Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
— Реджинальд Ивен Лодер. Дата рождения — 21 апреля 1905 года. Место проживания: Эссекс, Чигвелл, Мейкпис-авеню, дом 42. Род занятий: секретарь Восточно-Центрального комитета по управлению лечебными учреждениями. Ну что ж, суперинтендант, теперь скажите, что вас интересует?
— Боюсь, многое, — ответил Дэлглиш. — Прежде всего хотелось бы знать, есть ли у вас хоть какие-нибудь соображения по поводу того, кто мог убить мисс Болем?
Секретарь взял курительную трубку в рот и, опершись локтями на стол, с удовлетворением принялся созерцать раскаленную чашечку.
— Хотел бы я, чтобы они у меня действительно были. Тогда я пришел бы к вам намного раньше и рассказал обо всем без всякого страха. Но нет. Здесь я ничем не могу вам помочь.
— У мисс Болем не было врагов, насколько вам известно?
— Врагов? Знаете, суперинтендант, это слишком сильное слово. В ее окружении были люди, которым она не особенно нравилась, так же как и в моем, и, несомненно, в вашем. Но мы же не боимся, что нас могут убить. Нет, я не сказал бы, что у нее были враги. Имейте в виду, я ничего не знаю о ее личной жизни. Это не мое дело.
— Вы могли бы что-нибудь рассказать о клинике Стина и должности, которую занимала мисс Болем? Разумеется, я знаком с репутацией клиники, но был бы вам очень признателен, если бы вы нарисовали мне ясную и четкую картину того, что здесь происходит.
— Ясную и четкую картину того, что здесь происходит?
Возможно, это была лишь игра воображения, но Дэлглишу показалось, что губы секретаря на мгновение исказила судорога.
— Думаю, главный врач мог бы проинформировать вас об этом лучше, чем я, то есть с медицинской точки зрения, разумеется. Но я могу рассказать о клинике в общих чертах. Учреждение было основано в годы между Первой и Второй мировыми войнами семьей некоего Хаймана Штайна. Говорят, старик страдал от импотенции, потом прошел небольшой курс психотерапии и впоследствии стал отцом пятерых детей. Доведя его до бедности, все они начали процветать и, когда он умер, обеспечили клинику солидной финансовой поддержкой в память о нем. В конце концов, они тоже были кое-чем обязаны этому месту. Все сыновья сменили фамилию на Стин — по вполне понятной причине, как я полагаю, — и увековечили ее в названии клиники. Я часто задаюсь вопросом, что подумал бы об этом старый Хайман.
— Клиника получает много пожертвований?
— Раньше — да, но не сейчас. Организация получала пожертвования вплоть до даты вступления в силу Акта 1946 года.[7]Раньше тоже поступали кое-какие средства, но в небольших количествах. Мало кто жаждет отписать деньги учреждению, которое подчиняется правительству. До 1948 года, как и многие другие подобные заведения, клиника отнюдь не испытывала недостатка в финансах. Сотрудники сами закупали хорошее оборудование и аппаратуру. Поэтому комитету пришлось нелегко, когда перед ним встала задача обеспечивать клинику так, как там привыкли.
— Клиникой сложно управлять? Думаю, здесь можно столкнуться с разными личностными проблемами.
— Не сложнее, чем любой маленькой организацией. Личностные проблемы возникают везде. Я бы в любом случае предпочел иметь дело с неприятным психиатром, чем с неприятным хирургом. Вот они — настоящие примадонны.
— Вам казалось, мисс Болем — хороший администратор?
— Ну… она знала свое дело. Мне не поступало никаких жалоб. Полагаю, она была резковата. В конце концов, министерские директивы не имеют силы закона, поэтому нет смысла относиться к ним так, словно их записали под диктовку всемогущего Господа Бога. Сомневаюсь, что мисс Болем могла бы пойти дальше и преступить границы дозволенного. Говорю вам: она была компетентным, последовательным и исключительно добросовестным работником. Не помню, чтобы она когда-либо отправляла нам неточный отчет.
«Бедная женщина!» — подумал Дэлглиш, потрясенный унылой обезличенностью этой официальной эпитафии. Он спросил:
— Ее здесь любили? Остальные сотрудники, например?
— Ну, знаете, суперинтендант, об этом вам лучше спросить у них. Не вижу никаких причин, по которым они могли бы ее не любить.
— Не оказывали ли на вас давления в лечебно-медицинской комиссии, чтобы вы поспособствовали ее смещению с должности в клинике?
Кроткие серые глаза потухли и потеряли всякую выразительность. На мгновение повисла пауза, затем секретарь спокойно ответил:
— Официально ко мне не поступали запросы такого рода.
— А неофициально?
— Время от времени, как мне кажется, в комиссии подумывали, что смена места работы могла бы благотворно повлиять на мисс Болем. Это не такая уж плохая мысль, суперинтендант! Для любого руководителя маленькой организации, а в особенности психиатрической клиники, новый опыт может оказаться весьма полезным. Но я не перевожу сотрудников с одного места на другое по прихоти лечебно-медицинской комиссии. Да никогда, Боже правый! И, как я уже говорил, официально таких запросов сделано не было. Если бы мисс Болем сама попросила о переводе, это было бы совсем другое дело. Но даже в таком случае было бы нелегко удовлетворить ее просьбу. Она была старшим администратором, а у нас не так много подобных вакансий.
Затем Дэлглиш задал вопрос о телефонном звонке мисс Болем, и Лодер подтвердил, что разговаривал с ней примерно без десяти час. Он запомнил время, потому что как раз собирался идти на ленч. Мисс Болем хотела поговорить с Лодером лично, и секретарь соединила ее с ним. Мисс Болем спросила, нельзя ли встретиться срочно.
— Вы можете точно воспроизвести ваш разговор?
— Более или менее. Она спросила: «Можно ли договориться с вами о встрече в самое ближайшее время? Думаю, здесь происходит нечто такое, о чем вы должны знать. Мне нужен ваш совет. Это началось задолго до моего появления здесь». Я ответил, что не смогу увидеться с ней днем, так как буду на встрече в комитете по финансам и общим вопросам с двух тридцати и далее, а после этого сразу поеду в объединенный консультационный комитет. Я спросил, не может ли она хотя бы намекнуть, о чем идет речь, и не может ли это подождать до понедельника. Мисс Болем заколебалась и, прежде чем она успела ответить, я сказал, что загляну в клинику по дороге домой сегодня вечером. Я знал, что по пятницам клиника работает допоздна. Мисс Болем сказала, что уладит все дела и будет одна у себя в кабинете с шести тридцати, поблагодарила меня и повесила трубку. Заседание объединенного консультационного комитета затянулось дольше, чем я ожидал — в этом комитете так всегда, — и я оказался в клинике чуть раньше семи тридцати. Но это вы уже знаете. Я все еще находился на заседании комитета, когда нашли тело, что вы, несомненно, проверите.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
