нашем профессоре и изо всех сил стараться не тратить всю лекцию на мысли о парне, сидящем позади меня
Не успеваю я опомниться, как низкий голос профессора Уитмена смолкает, хотя я едва слышала слова.
Я со стоном убираю книги и ручки.
— Ты в порядке? — спрашивает Леон.
— Отлично. Лучший день в моей жизни, — невозмутимо отвечаю я.
— О, мы купим тебе кекс, чтобы компенсировать это.
Я улыбаюсь ему в надежде, что это избавит его от беспокойства в глазах.
— Звучит потрясающе. Спасибо.
— Эй, в чем дело? — спрашивает Лука, вставая, когда я не следую за ним. Леон и Кольт уже на полпути вниз по лестнице, направляясь к дверям вместе с толпой. Однако я позаботилась о том, чтобы немного отстать.
— Мне просто нужна минутка.
— Но…
— Лука, пожалуйста. Я иду выпить кофе. Просто встретимся там.
Его глаза умоляют меня просто пойти с ним, и именно тогда, когда я думаю, что он согласится, Лука поднимает взгляд. И на этот раз я знаю, что он замечает Кейна.
— Скарлетт, — рычит он, его челюсть сжимается от гнева.
— Все в порядке, Лу.
— Ничего не в порядке. Посмотри, что он с тобой сделал, как с тобой обращался.
— Он не прикоснется ко мне. Нам просто нужно поговорить.
Лука смотрит на меня сверху вниз, его ноздри раздуваются, мышцы на шее пульсируют.
— Лу, — умоляюще шепчу я.
— Я буду прямо за дверью. Леон тоже. Если мы тебе понадобимся, крикни, и мы уберем этого ублюдка.
Я улыбаюсь ему, понимая его потребность защитить меня, даже если это немного удушающе.
— Спасибо, — говорю я, когда он перекидывает сумку через плечо и отступает от меня.
Прежде чем развернуться, смотрит на то, что, как я могу только предположить, является парой яростных синих глаз позади меня.
С молчаливым предупреждением, повисшим в воздухе, Лука неохотно уходит с последним из студентов.
В ту секунду, когда дверь закрывается, оставляя нас наедине, я с трудом могу дышать.
Тишина длится очень долго, но я не могу найти в себе силы обернуться и что-то сделать.
— В чем дело, Принцесса? — Его глубокий голос эхом разносится по огромному пространству, и я вздрагиваю, когда он словно ударяет меня прямо в грудь.
— Нам нужно поговорить. — Понятия не имею, слышит ли он меня, потому что мой голос звучит тихо и слабо, и я ненавижу это.
— Нет, тебе нужно уйти. Я даже смотреть на тебя не могу, — выплевывает он.
Оскорбленная его словами, я вскакиваю со стула и бросаюсь к проходу.
В ту секунду, когда мой взгляд падает на него, я задыхаюсь.
Он больше не сидит в тени, прячась от мира, Кейн стоит на самом верху лестницы, держась за ближайший стул, как будто это его спасательный круг.
Синяки на его лице, которые я помню по больнице, все еще темные и злые, но это единственный видимый признак того, через что он прошел.
— Где твоя повязка? Твоя рука…
— Все в порядке, — рявкает он, и его слова эхом разносятся по комнате.
Я хочу поспорить с ним, но знаю, что это бессмысленно.
Медленно парень начинает спускаться, и когда я говорю «медленно», я действительно это имею в виду.
Боль искажает его черты до такой степени, что я чувствую ее за него. Но я знаю, что он не обрадуется моей помощи. Поэтому лишь крепче сжимаю сумку, впиваясь ногтями в кожаный ремешок.
Мое дыхание становится более затрудненным, чем ближе он подходит, и мои мышцы умоляют убежать. Но я отказываюсь.
Ничто из того, что он может сказать или сделать со мной, не причинит мне такой боли, как то, через что я уже прошла.
В тот момент, когда Кейн оказывается передо мной, его рука взлетает быстрее, чем я ожидала, и обхватывает мое горло.
Он откидывает меня назад, так что его хватка — единственное, что удерживает меня от падения с лестницы.
Я нервно сглатываю, движение, которое он не упускает, если судить по его широкой улыбке.
Мои глаза умоляют его позволить мне говорить, выслушать меня, чтобы я могла сказать ему правду, но боюсь, что даже если бы сказала эти слова прямо сейчас, он бы их даже не услышал. Он слишком зол.
— Кейн? — Мне удается немного ослабить его хватку.
Он наклоняется надо мной, его холодный, жесткий взгляд пронзает меня. И даже с гневом, его прикосновение может меня завести, но в этот момент я думаю, что боюсь его больше, чем когда-либо.
Парень выглядит одержимым. И синяками я тут точно не отделаюсь.
— Так не должно быть, — шепчу я, когда его пальцы немного отпускают мое горло.
— Ну, может, тебе стоило подумать об этом раньше.
С кажущимся небольшим усилием он толкает меня вниз по лестнице.
Я почти чувствую его боль с каждым его шагом, она прямо в его глазах, и подозреваю, что он совершенно не осознает, что я могу прочитать ее в нем.
Я вскрикиваю от шока, когда моя спина ударяется о стену. Мы так близко к двери, что боюсь, Лука и Леон могут ворваться в любой момент.
Я не хочу, чтобы кто-то из них дрался. Достаточно того, что они столкнулись друг с другом из-за этого.
Кейн опускает свое лицо к моему. На мгновение мне кажется, что он собирается меня поцеловать. Моя кровь нагревается, и волна желания ударяет в низ живота.
Неважно, как сильно я его ненавижу, как яростно он говорит мне, что ненавидит меня. Это тепло, эта химия, которая всегда между нами, просто кипит под поверхностью и ждет, чтобы взорваться.
Но парень не делает движения к моим губам, вместо этого щетина на его челюсти царапает мою щеку, прежде чем его теплое дыхание касается моего уха.
— Ты гребаная лгунья, Принцесса. Лгунья и убийца. И ты, черт возьми, заплатишь.
— Кейн, нет, я этого не делала…
Парень отстраняется, и ненависть в его взгляде немедленно останавливает мои слова. Дрожь пробегает по моему телу. Он в ярости.
— Я покончил с тобой. И надеюсь, ты знаешь, что дальше будет только хуже. Потому что, когда Виктор набросится на тебя, он выставит меня гребаным щенком.
Моя кровь леденеет при одном упоминании его имени.
— Мы закончили, Принцесса.
Он отпускает меня, и я приваливаюсь к стене, мои слабые ноги едва удерживают меня.
