быть, отпущу тебя живым. Тебя и мелких сучек – дочерей Руслана, – окрысился Волынов, и глаза его блеснули красным.
Или мне показалось?!
— Не подходит, – рассмеялся я. — Знаешь, как будет? Деньги останутся при мне, активы тоже, как и Лариса с Алиной. А вот ты, – я незаметно подал знак своим людям, — хотел увидеть Коваля? Увидел, и теперь ляжешь рядом.
— Тварь! – прорычал он. — Убить! Всех!
От пули в голову я увернулся, раздалась привычная пальба. Мои люди стреляли с глушителями, Волыновские палили громко. В спину раздался удар, меня обожгло.
— На, сука, – рассмеялся Волынов.
Идиот радуется, что попал в меня. Вот только я не такой кретин, как он и его люди. И во всех тачках у меня есть бронежилеты. Один из них я успел надеть. Синяк останется, и только.
Я шмальнул в одного из Волыновских, который упал на чистый, нетронутый снег, выплескивая из себя черную кровь, и развернулся к Петру, жавшемуся к воротам гаража. Боится, увидел, что почти все его люди перебиты. Кого попало я звать с собой не стал, все – опытные бойцы.
— Добей, – приказал своему, стоявшему над корчащимся бойцом бригады Волынова, услышал глухой выстрел, еще один, и все они полегли на испещренный кровавыми брызгами снежный ковер.
— Ну что, Петр, забрал бабло? Активы? – я приближался к нему, зная, что еще пара шагов, и выстрелю. Он тоже был в моем списке из-за того, что на Алину смотрел, а Коваль думал отдать дочь ему – тому, кто трех бывших жен убил. — Все это до сих пор у Коваля, кстати. Мое при мне, а его у него и осталось. Хочешь к нему?
— Ты меня не убьешь! – прошипел он. — Я тебе нужен!
— Не нужен, – рассмеялся я, наставил пистолет, и меня ослепили ярко вспыхнувшие фары. — Мать твою! – выругался, выстрелил наугад, ориентируясь на хруст по снегу, и крикнул: — Стреляйте!
Выстрелы раздались, шагах в пятнадцати я услышал звук разбившегося стекла, и женский вскрик, побежал туда. Волынова нет, трупа его тоже не вижу. Вдали стоит Джип, дверь которого открыта нараспашку, а с водительского кресла свесился убитый боец Волынова.
— Ищите в гаражах! Он не мог уйти далеко, – приказал я своим, открыл заднюю дверь, и рявкнул: — Тихо, хватит орать, Лара!
— Его убили. Его… открыли дверь, и убили. Убили! – тряслась она, и пыталась трясти меня.
А мне некогда с бабскими истериками возиться. Схватил ее, взвалил на здоровое плечо, и отнес к тачке одного из своих.
— Ян, отвези ее на хату на Плеханова, сторожи.
— Я к Алине хочу, – заорала Лариса. — Ты! Меня чуть не убили, я пострадать могла. К сестре меня вези, я приказываю. Ты должен меня слушаться, ясно? Ублюдок, вези меня к сестре, иначе…
Я грубо скинул ее на задние сидения, и захлопнул дверь.
— Головой за нее отвечаешь. Чтобы пальцем не трогал, но можешь не потакать истерикам. Корми, пои, из дома не выпускай, – приказал Яну, тот кивнул, и газанул с места.
А я пошел к своим, высматривая труп Волынова, но блядь, его нигде нет. Как он смог сбежать?! Как?
— В машине пусто было, – доложил мне Ник. — Фары на дистанционном управлении. Волынов включил, и смог убежать. Наши ищут. Может, он в одном из гаражей.
Может быть. Но вряд ли. Если подумать, то не такой он идиот, а я вот лажанул. Нахрена мне была нужна эта речь? Надо было сразу шмалять, а я в глаза его захотел взглянуть напоследок. Будет мне урок, в следующий раз буду умнее, а следующий раз обязательно будет!
— Ищите, жмуров надо убрать, и…
Я замолчал, услышав вдали сирены. Явно не одна. И явно не скорая.
— Быстро, уезжаем. Бабло у всех есть, чтобы если что отмазаться? Наличка?
— Есть.
— Есть…
Бойцы отвечали мне, подбегая к своим машинам. Может не повезти, и кто-то из наших нарвется на патруль, а убийства без цели я не поощряю. В ментов стрелять дорого обходится, меня не тронут, а вот моих могут наказать.
Я вырулил на дорогу, а затем свернул через деревеньку, и поехал в объезд, стараясь не превышать. Адреналин схлынул, дерьмовое самочувствие вернулось, а еще пришла дикая злость на самого себя.
Зря поехал сегодня, зря уговорам Алины поддался. Не тронул бы Ларису Волынов, держал бы сколько надо, чтобы бабки выбить. А теперь в кооперативе трупы, скоро подъедут менты, и если те, кто у нас на зарплате – дело замнем, а если не наши, то найдут и бойцов Волынова, и самого Коваля.
Я проехал через деревню, выехал на трассу, нашел заправку, и залил полный бак. Хотел поехать домой, но в глазах не двоилось, а троилось. Положил голову на руль, сдерживая стон – таблетки перестали работать, накатил отходняк, а затем пришел болезненный, мутный сон.
Проснулся я когда еще было темно, но на часах утреннее время.
Тошнит, хреново, но жить вроде уже можно. Да и то, что Алина дома одна мотивирует ехать быстрее. Не сутки, а полная лажа, ошибся где только мог, еще и вырубился на заправке!
Домой я приехал через сорок минут, открыл квартиру, и вошел. Алина не выбежала меня встречать. Спит? Неужели? Не в ее характере не тревожиться о сестре, которая этой тревоги не стоит.
— … срочные новости, – услышал я, идя в гостиную, из которой пробивался синеватый свет. — В гаражном кооперативе этой ночью была перестрелка. Девять человек найдено мертвыми, почти все с пулевыми ранениями. Среди них Кравцов Василий, Елец Николай…
Я вошел и увидел, как Алина сидит на диване, поджав под себя ноги, и внимательно смотрит на экран, прикрыв рот ладонями.
— … остальные в данный момент не опознаны. Также найден пропавший без вести Руслан Коваль – бизнесмен, и по некоторым данным криминальный авторитет и глава местной ОПГ…
— Алина, – я выключил телевизор. — Твоя сестра в безопасности.
— А папа? – прошептала девушка, указывая на погасший экран телевизора. — Папа… он…
— Мертв, – произнес я.
Мне это снится, наверное. И Демьян, небритый, осунувшийся, и новости по телевизору.
И то, что сказали о папе.
Мне нужно…воды выпить.
Встала и покачнулась, попыталась обойти Демьяна.
— Куда ты? – он преградил дорогу. — Сядь. Алина, – его
