что подразделения и, тем более, техника находились во всей центральной части СССР, а самоходная бригада так та вообще была на Урале.
А ведь железные дороги образца 1941 года, захлестнутые двумя гигантскими потоками с Запала на Восток и с Востока на Запад превратились ужасный водоворот, который власти лишь кое-как облагораживали, но не ликвидировали недостатки. Попаданец, хоть и не знал точно, что там происходит, но в целом это чувствовал. Поэтому, хоть и неоднократно говорил о наличии самоходок в группе, но в душе почти вычеркнул, по крайней мере, в оборонительных боях с танками Гота.
То, что он имел точно – это стрелковые дивизии, а также интербригада и казачья дивизия с орудиями, но первоначально без ПТР. Батальоны противотанкистов тоже были, как таковые, но только со стрелковым оружием. К счастью, ружья на вторые сутки прибыли и даже сверхштатно, но минометные батальоны не пришли, и было даже неизвестно где они. Но на Московский железнодорожный узел они неприбыли, а, значит, в любом случае к текущим боям не успеют. Бригада «Катюш» прибыла только частично в количестве семнадцати установок из сорока семи наличествующих. Правда боеприпасы были все, что отчасти усиливало оптимизм. И, наконец, ИПТАБ прибыли все, но с частичным комплектом боеприпасов. В частности очень не хватало самых необходимых бронебойных снарядов для 76-мм орудий. Но и с этим разобрались, взяли взаимообразно на месте с армейских складов. Всего-то у попаданца интенданты попортили нервы, никак не желая идти на такой сомнительный гешефт. Да потом пришлось ему поработать подписантом, подписывая различные бумаги.
А время бежало и вот с передовой линии фронта, а именно с КП 171 стрелковой дивизии, НП 313 и 386 артиллерийских полков ПТО дружно пришли телефонные звонки – передовые моторизованные части начали пробные атаки.
Танков было немного, и действовали они не очень-то напористо, но и пехотинцы и артиллеристы, опытные уже в боях с немцами, четко зафиксировали – началось! Сейчас разведывательные части поймут, что русских мало и, скорее всего, даванут всей массой. Одна уже смертельно разбитая дивизия и несколько легких полков ПТО никак не смогут сопротивляться целой танковой группе.
И пусть один пехотный корпус остался на флангах, но два моторизованных и один пехотный корпуса ждали в нетерпение. Всего 7-8 моторизованных дивизий, сотни танков и броневиков, различных орудий, тысячи вооруженных людей!
В отличие от советской военной и политической верхушки немцы сразу же считали танковые части не железным кулаком, а, прежде всего, огневым кулаком. Танковые и моторизованные дивизии в обязательном порядке имели сильные артиллерийские части. Один советский КВ (№1 или №2, не важно) с легкость победит немецкий танк образца 1941 года. А вот немецкая дивизия, танковая или моторизованная, в 1941 году всегда победит советскую. Пусть с напрягом, пусть с большими потерями. И нашим горе – патриотам лишь остается считать немецкие потери. Как же, один наш танк КВ победил 10 немецких!
А вот в ходе войны все изменится с точностью наоборот. Немцы с середины войны вооружаться очень прочными, сильными, но весьма тяжелыми и медлительными. На фоне их Т-34 будут порхать, как бабочки, пусть и проигрывая им по прочности и по огневой силе (Т-34-76). И, в конце концов, наши механизированные корпуса второй половины войны станут образцом танкового соединения, как по скорости, так и огневой мощи, и даже частично по танковой прочности.
М-да. Вот только Сергей Александрович пока был в 1941 году, где все было плохо или, хотя бы, не хорошо. И пусть немецкие Т-II и Т-III были слабее Т-34 и, тем более, КВ, но моторизованный корпус все еще оставался непобедимым. И не потому, что был сильным, а потому, что у нас не было еще у нас подобного соединения.
Вот и сейчас противотанковые орудия, административно созданные из зенитных орудий (37-мм, 76-мм, 85-мм) напропалую били немецкие танки. Но количеством немцы все равно побеждали. Скорострельные зенитки за короткий срок успеют дать по десятку залпов. Скорость будет отдана в пользу прицельности. Ну, предположим, из десяти снарядов в цель попадет половина. Еще плюс – минус, что не все снаряды с ходу танк подобьют/подожгут. А другие снаряды в сутолоке еще раз попадут в уже подбитые танки.
А остальные дойдут до пушек, поразят их составы огнем, подавят массой. Так прорывают немцы нашу оборону в 1941 году. И пораженные здесь танки все равно окажутся очень малой ценой. Ведь группа прорывается в беззащитный советский тыл, окружая дивизии, армии, даже в 1941 году фронты.
Впрочем, на этот раз немцы оказались перед опытным (теоретически) попаданцем, который лично проинструктировал комдива 171 стрелковой дивизии, комполков 313 и 386 артиллерийских полков ПТО. На этот раз от них не требовалось простое, но жестокое «стоять на смерть». Нет, командующий требовал проведение гибкой обороны. И от защитников было необходимо мягкое отступление с огневыми ударами по самым наглым (или самым храбрым).
Это было более трудным маневром. Тем более зенитки – это не противотанковые пушки, да, они скорострельны, но уж очень тяжелы – одно орудие весило несколько тонн и, конечно же, были не под силу расчету. Зенитки приходилось каждый раз составлять в походное положение, а при достижении очередной позиции ставить в огневой порядок.
В общем отступление приходилось с очередными тяжелыми потерями (до 50%) в материальной базе и в штате. Стрелковая дивизия понесла потерь не меньше и Сергей Александрович с горечью видел, что ее точно придется выводить в тыл для укомплектования. Ибо воевать в дивизии после такого боя будет практически некому, списочный состав доходил до 150-200 человек вместе со штабами и тыловыми подразделениями.
Но нет худа без добра. Степные охотники обычно указывают, что при охоте хищных птиц надо доводить до того, чтобы клюв птицу погрузился в тушку жертвы. Как только он оказывается в крови полностью, птицу можно брать практически голыми руками.
3-ая танковая группа Германа Гота при прорыве можайской оборонительной линии находилась примерно в таком же состоянии. Причем «клюв оказался в крови» и у самого Германа Гота, и у штабных офицеров и у экипажей танков и бронетранспортеров.
И их можно было понять. Красноармейцы и командиры 171 стрелковой дивизии и артиллерийских полков дрались на уровне 1941 года – храбро, отважно, но весьма бестолково. Немцы уже привыкли – в бою надо пережить первые тяжелые минуты, когда русские еще будут безвозвратно воевать. А потом останется лишь подбирать оружие на поле боя.
С азартными
