нет рядом, обернулась и вернулась ко мне. — Что случилось?
— Все. Все хорошо, — голос мой звучал неестественно грубо. — Просто волнуюсь.
— Понимаю, — Карлина одарила меня слабой улыбкой. — Пойдем, пока нас не оставили тут.
— Да.
Извилистые коридоры, с множеством портретов и пейзажей. Удивительные растения. Нервные слуги. Мраморные лестницы. Я слишком хорошо знала этот замок. Я слишком хорошо знала, что будет дальше. И я просто не хотела туда идти.
В пошлы раз, когда я шла к тронному залу, я была так взволнованна, что не запомнила дороги. Но сейчас, каждый шаг отпечатывался в моей голове, словно выжженный раскалённой кочергой. Каждый шаг вел меня в сторону того, кого я ненавижу больше всего на свете. Мой мозг осознавал, что так надо. Я понимала — это всего лишь первая встреча. Ничего более. Но сердце требовало его смерти. Его мучительной и очень долгой смерти.
— Остановитесь здесь, — высокий голос мисс Хадсон вырвал меня из мыслей.
Мы уже стояли около дверей, ведущей в тронный зал. Большие, из темного дереве, расписанные золотой и синей краской. Сколько раз я стояла у этих дверей в ожидании Императора? Сколько раз я просила его о помощи в том зале?
— Выстройтесь в ряд, — скомандовала мисс Хадсон.
Я, как и полагалась, встала второй. Первой была принцесса София, а за мной Карлина. Позади встали дочери маркизов. Все, как и требовал этикет. Мы должны будем войти в тронный зал по очереди. Нас представят Императору, а затем он объявит первое испытание.
Сжав руки в кулак, я тихо вздохнула. Все будет в порядке. Он за все поплатится. Но не сейчас. Сейчас я ничего не смогу сделать. Нужно просто время. Надо успокоиться. Сердце бешено ударялось о ребра, словно моля выпустить его наружу. Ладошки вспотели и стали ледяными. Но мое лицо было безмятежным. Прожив шесть лет, словно в тюрьме, я научилась играть. Мне это было необходимо, чтобы выжить.
Двери распахнулись, и раздался громкий голос дворецкого:
— Принцесса София Бредстоун. Дочь короля Северного Королевства.
София прошла вперед и, прежде чем я успела хоть что-то увидеть, двери захлопнулись. Она наверняка сейчас идет по длинному тронному залу, садиться перед Императором на колени и представляется. Затем, ей велят встать в сторону. Да. Так и было в прошлый раз.
Двери медленно распахнулись.
— Леди Элизабет Беннет. Дочь графа Эдмунда Беннета.
Я сделала шаг вперед. Сердце не собиралось униматься. Оно колотилось так быстро, что мне становилось трудно дышать. Надо успокоиться. Адам будет мертв. Я убью его своими собственными руками. Поэтому, надо успокоиться. Только бы он ничего не понял.
Мои колени дрожали, но я шла вперед, не поднимая взгляда. Я не хотела видеть его лица. Не хотела снова видеть его ухмылки, которая редко сходила с его губ. Он словно насмехался над всем миром.
Остановившись у самого трона, я медленно опустилась на колени, выпрямила спину и слегка склонила голову вперед.
— Я приветствую вас, ваше величество Император, — мелодичным голосом произнесла я, чувствуя, как пальцы начинают подрагивать.
— Можешь поднять голову, — голос, полный превосходства, снившийся мне в кошмарах, разорвал тишину тронного зала.
Я медленно подняла взгляд.
На его лица была ухмылка. Карие глаза смотрели с презрением.
От ненависти и ярости, воспылавшей в моей груди, в глазах потемнело. На мгновение мое сердце остановилось, и я перестала дышать.
Я уничтожу тебя.
Глава четвертая. «Первое испытание»
В тронном зале повисла тишина. Я смотрела в его глаза и не понимала — как я могла полюбить этот взгляд? Где был мой разум, когда я не замечала, насколько холодно он смотрит на меня? Я чувствовала ненависть к Адаму, сравнимую только с ненавистью к себе самой. Я ненавидела свою глупость и наивность, которой так успешно воспользовались.
— Можешь подняться на ноги.
С трудом я смогла подняться с колен. Мой взгляд был прикован к его лицу. Как же мне хотелось, чтобы он рыдал, валялся в моих ногах. Чтобы он умолял его убить. Но я бы даже не сдвинулась с места, чтобы помочь ему. И наслаждалась бы каждыми мгновением его боли.
— Приветствую тебя в своем замке. Ожидай, — последнее слово мужчина словно промурлыкал.
Я мысленно содрогнулась. Отвратительно. Насколько же мерзким он может быть? О чем он вообще сейчас думает? По его взгляду было невозможно понять. Я видела лишь холод.
— Спасибо, ваше величество, — произнесла я, с трудом совладав со своим голосом.
Поклонившись, я встала около принцессы Софии и наконец-то смога отвести взгляд от столь ненавистного мне лица. Только сейчас я поняла, что мои руки сильно дрожат, дыхание быстрое и сбивчивое, а по виску катиться капля пота. Но я смогла сдержаться. Я не ринулась убивать его. Как бы мне было приятно, схватить его за горло и смотреть, как жизнь медленно покидает его глаза.
Я почувствовала легкое прикосновение к ладони. Принцесса София, стоявшая ко мне почти вплотную, тоже смотрела в пол. Выглядела она уверенной и спокойной. От ее безмятежного улыбающегося лица и у меня на душе стало спокойнее. Сейчас все не так, как было в прошлый раз. Тогда, увидев красивого мужчину на Императорском троне, я влюбилась. Глупо, наивно и по-детски. Я волновалась и чувствовала смущение, когда он разговаривал со мной. И, стоя вот так, пока представляли других девушек, я не отрывала от него взгляда. Тогда я даже не знала, кто остальные девушки и меня они совсем не волновали.
Сейчас все по-другому. Принцесса София и перепуганная Карлина стояли рядом со мной. Вместе со мной. Даже то незначительное знакомство, что произошло всего пару минут назад, заставило нас ощущать, что мы не одни. Мы вместе, в одной лодке. Я точно знаю, что ни одна из них не рвется на место Императрицы. Они обе не будет плакать, если их выберут. Но и восторга от них ждать не стоит. Дочери аристократов воспитаны так, что с раннего детства понимают — выйти замуж для выгоды семьи это их работа.
И я так считала. До момента, пока я не увидела Адама, я думала, что должна стать Императрицей только для пользы семьи. В итоге вся моя семья исчезла буквально за три года.
Как только последняя из девушек встала рядом с нами, Император поднялся. Я старалась не смотреть на его лицо. Это помогало контролировать эмоции. Сейчас мой разум был абсолютно ясен. Ненависть и ярость затаились где-то глубоко и просто ждали момента, когда им будет дозволено вырваться наружу.
— Сегодня вы прибыли сюда, чтобы узнать, которая из
