работавшими в приемной комиссии и со студентами.
– Мам, твой камень помог мне во второй раз, – сообщила я маме, – может теперь Юрке его отдать? В смысле на время. Как сдаст экзамены – назад заберу.
– Твой камень, делай с ним что хочешь, – ответила мама.
Я задумалась, как же передать счастливый камень Юрке. Телефона у него нет, а сам он позвонить может и через месяц, или после окончания экзаменов. Тогда уже эффекта от камня не будет. Дома я у него никогда не была, но адрес знаю. Хотя не совсем представляю, где эта улица Укчи. Где-то в маххале за Пахтакором. Я отпорола счастливый камень от лифчика, положила в карман и отправилась в путь. После некоторых усилий и расспросов нашла нужный дом. Я была настолько уверена в правильности своей миссии, что не беспокоилась о том, как меня встретят. Хотя Юркиных родителей знала только с его слов, ни разу не видела.
После звонка в калитку долго никто не открывал. Потом открыл полный пожилой мужчина, наверно Юркин папа, и с любопытством уставился на меня.
– А Юра дома?
– Нет., – дядька продолжает рассматривать меня.
Я вынула из кармана тигровый глаз и протянула ему.
– Передайте Юре.
– А что это?, – удивился тот.
– Счастливый камень. Мне помог в институт поступить. Хочу теперь Юрке его отдать.
Дядька сделал шаг назад и камень не взял:
– Такие вещи надо лично передавать. Заходи, подождешь его.
Мы прошли по двору мимо двух огромных собак, которые лаяли до хрипоты за загородкой вольера. Навстречу нам вышла женщина, я догадалась, что это Юркина мама.
– Вот, Надя, это нашему Юре принесли волшебный камень для поступления в институт.
– Талисман, – подтвердила я.
Женщина улыбнулась, улыбка у нее была очень добрая.
Юрка, придя домой, застыл на пороге: я сидела за столом и пила чай с его родителями. Оказывается, он ходил в институт узнавать оценку за первый экзамен.
– Четыре, – сказал он, в ответ на наши расспросы.
Потом он провожал меня до метро.
– Смотри, носи камень все время с собой, – инструктировала его я.
На другой день Юрка позвонил.
– Представляешь, я за первый экзамен, оказывается, получил 5, а не 4. Что-то там в списках перепутали.
– Вот видишь, камень-то работает!!!
Глава 12
Я рассматриваю белый потолок больничной палаты. Вставать не разрешают, на улицу выходить – тоже. Книги в инфекционном отделении тоже запрещены – их невозможно продезинфицировать. Тоска смертная. И где меня угораздило подхватить гепатит? Впрочем, в Ташкенте эта болезнь косила людей массово, вроде ОРЗ.
Мои однокурсники сейчас собираются на хлопок в Джизак. В прошлом году мы просидели там всю осень, почти до Нового года. Жили в бараках в чистом поле, спали на нарах в два этажа, отгораживаясь от мальчишек одеялами. Норму в 80 килограмм бывшим городским детям собрать было практически невозможно. Это в кишлаках детишки собирали хлопок с девяти лет и к восемнадцати по скорости сбора опережали хлопкоуборочный комбайн. Ну а мы пускались на хитрости. Высыпали хлопок на землю, обильно «солили» – присыпали землей, и мочили водой из ближайшего арыка. Этот «пирожок» прятали в самую середину сдаваемой кучи, чтобы не заметил учетчик. Иногда воровали хлопок из оставленных без присмотра комбайнов, и перемешивали с собранным вручную, чтобы не бросалось в глаза – собранный комбайном хлопок выглядит по-другому. Тех, кто не выполнял норму, вызывали вечером на заседание комсомольского штаба, ругали, заставляли чистить картошку до полуночи, а в случае злостного невыполнения исключали из комсомола и потом из института.
Зато уж скучно там не было! То песни у костра, то дискотека возле барака в сапогах и телогрейках….Хлопковые приключения мы вспоминали в институте весь год.
Мои размышления прервал стук камешка в окно. Я тихонько встала, несмотря на слабость и головокружение, и подошла к окну. С высоты второго этажа я увидела больничный двор, усыпанный опавшей листвой, пустые скамейки, и под самым моим окном Юрку, который махал мне рукой.
Как пишут в романах, мое сердце пропустило один удар и упало куда-то в пятки. Несмотря на то, что мы знакомы уже четыре года, про наши отношения трудно сказать что-либо определенное. Юрка безотказно вскапывал грядки у нас на даче и строил туалет, но никогда не приглашал меня на свидания и не выходил за рамки дружеских отношений. В кино мы ходили изредка, обязательно с толпой друзей. Он мог приходить каждый день в течение недели, потом пропасть на месяц-два, и снова появиться, как ни в чем не бывало. В компании и на дискотеки он ходил без меня, но всегда писал мне письма из стройотряда и привозил подарки. И сейчас, увидев его, мне показалось, что солнце засветило ярче, голова перестала кружиться и тоска куда-то отступила.
Юрка тем временем стал делать какие-то знаки, показывая на часы. Я пожала плечами – не понимаю. Он сложил ладони вместе и приложил к щеке, наклонив голову, как будто спит. Тихий час, догадалась я, посетителей не пускают. Я быстро оторвала кусок от рулона туалетной бумаги, и написала карандашом: «Юрец, принеси мне книжки почитать» и бросила записку в форточку. Записку закружило ветром и понесло в сторону больничной прачечной, но Юрка ловко поймал ее на лету, прочитал, покивал в знак согласия и исчез за больничной проходной.
Я доковыляла до своей кровати и села. Откуда Юрка узнал, что я в больнице? Наверно, от мамы, позвонил мне домой. Мама приходила ко мне каждый день после работы, несмотря на то, что автобусы ходили очень плохо – вывозили людей на хлопок. Она приносила мне приготовленные бабушкой манты с картошкой, лепешки с медом и ненавистный творог, который я, давясь, впихивала в себя только из-за его лечебных свойств. Нагруженную кастрюльками и мисками маму мне не хотелось просить еще и о книжках. Ее и так выматывали эти ежедневные поездки ко мне, и вообще она сильно сдала после смерти папы.
В коридоре послышался какой-то шум, открылась дверь в палату, заглянула медсестра и назвала мою фамилию. Я поковыляла за ней мимо процедурного кабинета к двери, ведущей из отделения на лестницу.
– Куда мы идем?
Молодая медсестра-узбечка махнула рукой в сторону лестницы и зашла в ординаторскую. Пока я стояла в раздумье перед дверью, не зная, что делать и зачем меня сюда позвали, дверь открылась, Юрка схватил меня за руку и вытащил на лестницу.
– Юрец…, – удивленно протянула я, а сама подумала, что надо было хоть причесаться, – как ты в тихий час пробрался сюда?
– Сказал, что срочно уезжаю.
– Так это ты в коридоре
