Тристан лишь раз наблюдал меня в действии у миссис Бонд. Он вошел в операционную, когда я вынимал из шкафчика длинные щипцы.
– Что-нибудь любопытное, Джим?
– Да нет. У одного из бондовских котов в зубах застряла кость.
Тристан обратил на меня задумчивый взор:
– Пожалуй, я съезжу с тобой. Давно не имел дела с кошками.
Мы уже шли по саду к кошачьему общежитию, как вдруг меня охватило смущение. Мои прекрасные отношения с миссис Бонд объяснялись, в частности, бережной внимательностью, с какой я относился к ее питомцам. Даже с самыми одичалыми и злобными я неизменно был ласков, терпелив и участлив. Причем без малейшего притворства. Меня искренне заботило их здоровье. Тем не менее я испугался: как отнесется Тристан к такому пестованию котов и кошек?
Миссис Бонд, выйдя на крыльцо, мгновенно оценила ситуацию и встретила нас с двумя парами кожаных перчаток. Тристан взял предложенную ему пару с некоторым удивлением, но поблагодарил хозяйку с обаятельнейшей из своих улыбок. Удивление его еще возросло, когда он вошел на кухню, понюхал тамошний ароматный воздух и обозрел четвероногих ее обитателей, захвативших почти все свободное пространство.
– Мистер Хэрриот, боюсь, кость застряла в зубах у Бориса, – виновато сказала миссис Бонд.
– У Бориса! – Я даже поперхнулся. – Но как мы его изловим?
– А я его перехитрила! – ответила она скромно. – Мне удалось заманить его в кошачью корзину на его любимую рыбку.
Тристан положил ладонь на большую плетеную корзину, стоявшую посредине стола.
– Так он здесь? – спросил он небрежно, открыл запор и откинул крышку. Примерно треть секунды скорченный зверь внутри и Тристан снаружи мерились напряженными взглядами, а затем черная бомба бесшумно взвилась из корзины и пронеслась на верх высокого буфета мимо левого уха своего освободителя.
– Черт! – сказал Тристан. – Что это такое?
– Это, – ответил я, – был Борис. И теперь мы опять будем его ловить.
Я взобрался на стул, медленно завел руку на верх буфета и самым своим обольстительным тоном заворковал «кис-кис, кис-кис».
Через минуту Тристана осенила блестящая мысль: он внезапно взмыл в воздух и ухватил Бориса за хвост. Но лишь на миг. Могучий кот сразу вырвался и вихрем понесся по кухне – по шкафам, шкафчикам, занавескам, круг за кругом, точно мотоциклист на вертикальной стене.
Тристан занял стратегическую позицию и, когда Борис пролетал мимо, попытался ухватить его рукой в кожаной перчатке.
– А, чертов кот! Улизнул! – огорченно крикнул он. – Но сейчас я его!.. Ну что, черный олух… Черт! Никак его не ухватишь.
Смирные внутренние кошки, напуганные не только летящими на пол мисками, сковородками и консервами, но и воплями и прыжками Тристана, в свою очередь заметались по кухне, сбрасывая на пол то, что не успел сбросить Борис. Шум и суматоха достигли такого предела, что даже мистер Бонд заметил, что в кухне что-то происходит. Во всяком случае, он на секунду поднял голову, с легким недоумением взглянул на пушистую метель вокруг и снова погрузился в газету.
Тристан, раскрасневшийся от охотничьего азарта и усилий, вошел во вкус, и я весь внутренне съежился, когда он восторженно скомандовал:
– Гони его, Джим! Уж теперь сукин сын от меня не уйдет!
Бориса мы так и не поймали и предоставили кости самой выбираться из его зубов, а потому с точки зрения ветеринарии этот визит назвать успешным никак нельзя. Но Тристан, когда мы сели в машину, блаженно улыбнулся:
– Ну, было дело! А мне, Джим, и в голову не приходило, что ты так развлекаешься со своими кисками.
Однако миссис Бонд, когда я в следующий раз ее увидел, отнеслась к происшедшему без всякого восторга.
– Мистер Хэрриот, – сказала она, – может быть, вы больше не будете привозить сюда этого молодого человека?
Олли и Жулька. Два котенка, которые пришли и остались
– Погляди, Джим! Бродячая кошка. Я никогда ее прежде не видела. – Хелен, оторвавшись от посуды, которую мыла, указала в окно.
Наш новый дом в Ханнерли стоял на склоне, и сразу за окном тянулась опорная стенка, а за ней травянистый откос поднимался к кустам у дровяного сарая шагах в двадцати от дома. Из кустов пугливо выглядывала тощая кошечка. К ней жались два крохотных котенка.
– Ты права, – сказ ал я. – Бродячая киска с семейством ищет, чем поживиться.
Хелен поставила на верх опорной стенки миску с мясными обрезками и молоком, а сама ушла в дом. Несколько минут кошка-мать оставалась в кустах, потом осторожно подобралась к миске, набрала в рот еды и вернулась к котятам.
Набег этот она повторила несколько раз, но едва котята попробовали последовать за ней, она молниеносно ударила их лапой – назад!
Мы завороженно следили, как тощая, изголодавшаяся мать накормила детенышей, прежде чем сама проглотила хоть кусок. Когда миска опустела, мы тихонько открыли заднюю дверь, но, чуть только заметив нас, кошка и котята ускользнули вверх по склону. – Откуда они взялись? – спросила Хелен.
Я пожал плечами:
– Бог знает! Тут много пустынных мест. Возможно, они прошли мили и мили. Но вообще-то, кошка похожа на бездомную. Повадки у нее по-настоящему дикие.
– Да, – кивнула Хелен. – У нее такой вид, словно она никогда не жила в доме, никогда не имела дела с людьми. Я слышала, что есть такие одичавшие кошки. Наверное, и подошла к дому только из-за котят.
– Согласен, – ответил я, и мы вернулись на кухню. – Ну, во всяком случае, они хотя бы наелись. Думаю, больше мы их не увидим.
Но я ошибся. Два дня спустя троица вернулась и жадно уставилась из кустов на кухонное окно. Хелен опять выставила миску, и кошка-мать вновь яростно запретила своим малышам выходить из кустов, а наевшись, они снова убежали, едва мы попытались подойти. На следующее утро они появились опять, и Хелен сказала с улыбкой:
– По-моему, нас приняли в семью.
И действительно, троица обосновалась в сарае, и через один-два дня кошка-мать разрешила котятам спускаться к миске, старательно их оберегая. Они были еще совсем маленькие – не старше полутора месяцев. Один был черно-белый, другой – черепахового окраса. Хелен кормила их две недели, но они все так же никого к себе не подпускали. Потом как-то утром, когда я собрался ехать по вызовам, она позвала меня на кухню и указала на окно:
– Посмотри-ка!
Я посмотрел и увидел в кустах обоих котят на их обычном месте, но матери с ними не было.
– Странно! – сказал я. – Прежде она никогда их одних не оставляла.
Котята поели, и я попытался проследить за ними, но они сразу исчезли в густой траве. Я обыскал весь луг, но не нашел ни их, ни кошки.
Ее мы больше так и не увидели. Хелен очень расстроилась.
