Да, час остался, даже чуть меньше. Он подтянулся и сел прямо, потёр лицо ладонями. В купе сумрачно, а где здесь включается свет, он не знает. Как бы Алиса, проснувшись, не испугалась темноты.
Негромко зевнул Ник, откашлялся.
– Подъезжаем? – спросил он, ни к кому не обращаясь.
Но Эркин ответил:
– Меньше часа осталось, сэр.
Вздохнула, просыпаясь, Женя. Ник щёлкнул выключателем. Под потолком зажглась круглая лампа в матовом колпаке, и за окном сразу стало темно. Завозилась, сползая с кресла, Алиса. Эркин нагнулся подхватить её и увидел своё отражение в оконном стекле. Женя поглядела на свои часики.
– Алиса, хочешь сока?
– Ага, – ответила, просыпаясь, Алиса и уточнила: – С печеньем? Хочу.
Эркин улыбнулся и достал свой мешок. Нику они уже не предлагали. По полкружки сока и по два печеньица каждому. Эркин поболтал флягу, прислушиваясь к плеску.
– На донышке осталось, – сказал он Жене.
Женя кивнула.
– Разливай. Допьём уже, а в Рубежине ещё купим.
Они как раз успели доесть и допить, и Эркин убирал кружки и флягу, когда в их купе заглянул проводник.
– Прибываем, конечная станция.
Ник кивнул, пряча во внутренний карман пиджака записную книжку, которую он просматривал. Женя стала одевать Алису. Поезд замедлял ход, подкатываясь к ярко освещённому перрону.
– Стоп-Сити, леди и джентльмены, – доносился из коридора голос проводника. – Стоп-Сити.
Эркин застегнул куртку, вытащил из кармана и надел шапку. Судя по блестящему перрону, там дождь. Надо доставать вещи, но Ник ещё сидит, а тюк вытаскивать – его заденешь. Поезд остановился.
– Было приятно познакомиться, – встал Ник. – До свидания.
– До свидания, – улыбнулась Женя.
– До свидания, сэр – вежливо ответил Эркин.
И как только Ник вышел из купе, стал вытаскивать вещи, прилаживать на плечи мешок и тюк.
– Эркин, проводнику надо дать, – сказал Женя по-русски.
– Я дам, – сразу ответил Эркин. – Семь кредиток.
– Хорошо, – кивнула Женя.
Они взяли вещи, Женя поставила Алису между собой и Эркином, и пошли к выходу.
Проводник, как и на остановках, стоял у двери, помогая выходящим. Эркина он проигнорировал, но Жене подал руку и Алисе помог перешагнуть из вагона на перрон. Эркин поставил тюк и ящик на перрон – здесь под навесом было не так уж мокро – и уверенно, привычным движением достал бумажник, вынул семь кредиток. Проводник явно растерялся, но его рука словно сама по себе взяла у Эркина деньги и вложила их в карман форменной куртки.
– Спасибо… – проводник в последнюю секунду проглотил неположенное по отношению к цветному обращение.
Эркин кивнул, взвалил на плечи тюк, взял ящик и посмотрел на Женю: знает ли она, куда идти. Женя улыбнулась проводнику.
– Спасибо, до свидания, – и по-русски: – Нам вон туда теперь.
– Вы с Алисой вперёд идите, – по-русски ответил Эркин. – Я за вами.
Женя поправила висящую на плече сумочку и взяла Алису за руку.
– Пошли, зайчик.
Эркин шёл за ними, готовый принять на себя любой толчок сзади, но по мере их приближения к перегораживающему перрон забору толпа стремительно и заметно редела. Все шли в другую сторону, в город, как догадался Эркин, а сюда… неужели они одни на ту сторону?
Кирпичный дом, похожий на лагерную проходную, окно с белой занавеской, дверь с блестящей табличкой… Женя отпустила Алису и открыла дверь. Эркин перевёл внезапно сбившееся дыхание и вошёл следом. Дверь гулко хлопнула за спиной, и офицер с погонами майора сказал:
– Слушаю вас.
Эркин сбросил на пол тюк и мешок, поставил ящик, подошёл к барьеру поперёк комнаты и достал из внутреннего кармана пакет с документами.
– Здравствуйте, вот наши документы, мы уезжаем.
– Репатрианты?
– Да, – кивнула Женя.
Она уже положила узел и свой мешок рядом с тюком, взглядом велела Алисе стоять возле вещей и подошла к Эркину.
Офицер положил их документы на стол к двум девушкам, тоже в форме, но погоны лейтенантские, и те сразу стали рассматривать, листать, сверять со списками и записывать в толстые канцелярские книги. Офицер положил на барьер бланки.
– Заполните декларации.
Женя взяла бланки и огляделась в поисках стола. Но его не было.
– Пишите здесь, – разрешил офицер. – И только чернилами.
Женя достала из сумочки ручку и стала заполнять аккуратными печатными буквами пробелы. Эркин стоял рядом, боком прислонясь к барьеру, чтобы по возможности видеть и Женю, и очень серьёзную Алису, и вещи, и офицера нельзя из виду упускать.
– Эркин, пересчитай деньги, – сказала, не отрываясь от письма, Женя.
Эркин достал бумажник. Барьер был достаточно широк, чтобы разложить на нём купюры и монеты.
– И у меня в сумочке, в кошельке. Ага, спасибо.
Эркин высыпал к своим деньгам мелочь из кошелька Жени. Ещё раньше, в первом лагере, Женя настояла, что все основные деньги будут у него, а себе тогда оставила немного, сказала: «на текущие расходы». Эркин расправил смятые кредитки, сложил их и монеты стопками и ещё раз пересчитал.
– Сколько? Надо вписать.
– Две тысячи триста семьдесят пять, и ещё мелочи на две кредитки ровно.
– Всего две тысячи триста семьдесят семь, – шёпотом сказала Женя, заполняя графу, и продолжила: – Золото в изделиях… нет, камни драгоценные… нет, оружие…
– У меня нож, – сказал Эркин.
– Покажи, – с равнодушным спокойствием потребовал офицер.
Он стоял рядом с ними, но по ту сторону барьера, ожидая, пока Женя закончит возиться с бланками. Искоса быстро поглядев на нож Эркина, качнул головой.
– Это можно не вносить. Огнестрельное оружие есть? Нет? Заполнили?
Он взял заполненные Женей бланки, быстро их просмотрел, передал девушкам.
– Пройдите налево на досмотр с вещами.
Эркин ловко подхватил оба мешка, тюк и ящик, оставив Жене узел. Налево? Да, вон дверь.
Длинная комната с длинным столом и офицер в форме, похожей на военную, но другого цвета. Жестом он показал Эркину, чтобы тот положил вещи на стол. Вошли ещё трое в такой же форме. По человеку на каждый узел или мешок – сообразил Эркин. Неожиданно ловко и быстро они пересмотрели их вещи. Все узлы и пряжки, словно сами собой, развязывались и расстёгивались. И вот уже всё опять в прежнем порядке.
– Проходите сюда.
И только тут Эркин ощутил, что ему нечем дышать, и перевёл дыхание. Ладонь Жени на его запястье. Узел, тюк, ящик, два мешка, ручонка Алисы, вцепившаяся в край его куртки. Следующая комната. Снова барьер. Деньги? Да, вот… Он выгребает из бумажника радужные кредитки и из кармана тускло-жёлтые монетки.
– Распишитесь. Вот здесь.
Эркин посмотрел на Женю. Он же только по-английски умеет. Две буквы. У русских буквы другие, он уже это знает. Расписалась Женя. И вот перед ними деньги. Другие. Совсем другие.
