфальт и в последнюю минуту, когда Дима уже собирался повернуться, обняла его, чмокнула в щеку и сказала. — Ты, конечно, бумер, но из бумеров — самый классный!
А потом быстро отпрянула, подхватила чемодан и ушла, кинув на прощание:
— До встречи, командир судна!
* * *
Часа через два Таня расслаблялась в ванне, в голубоватой от лавандовой бомбочки воде. Уже вымывшаяся, чистенькая, она просто лежала и наслаждалась тем, как поверхность этойводы касается ее кожи.
Вспоминала полет, вспоминала съемку, вспоминала день с Соней. Думала, как много будет работы в понедельник. И что, возможно, будут шушуканья насчет ее возвращения с Димой, хотя Кира не выдаст, а для остальных она просто осталась на выходные с подружкой. Но…
«Бабье», — сказала она вслух, но с каким-то удовольствием.
Потом подумала, что, наверное, зря его поцеловала. Может это его отпугнет… Хотя вряд ли. А если и да — то что? Она же не будет с ним спать. Он как чистый но бездомный кот: брать на руки не хочешь, а вот погладить, почесать за ухом если попался — почему нет?
Таня посмотрела на телефон, лежащий на стуле рядом с ванной, а потом на свои длинные гладенькие ножки в голубоватой воде. Подняла правую, провела с удовольствием по бедру ладонью сверху вниз, почти до колена. Подняла вторую, вытянула обе вместе во всю длину. Красивые. Ноги у нее красивые… Как там сказала Ира? «Хоть мини надела». А ведь и правда. Чего их прятать? Надо иногда и показать. Таня снова посмотрела на телефон. А если сфоткать их прямо сейчас и отправить Диме? Ему же понравится… Можно будет извиниться. Сказать, что отправляла парню. Или не объяснять ничего…
Таня вздохнула. Когда она вот так вот выкладывала фотку год назад — только лайки, никакого осуждения. А ведь человек триста видело. А если одному Диме точно такую же… Жаль, он на нее не подписан. Еще раз вздохнула и опустила ноги. Решила, что не хочет нормального мужика подставлять. Вдруг жена увидит?
Но телефон в руки взяла. Уже хмурая, она знала, что сейчас сделает. Вошла в телеграм, нашла непрочитанное от Паши — чат с ним уже успел хорошо опуститься вниз, открыта диалог и написала: «Паш, прости. Ты очень хороший, но мы не подойдем друг другу. Удачи тебе, ты правда найдешь не такую суку, как я». Отправила и тут же заблокировала парня.
Хотела отложить телефон, но не стала. Зашла в магазин, вбила в поиск «шерсть» и купила несколько клубков. Еще спицы, хоть старые и были где-то. Хотела поискать интересные схемы, но решила, что это уже потом.
Зашла снова в телеграм. Посмотрела — Дима онлайн был давно. «Обойдешься без красивых ножек», — решила Таня и скривилась от следующей мысли, что у таких мужиков жены обычно — очень и очень эффектные милфы… Выключила экран и отложила телефон.
* * *
Жена не прочла бы ее сообщение, никак: в это же самое время Дима тоже лежал в ванне, и телефон его тоже был рядом с ним, на стиралке. А сам Дима лежал и вспоминал сегодняшний полет. Ему понравилось лететь с этой девочкой. Понравилось, как она радовалась тихо полету, как наслаждалась небом. Ему не хватало этого. Не хватало, потому что дочка уже не летала с ним, да и сын просился все реже. А жена и вовсе перестала несколько лет назад. Не боялась, нет: детей она отпускала легко, доверяла Диме полностью. Просто ей не нравилось, хоть в начале и был восторг. И это
