я вызову такси, доеду до отеля с выключенным телефоном.
Идея, стремительно пронесшаяся в голове, кажется мне очень удобной для всех.
Но видя взгляд Оли, что-то из разряда «что за бред», начинаю сомневаться. А вот господин Зуев, крайне медленно поворачивается к нам и это выглядит даже немного опасным.
— Дина, я похож на человека, который отпустит женщину, не убедившись в ее безопасности?
То, как он сканирует глазами тоже делает из меня нелепую, не приспособленную к жизни, тепличную девочку.
— Нет… — с гримасой отвечаю я, на что он снова приподнимает уголок губ.
— Правильный ответ. Машина у этой пародии на мужчину какая?
Зуев спрашивает аккурат наблюдая, как свистя шинами неподалеку останавливается бмв.
— Вот такая… — шепчу, пытаясь унять тахикардию в сердце.
Липкий страх своими щупальцами медленно обволакивает, и я, чуть ли не вжимаюсь в спинку сидения.
Глава 10
— Стекла затонированы, он нас не увидит…а мы его удивим. — усмехается Руслан, расслабляя ворот рубашки.
Господи, от этого движения становится страшно. Оля же сидит с таким выражением лица, с каким обычно потирают ручки.
И одна я, до чертиков напуганная, что что-то может пойти не так.
Все то, что происходило в эти дни, я себе такого никогда не позволяла. А тут, номинально он все еще мой муж…
В голове тут же стреляет…
— Руслан, скажите… — чертыхаюсь дрожащим голосом: — Скажи, если он все же знает, что я была в клубе… и, допустим, увидит меня с мужчиной, он может представить это в суде не в мою пользу?
Мужчина отвлекается от созерцания автомобиля, из которого пока никто не вышел. Взгляд какой-то другой, слегка удивленный что ли.
Я и сама удивлена, но та бессонная ночь дала мне возможность почитать про судебные разбирательства.
— Даже если он и представит, это еще необходимо доказать и добиться приобщения к делу. — задумчиво говорит он: — Однако, я соглашусь…для твоей репутации, лучше не рисковать.
— Оль…
— Я уже готова. — усмехается она.
— Дина, тебе придется остаться в машине. — пристально глядя в мои испуганные глаза, озвучивает план: — Отдай телефон Ольге. Первым выхожу я. В идеальном варианте, это чмо не высунется, в неидеальном… все же рискнет. — приподнимает одну бровь.
А я невольно засматриваюсь на эту предвкушающую усмешку. Действительно, Руслан Зуев — это крайне эффектный серый кардинал.
Дальше подруга сжимает мою ладонь, как только выходит Руслан, и бросая подмигивающий взгляд, следом выходит сама.
Двигаюсь ближе к лобовому стеклу, чтобы увидеть. Они спокойно идут к калитке, будто о чем-то беседуя. И в этот момент, Денис выбирает не идеальный вариант. Разъяренный и взъерошенный, он вылетает из машины, и практически бежит к ним. Когда до них остается буквально пара шагов, Руслан резко оборачивается и заслоняет Ольгу.
Мне не слышно ни одного звука, но судя по выражению лица Дениса, он очень, очень, очень, не в себе. Лица Руслана не видно, но исходя из того, что он спокоен и напряжен, а вторая сторона буквально брызжет гневом, мне кажется обстановка там накаляется.
От нервов грызу ноготь, стараясь удержать себя от того, чтобы выйти и остановить это безумие.
Мой пока еще муж напирает на Зуева, но тот даже не шевелится. А потом резко вскидывает руку, хватая того за горло. Я не знаю, что он говорит. Однако, со стороны выглядит так, что он аккуратно, даже медленно наклоняется ближе к его уху в то время, как Оля рядом выглядит совсем расслабленной.
А вот мое состояние совершенно не в норме. Правда, то, каким я сейчас вижу Дениса, доказывает мне его истинное лицо. И суть в том, что мне предстоит не просто развод, а крайне сложный, тяжелый и, без преувеличения, опасный процесс.
В момент Руслан его отпускает, но и к гадалке не ходи, лицо Дениса выражает крайнюю степень гнева. Он что-то кричит в ответ, двигаясь спиной к машине, а Ольга и Руслан скрываются на территории комплекса, не обращая внимания на его конвульсии.
Казалось бы смешная ситуация, однако, это страшно. Мне очень страшно от того, куда это может привести.
Машина Дениса с визгом шин проносится мимо, а я высматриваю своих спасителей. Но не замечаю, поэтому откидываясь на спинку сидения, прикрываю глаза.
Может быть все же стоит с ним поговорить? Не может же так продолжаться… Придумать, как его усмирить, как успокоить. Я уверена, что последними словами были угрозы, тут не нужно быть вундеркиндом. А на что способен мой муж, я, как оказалось, совершенно не знаю.
Как только могла жить с ним?!
Строить семью, планировать будущее…Быть полной дурой и чувствовать какое-то иррациональное счастье?!
Это же невозможно.
Сейчас уже, обдумывая всю нашу историю, я понимаю, что фактически жила под гнетом тирании, только почему-то не видела этого до недавнего момента.
Больше всего ранит то, что, не верю ни одному его слову о любви… В который раз задаюсь вопросом, а была ли она эта любовь?!
Что это вообще такое и как ее можно почувствовать?
Казалось, что знаю и испытываю это чувство, но сейчас уже совершенно не уверена в своих познаниях. Ни о жизни в целом, ни о всепоглощающих ощущениях, о которых пишут стихи, и тем более ни о каком женском счастье…
Потерявшись во времени брожу по коридорам своих мыслей, но как только слышу звук открываемой двери с моей стороны, подпрыгиваю, от страха чуть ли не ударяясь о крышу машины.
— Ты в порядке? — сосредоточенные голубые глаза водят по лицу в поисках ответа.
Рука невольно хватается за сердце.
— Да, просто испугалась… — во все глаза смотрю на него: — Спасибо, Руслан.
Эти слова выходят со всей своей искренностью, на которую я способна.
Я совершенно не представляю, что бы я делала, если бы не этот человек. И плевать, что он далеко не моего круга, у нас явно разные взгляды на мир, и жизнь вообще… но я определенно должна ему за эту помощь.
Он молчит, но кивает.
Снова как-будто дальше мы не знаем что делать, но не торопимся. Будто теряемся в эту секунду и вроде бы ничего не нужно говорить.
Его немигающий взгляд устремлен кажется в самую глубь. А я, я лишь вижу перед собой сильного, заносчивого, высокомерного и порой грубого мужчину, но именно того, кто оказал помощь фактически незнакомому человеку…
Только этого с лихвой достаточно, чтобы принимать его за настоящего мужчину.
— Тебя домой или зайдёшь? — хрипит он спустя паузу, все также не отводя глаз.
— А Оля?
— Она уехала, Никита
