бессмысленной речи, хотя со стороны та могла казаться вполне разумной.
Я пришел к выводу, что компания вообще собралась довольно странная. Хозяйка, борющаяся за место в высшем обществе, несмотря на пристрастие к выпивке. Утонченный и немного высокомерный художник; его жена, чья кровь, наверное, могла бы разъесть стекло, с царапиной на шее, выглядевшей так, словно кто-то пытался ее задушить, но потом передумал и бросил. Таким человеком вполне мог быть ее муж, руки которого казались достаточно сильными, чтобы свернуть шею человеку, как цыпленку.
И таинственная парочка Клейпулов, брат с сестрой, явно влюбленные друг в друга или что-то в этом роде. Во время ужина он сидел рядом с миссис Брекстон и о чем-то оживленно разговаривал, не обращая внимания на остальных, что явно раздражало его сестру. Брекстону было наплевать на всех, он относился к известному типу добродушных и эгоистичных людей и следил только за тем, чтобы разговор не уходил от его персоны или его живописи.
И конечно, моя писательница, массивная хихикающая любительница мужчин… По крайней мере, такой казалась автор «Бесед о книгах». Поскольку с учетом всех обстоятельств ее шансы были относительно невелики, хищнические инстинкты вынужденно ограничивались похлопываниями и щипками, в которых она была безусловным специалистом.
После ужина, находясь в довольно приподнятом настроении благодаря выпитому, все вернулись в гостиную, где уже приготовили карточный стол.
— Конечно, нас семеро, но это не значит, что четверо не могут сыграть в бридж, пока остальные займутся чем-то более конструктивным.
Миссис Виринг весело огляделась вокруг. Поначалу все заявили, что предпочли бы не участвовать в игре, но она явно знала, к чему стремится, и в конце концов любители бриджа (я не отношусь к их числу, покер — единственная карточная игра, которой я когда-либо учился) собрались вокруг стола, оставив миссис Брекстон, Элли Клейпул и меня перед камином.
Очевидно, нам предоставили возможность заняться чем-то более конструктивным, но я никак не мог придумать, чем именно. Нет ничего хуже оказаться в приличном доме во время уикенда с компанией людей, которых ты не знаешь и к которым не питаешь особо теплых чувств. В данном случае обычная проблема — как найти тему для разговора — дополнительно усложнялась мрачностью миссис Брекстон и рассеянностью Элис Клейпул, причем обе не испытывали особой радости от происходящего.
— Думаю, вы с Флетчером вернетесь в Бостон, неожиданно сказала миссис Брекстон, обращаясь к Элли. Говорила она таким тоном, который, если и должен был считаться дружеским, никаких признаков этого не содержал. Флетчер, как я полагал, — это Клейпул.
— О да… думаю, да. Видите ли, мы купили небольшой дом в Кембридже.
— Не понимаю, почему вы не живете в Нью-Йорке. Там гораздо интереснее. Бостон почти весь год словно вымерший.
При упоминании Бостона миссис Брекстон оживилась, пожалуй, впервые за весь вечер.
— Нам там нравится.
— Я думаю!
Оскорбление было настолько очевидным, что я с трудом поверил своим ушам.
Но Элли, казалось, не обратила на это внимания.
— Ах, Милдред, люди такие разные, — спокойно возразила она. — Не думаю, что кто-то из нас сможет долго выдержать в Нью-Йорке.
— Говори только за себя. Флетчеру город нравится, и ты это знаешь. Только ты держишь его в Бостоне.
Элли покраснела.
— Он никогда не возражал.
— Я не это имею в виду.
Они смотрели друг на друга, как непримиримые враги. Что же произошло?
Начиналась серьезная ссора.
— А что ты имеешь в виду, Милдред?
Миссис Брекстон сердито хмыкнула.
— Не разыгрывай дурочку, Элли. Я — единственный человек, который…
— Господа, у меня нет червей! — воскликнула у стола мисс Ланг, а мистер Брекстон сердито заворчал.
— Милдред, ради Бога, помолчи! — цыкнула в это время Элли, но расслышать это удалось только мне.
— Я слишком долго молчала!
Казалось, миссис Брекстон тоже поддалась эмоциям; ее обычная недовольная гримаса сменилась спазмом ярости. Я заметил, как дрожали ее руки, когда она закуривала. Может быть, она тоже слишком много пьет? Для уикенда вполне достаточно было и одной алкоголички. Две — это уже слишком.
Мисс Клейпул повернулась ко мне так, словно ничего неприятного сказано не было, и даже улыбнулась.
— Уверена, вы можете сказать о Бостоне что-нибудь хорошее… А то я оказалась в меньшинстве.
Я сказал, что окончил Гарвард, и это выковало между нами такую прочную связь, что, не сказав ни слова, даже не попрощавшись с хозяйкой, миссис Брекстон вышла из комнаты.
— Неужели я ее так расстроил? — с невинным видом спросил я. Мне было любопытно, что все-таки что-то произошло.
Элли нахмурилась.
— Нет, не думаю, — она взглянула в сторону стола для бриджа. Все были поглощены игрой, и никто не обращал на нас ни малейшего внимания. — Милдред неважно себя чувствует. Она… ну… она недавно перенесла нервный срыв.
Так вот в чем дело…
— И как это случилось?
Она пожала плечами.
— Как это обычно случается? Она провела в постели около месяца. Теперь встала на ноги. На самом деле она очень симпатичная… Пусть у вас не сложится о ней ошибочное представление. К несчастью, ведет себя она очень неразумно, вы же видели, как она нервничает. Мы стараемся не ссориться с ней, если этого можно избежать. На самом деле она не такая… не такая ужасная, как выглядит со стороны.
— А она выглядит ужасной?
— Она — моя старая подруга, — отрезала Элли.
— Не сомневаюсь, — кивнул я.
Когда оказываешься в опасном или затруднительном положении, следует, по крайней мере, попробовать вписаться в ситуацию, а у меня впереди было еще два дня, и я вовсе не собирался в самом начале вылететь из игры. Кроме того, Элли мне нравилась. При весьма сдержанной манере поведения смотрелась она очень неплохо — именно тот тип женщины, который мне нравился: изящная и пропорционально сложенная, без серьезных изъянов, с приятной чистой кожей. Я представил себе ее обнаженной, но тут же поспешил одеть ее и пришел к выводу, что этого делать не стоило. А кроме того, меня поджидала соблазнительная Лиз Бессемер — или, по крайней мере, я надеялся, что она меня поджидает. Одно из преимуществ холостяка, которому только перевалило за тридцать, состоит в том, что большинство его ровесников уже переженились, и все одинокие женщины в его распоряжении… По крайней мере, так кажется.
И не подозревая, что ее только что грубо раздели и опять одели, и все в считанные секунды, Элли продолжала обсуждать Милдред Брекстон.
— Она всегда была натянута, как струна. И вообще вся их семья… даже Роза, — кивок в сторону хозяйки. — Я полагаю, вам известно, что Роза — ее тетка.
Я подтвердил, что
