него так, как если бы она смотрела на него уже долгое время. Он видел ее необычайно теплую улыбку, всепонимающие и всепрощающие глаза, и в этот момент он ясно понимал, что эта встреча должна была состояться здесь и сейчас, и вся Вселенная способствовала этому.
«Мы знакомы? Кто она? Как она оказалась здесь? Не кажется ли мне все это? Что она знает обо мне?».
Вопросы беззвучно проносились у него в голове, но по сути все это было неважно: он хотел смотреть в эти глаза вечно, и он ощущал все величие момента. Но в тот вечер он ушел, даже не попытавшись приблизиться к ней. Может быть это и было той самой изначальной ошибкой, которая, в конце концов, подвела их обоих к сегодняшнему разговору, а может это вообще не имело никакого значения, и все произошло уже потом.
Сейчас же состояние, в котором находился «Б», не позволило еще хоть ненадолго продержаться его приподнятому настроению, и после этих ее слов положительный заряд, который весь этот вечер накапливался в «Б», мгновенно поменял свой знак. И ударила молния.
– А тебе никогда ничего не было интересно! Куда я смотрел?! О чем думал, когда тратил себя на тебя?! Слава тому случаю, который разделил нас! Все твои интересы – блеф! Твоя жизнь – фарс! Мир твой – грязь! Сама ты – пшик!
«Б» уже не мог подбирать подходящих слов, он просто изливал свои эмоции и хотел хлестать находящуюся далеко от него собеседницу словами, словно хлыстом, и слышать щелчки от его соприкосновения с ее кожей. Он хлестал и хлестал ее, а когда ему уже нечего было сказать он просто вплевывал в трубку бессвязные возгласы. На последнюю из тирад ругательств в легких попросту не хватило воздуха, он на мгновение замолчал… и услышал частые гудки.
«Все не так! Я не хотел этого! Как я мог так поступить?!» – эхом затихали осколки крика его души.
Он потерял ее навсегда, хотя в этот момент он все еще продолжал чувствовать себя героем, победителем Зла, освободившимся и окрыленным. Он сел на стул, осмотрелся вокруг, и, сделав вид будто ничего не произошло, начал намазывать масло на ломтик вчерашнего хлеба. Слегка подсолив его, он откусил кусок и начал жевать. Потом он задумался.
Просидев так минут пять, «Б» снова взял в руки телефон и начал набирать номер, который знал наизусть, но по которому давно не звонил и которого поэтому не было в списке последних набранных или полученных звонков.
– Хорошо, что я не разбил тебя об стену, – вполголоса обратился он к своему мобильному. – Вот что значит мыслить трезво и действовать хладнокровно, и не наказывать все то, что не виновато в твоих неудачах.
Он вдруг почувствовал, что стал получать поддержку от всех окружавших его неодушевленных предметов. Они все как один вдруг предстали перед ним в качестве понимающих и разделяющих его чувство друзей, всегда присутствующих рядом и никогда не предающих. Тем временем, Собеседник ответил на его звонок.
– Алло!
Ответный привет «Б» звучал довольно уверенно, однако в его голосе чувствовался холод, и поэтому его речь скорее походила на какой-то отчет о проведенном исследовании, а не на разговор с некогда дорогим ему человеком.
– Я сделал все как ты говорил. Я понял, чего именно я хочу, и я сделал шаг навстречу своему естественному желанию. И вот, мой друг, что я получил. На сегодняшний день мне придется пытаться атрофировать в себе остатки своего естественного желания, невзирая на возможные последствия. Я не хочу сказать, что работает схема «все равно ничего не получится, примирись со своей долей, ибо по делам твоим тебе и воздается». Наоборот – я нашел ответ на свой вопрос, который заключается в том, что мое желание было блефом, и оно вообще не было моим желанием. Сегодняшний счастливый день подарил мне свободу. Совсем скоро процесс атрофии успешно завершится и мне не нужно будет носить маску счастья, улыбаться направо и налево – я буду реально счастлив!
– Постой, а как же все эти последние годы? Неужели все было зря? Неужели то, как завершилась та история, и все те результаты, которых мы достигли – неужели все это было ошибкой? Неужели зависть снова поселилась в твоем сердце?
– Не надо, ой не надо мне сейчас говорить о зависти! Уж кто как не ты сейчас завидуешь мне, говорящему тебе с того берега? Ты завидуешь мне сейчас хотя бы потому, что я, которому ты так долго говорил о Великом Прощении и убеждал в его силе, сам вырвал его из лап жизни! Сам! И теперь уже я тебе скажу твои же слова, которые ты мне говорил в прошлом: «Ты видишь счастье и успех других? Не проецируй его на себя и не завидуй своим близким, потому что это счастье им дано, а не тебе; ошибки прошлого не исправить, настоящую ситуацию не изменить, будущее теряет смысл без надежды на получение Прощения». От себя добавлю, что прощение это нужно выбивать у жизни, а не ждать когда она соизволит послать его тебе в образе чего-то или кого-то.
– Ты извратил мои слова! – пытался было прервать эту атаку Собеседник, но «Б» продолжал.
– Я их не извратил, а оживил. И тебе я также дам один жизненный совет, а советы от «Б» всегда были очень ценными. Слушай меня внимательно: изменись, обратись в камень, прокатись этим камнем по тем, кому ты мешал и до сих пор мешаешь своим существом, иначе, уйдя со сцены, ты освобождаешь для них больше места в этой жизни. То, что сделал ты, другие не делают, и то, чего не сделал ты, сделают другие! Помни о том, что жизнь только и делает, что наказывает тебя ежедневно за все то, чего ты не сделал, не достиг, и постоянно будет отбирать у тебя, пока ты сам у нее не начнешь отбирать, а иначе жить тебе с тем, что ты слабый, и эпитафией тебе будет «Ни кола, ни двора, ни денег, ни власти, природой своей упустил свое счастье». Естественный отбор по Дарвину, и против этого не попрешь.
Собеседнику пришлось прикрыться невидимым сияющим щитом. Ему приходилось делать это не раз в разговорах с разными людьми, но ни разу этого не приходилось применять в разговоре с «Б». События последних недель тем не менее заблаговременно подготовили его к этому.
– Ты предлагаешь мне убить свой внутренний мир. Скажи тогда, какая польза будет Великой Жизни от временного существования моей внешней
