дождя, повыскакивали в соцсетях группы в поддержку героя, руководимые истинными патриотами России, я, конечно, ознакомился с трактатом Брейвика о новом образе Европы-2083 на сумасшедшем количестве страниц. И вот к какому выводу пришел: никогда те же самые патриоты, да и вообще никто другой не узнали бы о том, что есть такой Брейвик и тем более какая-то Доктрина-83, и не было бы ни групп этих, ни обсуждений. Поэтому, понимая свою работу как нечто главное для себя и необходимое людям и отчаявшись донести до них другими способами, Брейвик разработал такую вот рекламную концепцию, промо-мероприятие, презентацию, если хотите, трейлер.
Мы давно живем в эпоху, когда все способы привлечь людское внимание задействованы, и тысячи так называемых креативщиков днями и ночами трудятся над тем, как придумать новые. ТВ-реклама, соцсети, интеграции, спам-рассылка, btl в местах продаж, приглашения в группы – все это много раз уже было, будет и есть. Брейвик показал, как можно расширить эти стандартные представления. Уделал всех рекламщиков и всех креативщиков. Остается высказать ужасную мысль: сколько людей родились в этот мир просто для того, чтобы стать участниками рекламной кампании Брейвика и больше низачем. В промо-мероприятии классического формата это все-таки не столь отчетливо заметно.
Убийство, теракт – пока еще действенные рекламные ходы, и они определенно будут использоваться снова, когда очередной хороший «автор» не найдет себе «издательства», а также способов достучаться до потенциальных поклонников своего таланта. Правда, такая «рассылка» подобна спаму, но количество лайков на официальных страницах упомянутых мыслителей, увеличивающееся на несколько тысяч в день, свидетельствует, что и спам порой бывает эффективен.
Эти лайки вообще – феномен. За ночь, прошедшую с момента трагедии, около тысячи человек добавились убийце в друзья, еще четыре тысячи выразили «сердечную» признательность за содеянное: им понравилась фотография, где философ сидит в каком-то заведении фаст-фуда со стаканчиком кофе. За последующие дни количество подписчиков росло в геометрической прогрессии, хотя ведь очевидно было, что обновления на этой странице появятся очень и очень нескоро. Мысль о таком количестве фанатов представителя офисного сверх-плантона внушала ужас – по крайней мере, лично мне. Но вскоре ужас сменился осознанием того, что русский обыватель ставит лайки автоматом, не вникая в подробности и уже через пару минут забывая о том, что же только что лайкнул.
Никто не поддерживает и не осуждает Виноградова, его страница в соцсети стоит в одном ряду с другими новостями, картинками котиков и наркотиков, свежими фотками с митингов, дамской поэзией и новыми фотоотчетами с Доминиканы или Пхукета. Виноградов в этом ряду особо не выделается – знаете, поставить лайк не такое уж трудное дело, а человеку приятно. Ибо лайки ставятся в нашей стране так же, как делается вообще очень многое: согласно принципу, который по-простому называется от нех** делать.
И вот тут-то Брейвик заканчивается. Поклонники лирического героя поспешат меня одернуть, но есть сильные подозрения, что и сам Виноградов совершил свой поступок именно по этой же причине: от нех** делать. И манифест свой написал от нех** делать тоже: ну чем в четыре утра парню заняться? Есть анекдот такой: от нех** делать ученики написали в раздевалке школьного спортзала «Физрук – козел». Физрук увидел да и всыпал всем по первое число. Мораль: если тебе нех** делать, так ни х** и не делай. На Виноградова вот не нашлось своего физрука. А нех** делать – это очень мучительное чувство, подавляющее большинство нашего населения подтвердит.
Ну не жизнь была у человека, а одна работа. После работы возможно пиво, возможно спортзал. И в том, и в другом случае разговоры со скучными людьми о скучных вещах: о той же работе, о футболе, может быть, о пробках на дорогах, может быть о том, как все достало: кругом пидарасы, хачи, жлобье. Коллеги вот, дегенераты. Обычный человек их терпит, называет «очень интересными людьми», потому что круг общения обычного человека очень и очень узок, выбирать не из кого, а «очень интересных людей» хочется. И Виноградов, видимо, терпел. И его терпели, везде и повсюду так. И так целых пять дней в неделю, а потом выходные, маленькая радость утра пятницы и вселенская вечерняя тоска: все скудные развлечения, доступные low-middle классу, испробованы, исчерпаны, и ничего не хочется, и совсем нех** делать. Совсем. Реклама, которую сделал себе Виноградов посредством выбранного занятия (в отличие от Брейвика) – это реклама уныния, отчаяния и бесцельности. Она совершенно по-русски бессмысленна, и на алтарь этой жуткой, леденящей бессмысленности положены жизни людей.
И еще одна важная деталь. Человек, использовавший отвратительное слово «компост», которое (в четыре часа ночи сознание вообще искажено), должно быть, ставило его в собственных глазах в один ряд с более успешными философами, так вот… этот человек был влюблен. Должно быть, именно это и вдохновило его на решительный шаг. Нет, любовь не была причиной действия (причина – выше), она лишь стала катализатором, побудительным мотивом. Чего не сделаешь ради любви? Ради любви человек способен горы свернуть, вообще-то. Помнится, теракт на станциях метро был тоже совершен из-за любви: юная террористка мстила за своего избранника, с которым разлучили злые люди: жизнеутверждающий портал life.ru растиражировал их трогательное совместное фото. Ну, просто разум помутился от любви. А разве любовь может быть судима? Вы человек без сердца, если скажете, что так.
Я закрываю за собой дверь в ванную комнату и выключаю свет. Она домывает на кухне посуду, я подхожу к ней и обнимаю сзади. Она улыбается и отвечает мне поцелуем, она ставит последнюю чашку на стол и выключает кран. Поворачивается ко мне.
– Завтра поедем, выберем подарок, ладно?
Я вспоминаю, что на выходных мы приглашены в гости к давним друзьям, по случаю дня рождения – уже давно никто не встречается без «случаев». Я и забыл об этом, к стыду своему. А она молодец, помнит.
– Пойдем спать, родная. Завтра в восемь приедем, после работы. У меня уже план созрел, расскажу завтра. Пойдем…
В постели мы проводим некоторое время в тишине. У нее на груди ноутбук, и она листает страницы. Я ворчу, но знаю, что надо: она тяжело встает по утрам.
– Сообщение Надьке допишу… И все, ложимся.
Краем глаза смотрю на друзей в ее социальной сети:
– А это кто? Что-то не помню в друзьях у тебя…
– А, это Димка. Дмитрий. Я рассказывала тебе про него. Он такой, очень странный, конечно. Приходит такой, говорит: «Доброе утро, коллеги!» И долго смотрит тебе прямо в глаза. Пристально так, не по себе становится.
Я пару секунд смотрю
