— Знаю, — перебил его я. — Доктор Натаниэль Брэдфорд. Смерть от сердечного тромба. Но даже если несколько знаменитостей такого же ранга, как доктор Брэдфорд, будут утверждать это, мистер Ниро Вулф не откажется от своего предложения. Оно остается в силе, как и этот чек.
По лицу Дервина я заметил, что он почти оправился от шока и что-то начинает соображать.
— Послушайте, — произнёс он наконец. — Что за игру вы затеяли?
— Никакой игры. Хотя вам даётся шанс выиграть десять тысяч долларов.
— Покажите чек.
Он повертел чек в руках, внимательно разглядывая со всех сторон, а затем придвинул к себе телефон.
— Мисс Риттер, соедините меня с отделением Центрального банка на Тридцать пятой улице в Нью-Йорке.
В ожидании соединения он продолжал разглядывать чек, а я, сложив руки и набравшись терпения, приготовился ждать. Когда раздался звонок, Дервин снял трубку и долго и нудно задавал кому-то вопросы. Он хотел удостовериться, что его не разыгрывают. Когда он наконец положил трубку, я вежливо поинтересовался:
— Ну теперь, когда вы удостоверились, что речь идёт о десяти тысячах настоящих долларов, мы, может быть, сдвинемся с места?
Но он словно не слышал меня и продолжал морщить лоб и изучать чек.
— Вы действительно уполномочены вручить чек? — вдруг ехидно спросил он.
— Да, сэр. Чек выписан на моё имя и заверен банком к платежу. Я вправе поставить передаточную подпись на любое лицо. Если хотите, позвоните Вулфу, номер его телефона: Брайант, 9-28-28. Во избежание недоразумений я бы советовал продиктовать вашему секретарю расписку, которую мы оба скрепим подписями. Должен предупредить, Вулф не намерен давать какие-либо пояснения или информацию на эту тему. Это пари, и этим всё сказано.
— Пари! С кем? С округом Вестчестер?
Я ухмыльнулся.
— Мы надеялись заключить его лично с мистером Андерсоном, но, поскольку его нет, нам всё равно, кто будет вместо него. Главное, чтобы у того, кто заключит пари, было десять тысяч долларов. Вулфу безразлично, будет ли это шеф местной полиции, редактор городской газеты или известный в ваших краях демократ, обладающий несомненным чувством гражданского долга.
— В самом деле?
— Да, сэр. У меня инструкция обеспечить денежное покрытие чека до захода солнца.
Дервин встал и в сердцах пнул стул.
— Гм, пари! Это блеф.
— Вы так считаете? Можете сами, если хотите, получить эти деньги в банке.
Но он, видимо, что-то уже решил, ибо направился к двери. Дойдя до неё, он вдруг обернулся и сказал:
— Вы подождёте меня минут десять? Впрочем, у вас выбора нет. Ваш чек у меня в кармане.
Он вышел, прежде чем я успел ответить. Мне ничего не оставалось, как снова набраться терпения и ждать. Что он надумал? Не перестарался ли я? Лучше было не пугать его. Кажется, мои слова вызвали у него протест, если только он вообще способен на такое чувство. Как заставить его побыстрее принять решение? Да и может ли этот третьестепенный адвокатишка на такое решиться, хватит ли у него смелости? Вулфу нужны были немедленные действия. Я прекрасно понимал, что не в пари дело. Вулф надеялся на успех своей затеи не более, чем я на подарок в десять тысяч долларов ко дню рождения. Ему нужны были эксгумация и вскрытие плюс эта злополучная игла. Теперь я понимал, как у него могла родиться такая догадка, но ещё не знал, как увязать это с Карло Маттеи.
Но я заставил себя вернуться к насущным делам. Если Дервин обманул меня и удрал, к кому ещё можно обратиться? Эти два часа между четырьмя и шестью вечера я должен действовать самостоятельно. В это время я не имею права тревожить Вулфа, потому что он занят в оранжерее. Сейчас без десяти три. Прошло десять минут, как ушёл Дервин. Я чувствовал себя круглым дураком. Что, если он продержит меня здесь весь день? Чек-то у него. Если я позволю мелкому жулику провести себя, как я буду глядеть в глаза Вулфу? Пока чек у Дервина, я не имел права терять его из виду.
Я вскочил со стула и быстрым шагом пересёк комнату. У дверей я немного поостыл. Надо действовать разумно. Я повернул ручку, приоткрыл дверь и высунул голову в коридор. Мрачный судебный коридор вёл в приёмную. Было слышно, как девушка-секретарь разговаривает по телефону.
— Нет, только лично. Нужен именно мистер Андерсон.
Я подождал, пока она положила трубку, и вошел.
— Не знаете, куда подевался мистер Дервин? — спросил я, подойдя к столу.
Она внимательно посмотрела на меня.
— Он в кабинете мистера Андерсона, пытается связаться с ним по телефону.
— Надеюсь, это правда и вы не солгали мне, так, для практики, а?
— В практике не нуждаюсь, спасибо, — отрезала она.
— Прекрасно. Тогда разрешите присесть на один из этих стульев. Надоело сидеть в одиночестве.
Едва я уселся поближе к входной двери, как в приёмную вошёл рослый, крепко сбитый мужчина в синем костюме и чёрных штиблетах. На голове у него была соломенная шляпа. Я обратил внимание на его озабоченный вид. Решительным шагом он направился к столу секретаря. Глядя ему в спину, я отметил характерное вздутие пиджака на правом бедре. Вошедший имел при себе оружие.
— Как поживаете, мистер Кук? — приветствовала его девушка. — Мистер Дервин в кабинете шефа.
Как только он скрылся за дверью, я спросил у девушки:
— Если не ошибаюсь, это — Бен Кук?
Она кивнула, не поднимая головы. Ухмыльнувшись, я приготовился ждать, что будет дальше.
Прошло минут пятнадцать или более, когда дверь кабинета Андерсона отворилась и выглянул Дервин.
— Заходите, мистер Гудвин, — сказал он, глядя на меня.
Я вошёл и сразу же понял, что меня ждёт. Бен Кук сидел за столом, придвинув своё кресло вплотную к тому, которое только что покинул Дервин. Перед столом был поставлен стул, видимо, для меня. Свет из окна должен был падать мне прямо в лицо.
— Удивлены, не так ли? — вместо приветствия сказал Бен Кук.
Дервин заговорил лишь тогда, когда снова сел в кресло Андерсона.
— Знакомьтесь, это начальник местного полицейского участка, — сказал он.
Я сделал вид, что яркий свет из окна ослепил меня.
— Неужели? Не думаете ли вы, что Бена Кука знают лишь в пределах Бронкса?
Дервин так свирепо уставился на меня, что мне стало смешно. Он даже погрозил мне пальцем.
— Послушайте, Гудвин! Эти последние полчаса я потратил не зря и теперь могу сообщить вам, что вас ждёт дальше. Пока мы будем ждать приезда мистера Вулфа, вы расскажете нам всё, что знаете, если вы, конечно, что-либо знаете. Почему вы…
Мне было жаль прерывать этот спектакль, но я не смог удержаться.
