где-то здесь есть шлюшник с нормальными бабами!
— Зелеными. Бабами.
Ф-фух. У меня камень упал с души. Уж с чем-чем, а с этим зеленокожим обалдуям помочь я мог!
Как и в любом городке Расколотого Мира, в Сантане было несколько шлюшников. Проблема в том, что у орков… гм… ну очень здоровая и толстая мудень. Как правило, среднестатистической человеческой бабе малореально обслужить орка из-за таких габаритов! Для того, в сих заведениях, обычно держали пару зеленых баб. В Сантане же дочка старика Мо держала специальный орочий шлюшник, благо хандагадарских орков часто нанимали на корабли, идущие на торговлю или грабеж к восточным варварам. Этот шлюшник располагался на соседней улице. О чем я с радостью и поведал устрашающим здоровякам:
— А-а-а, дык эт, вам по улице прямо до поворота, направо и на пригорок. Там вывеску увидите: «У зеленой Мо».
— Принято, эльфчик! — ощерился орк и, покопавшись в бесформенных штанах, выудил увесистую флягу. — Бархак! Глотнем за здоровье славной ойкумены Ледяная Гора!
Уже через пять минут я, насвистывая, продолжил путь, ощущая в желудке приятное тепло. Эх, ну и забористый горлодер у этих парней, по сравнению с ним питье старика Мо просто какой-то детский коктельчик!
Пока я шагал по солнечным улицам, меня неожиданно посетили воспоминания. Какой молодой щегол однажды не искал пикантной клубнички с зеленухами? А?! Искал, конечно же, и я. О Ушедшие, что это была за бабища! Весом центнера в полтора! А клычища?! Хотя, вру. Весьма милые клычочки, покрашенные в экстремально розовый цвет. Эх, молодость!
А сейчас мой путь лежал в «Объятия Схагара» — довольно приличный по местным меркам питейный дом… даже не дом — дворец! Большое одноэтажное здание высилось на холме с восточной стороны от причалов. Пока матросня шляется по кабакам и лавкам, более приличный люд коротает вечера в обществе себе подобных.
А еще этим славным заведением владел мой давний-давний друг.
— Мальчик мой! Рад тебя снова видеть! — добродушный, закутанный в расписной парчовый халат на голое тело, толстяк расплылся в улыбке.
Признаться, я тоже был рад его видеть. Месье Джод Форанш давно был неотделимой частью нашей маленькой ойкумены. Едва только у меня пробился пушок на подбородке, я протоптал тропинку в его благородное заведение. Здесь всегда можно было послушать хвастливые истории путешественников из дальних стран и выпить за одним столом с Капитанами Бездны. Главари наемничьих ватаг, торговцы и купцы, солдаты, едущие с фронта и на фронт, тысячи историй о дальних берегах; месье Форанш был для меня проводником в этот чудесный мир. Казалось, его питейный дом был всегда, а его хозяин лишь прибавлял в весе и в блеске одеяний.
Прибыв пару недель назад в родной Задрищенск, я первым делом направил свои стопы к давнему другу, а сумел покинуть сие чудесное заведение только спустя два дня!
— Ты был у отца, Аска?
— Да пошел он! Не захотел со мной разговаривать. Клал я на него… — Только воспоминаний о папаше мне не хватало. Старый пердун и раньше меня не жаловал и век бы еще не видел. — Дядька Джод, у меня к тебе дело есть.
— Конечно, мой мальчик! Пойдем ко мне в кабинет.
Кабинет у месье Форанша был на загляденье. Помнится, когда я попал сюда в первый раз, то пару часов ходил вдоль стен с отвисшей челюстью. Казалось, каждый гость «Объятий Схагара» дарил его хозяину на память, какую-нибудь безделицу из своих краев. Чего здесь только не было! Тамашинские статуэтки из черного базальта, целые вереницы клыков неведомых животных, портреты и амулеты, кубки, книги, целая стена была увешена различным оружием, пара мумифицированных голов хандагадарских орков, даже бивень мамонта из земель последков!
Я плюхнулся в одно из двух гостевых кресел, по-хозяйски вытянув ноги. О Ушедшие, как я устал, бессонная ночь, а затем утренняя беготня изрядно измотали мой организм.
— Мой мальчик, плохо выглядишь, — месье Форанш озабоченно поцокав, уселся, утонув в своем внушительном кресле с высокой спинкой. Нырнул рукой куда-то под стол и вытащил прилично початую бутылку темного стекла. Даже не глядя на этикетку, я профессионально опознал изящные обводы бутылки флоренского вина с дальних западных ойкумен. Вытянув оттуда же пару бокалов, он плеснул мне золотистого напитка.
— Зато у тебя дела, как я погляжу, идут отменно! — я слабо улыбнулся. Эльфы с Флорены гнали весьма недурное пойло, но неохотно толкали его на внешний рынок. Оттого стоила такая бутылка немало.
Толстяк улыбнулся, отчего его щеки превратились в два спелых румяных яблока; по очереди погладил длинные до плеч крашенные каштановые волосы, усы «карандашом» и напомаженную бородку и хитро крякнул. Вообще выглядел он весьма живописно, тем более для такой отдаленный задницы мира, как наша. Как я уже говорил, встретил он меня в шикарнейшем красном халате. Держу пари на мои уши — стоящим как половина рыцарской лошади. По дорогой парче разбегались целые вереницы искусно вышитых сценок, где фигурировали странные черного цвета силуэты… Какие-то битвы, разборки… ого, соития! Интересная вещица, мне она показалась смутно знакомой… Халат дополнялся мягкими войлочными сапожками, отделанными искусной золотой вязью, изображающей эльфийский тысячеветник — явно работа длинноухих.
— Ты же знаешь, что я хочу свалить отсюда, дядь. А теперь я хочу это сделать как можно скорее и, наверно, уже навсегда…
— Из-за?.. — он многозначительно махнул головой в сторону Базела.
— Да… Вернее нет! — врать не хотелось, но и впутывать месье Форанша тоже было совсем ни к чему. — Я и так не особо хотел заглядывать в родные края… а сейчас тем более делать мне тут нечего.
— И куда ты направишься?
— Я подумываю об ойкуменах Магистрата. Один мой друг, с которым я учился, пригласил меня погостить… с прицелом получить одну ненапряжную должность… ну ты понимаешь…
— Магистрат? — Дядька Джод залпом расправился с первой порцией флоренского и налил себе еще. — Неплохое место, для желающего сделать карьеру чиновника… Ты уверен, что хочешь такой жизни?
Я скривился.
— Конечно, перспектива сидеть на заднице в пыльном кабинете до скончания времен, зарабатывая геморрой, меня не особо радует. Перекантуюсь там сям… — я неопределенно помахал рукой с зажатым в ней стаканом. — Главное зацепиться при дворе, а дальше на сцену выйдет Аска Фиорентийский — виршеплет, весельчак, балагур и просто душа компании!
— Говорят, в Магистрате нравы строги, а девушки целомудренны и щепетильны в отношении задирания подола до брака!
— Ай… то все слухи. Бабы везде одинаковы. Примерно вот такую гору писем, — закатив глаза, я показал воображаемую гору, — от магистратовых «целомудренных» красоток получал мой друг! Уж найду при дворе с кем согреться!
— Ха. Как скоро рогатые мужья попрут тебя с этого самого двора? — толстяк хитро улыбнулся, и я понял, что он меня просто подначивает.
— Дядь, да не бери в голову! Подскажи лучше, есть ли ща в порту кэп, что мог бы прихватить меня с собой на юг?
— Гм… возможно… Но есть ли у тебя звонкая монета, чтобы оплатить путешествие?
— Ох, дядь, меркантилизм, а не скверна погубит этот мир! Я сложу сагу про его приключения, и о нем узнают по всему миру! Разве пара жалких монет заменит такую плату?!.. Гм… ну или ты мог бы подбросить мне немного деньжат. В будущей саге я прославлю твой чудесный дом на века!
Месье Форанш вздохнул.
— Разве отец не должен был выдать тебе содержание?
Я опять скривился.
— Выдал… передал через слугу кошель и просьбу сдриснуть поскорее и как можно дальше… «Это последнее, что я для тебя делаю, теперь начинай свой собственный полет за счастьем». — Видя удивленный взгляд дядьки Джода, я уточнил. — Ну или как-то так.
— Он старый человек и ему сейчас очень тяжело…
— Да пропади он пропадом, старый пердун! — Я зло набулькал себе еще винца. О Ушедшие, ну и забористое оказалось это пойло! Умеют мои родичи гнать, когда захотят! — И маманя тоже!
Месье
