Мелисса слепо уставилась в меню, не в состоянии прочесть ни слова. В последний раз поклонившись, метрдотель временно удалился, и Луиджи перевел для девушки названия наиболее притягательных кушаний.
— О, только не кальмары! — Мелисса комично сморщила носик. — Эти их присоски на щупальцах… бр-р! Гадость какая!
Луиджи весело рассмеялся.
— Ну, щупальца заказывать не обязательно, можно только тушку, — заверил он. — А осьминогов ты уже пробовала?
Мелисса картинно передернулась.
— Я, пожалуй, предпочту просто рыбку, без лишних изысков.
Девушка выбрала жареную на гриле дорадо с овощным гарниром ассорти, салат с грибами, решительно закрыла меню. И в свою очередь залюбовалась мраморным фонтаном.
— Какое восхитительное место! — тихо вздохнула она.
Ощущение неземного блаженства переполняло ее до краев. Цветущий сад за окнами, благоуханный средиземноморский вечер, трепетный отблеск свечей на столах и, главное, общество Луиджи дель Кастаньо, что сидит напротив и глаз с нее не сводит… чего еще желать от жизни?
— Здесь и впрямь недурно, — кивнул Луиджи.
Мелисса вскинула глаза, улыбнулась собеседнику и обнаружила, что ни на пейзаж за окнами, ни на мраморный фонтан в центре зала он не смотрит. А жадно вглядывается в ее лицо. И выражение сапфирово-синих глаз не оставляет места сомнениям…
Щеки девушки ярко вспыхнули, и она поспешно поднесла бокал к губам, скрывая волнение.
Луиджи, задумчиво сощурившись, наблюдал за ней. Для девицы, которая живет на деньги богатых покровителей, она на редкость скромна. Даже флиртовать не пытается! Вероятно, в этом-то и состоит ее притягательность. Она не закидывает удочку в сторону потенциальной добычи, она ждет, чтобы добыча приблизилась сама…
Да уж, красотка знает себе цену!
В груди Луиджи бушевали противоречивые чувства. Вот сидит перед ним Мелисса Гринбери, такая прелестная, что просто дух захватывает. Но как закрыть глаза на то, какое недостойное применение находит она своим чарам? Нет, забывать об этом никак нельзя!
Он отомстит за боль, причиненную любимой сестре…
Он вновь оглядел девушку взглядом знатока. И впрямь редкостная красавица, такие встречаются одна на тысячу. Не всякая женщина выглядит одинаково эффектно и в бикини, и в вечернем платье, а эта преобразилась словно по волшебству! У бассейна и на пляже Мелисса казалась воплощением чувственного соблазна — языческая богиня, зацелованная солнцем.
А сейчас перед ним грациозная, исполненная достоинства светская дама — гордая посадка головы, чуть приоткрытые губы, округлая грудь бурно вздымается под тонким шелком.
Нужно лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до них кончиками пальцев. Накрыть ладонью эти нежные, зовущие округлости…
А в следующий миг накатило желание — точно обрушилась стена огня. Как тогда, на пляже.
Желание требовало удовлетворения. Прямо сейчас! Немедленно!
С видимым усилием Луиджи взял себя в руки. Что за черт? Он ведет себя как одержимый любовью подросток — а из-за кого, спрашивается? Из-за хитрой интриганки Мелиссы Гринбери.
Да-да, именно об этом ему и следует помнить. Мелисса Гринбери пользуется желанием мужчин в корыстных целях — чтобы ей, например, покупали платья вроде того, что сейчас так эффектно облегает ее стройную фигуру.
Луиджи вновь захлестнул гнев — темный, нерассуждающий, безжалостный, точно цунами.
Так и следует реагировать на мерзавку. Чувственное желание тоже допустимо, только пусть возникает по его, не ее, воле и ни в коем случае не вырывается из-под контроля.
Да, он обольстит Мелиссу Гринбери, овладеет ею, наслаждаясь каждым мгновением… и небрежно отшвырнет в сторону, точно негодную перчатку.
И так Мелиссе Гринбери и надо. Ничего лучшего она не заслуживает.
Мелисса наколола на вилку кусочек сочной рыбы и поднесла ко рту. До чего же удивительно: она, словно в замедленной съемке, отслеживает каждое свое движение. И не только свое.
А и каждый жест, каждую улыбку, каждую мельчайшую подробность внешности Луиджи дель Кастаньо.
Как ни странно, ужин в его обществе оказался тяжким испытанием для ее многострадальных нервов. Мелиссе ничего так не хотелось, как просто сидеть и любоваться своим сотрапезником, открыв рот от восторга. Но такое поведение, мягко говоря, неприемлемо.
Нельзя же выставлять себя полной идиоткой, в первую очередь перед ним! Так что Мелиссе волей-неволей приходилось поддерживать разговор, притворяясь, что мозги у нее в полном порядке. Мило объяснять, что именно ей хотелось бы посмотреть в Риме в первую очередь, чем так хороши здешние места и какие именно услуги предоставляет отель своим постояльцам.
Мысленно Мелисса не уставала благодарить собеседника за тривиальность выбранных тем.
Беседа более осмысленная была ей сейчас явно не по силам.
А вот болтовня о виндсерфинге в самый раз.
Поскольку Мелисса ровным счетом ничего об этом развлечении не знала, говорил главным образом Луиджи, а ей оставалось только поддакивать да время от времени вставлять вопрос-другой. Девушка сидела смирно, подперев голову рукой, и размышляла, что такого притягательного заключено в его сапфировых глазах, и как выразительно двигаются его губы, когда он вдохновенно что-то рассказывает, и как эффектно лежат его черные шелковистые волосы…
Вообще-то к виндсерфингу Мелисса боялась даже подступиться. Уж больно много усилий он требует. А все вокруг, как назло, демонстрируют настоящий класс! То-то она опозорится на их фоне: будет то и дело падать с доски самым нелепым образом. Ну много ли в этом радости? А вот Луиджи, судя по его энтузиазму и глубоким познаниям, этим видом спорта овладел в совершенстве. Что, впрочем, и неудивительно. Такие мускулы за рабочим столом в офисе не накачаешь!
— Бесполезно, — покачала головой девушка. — Виндсерфингом меня не соблазнишь. Я бы лучше на лодке покаталась, понежилась под солнышком…
— Ну, на веслах особо не понежишься, — рассмеялся Луиджи.
— Да я скорее о катере думала… где особых усилий не требуется, — беспечно ответила она.
— То есть работать вы не любите? — В выражении лица Луиджи, в интонациях его голоса ровным счетом ничего не настораживало, и все же…
— От работы кони дохнут, — шутливо отмахнулась Мелисса. — Кроме того, сейчас я на каникулах, так что не работать имею полное право.
На мгновение по лицу его вновь скользнула тень. Но Луиджи тут же продолжил, невозмутимо и спокойно, так что девушка тут же отчитала себя за дурацкую подозрительность:
— А что именно ты делаешь, когда работать все-таки приходится?
Он был уверен, что знает ответ заранее. Она конечно же скажет, что позирует для модных журналов, снимается в рекламе, переходит с одной работы на другую по несколько раз за сезон. Словом, придумает что-нибудь, чтобы придать легкий налет респектабельности своему истинному призванию — паразитировать на богатых любовниках.
