с подобной целью тайной
Царь Саул свой жертвенник воздвиг
Первый в жизни и огромный камень
Возложить велел при основанье,
Дабы знали все — Господь велик.
Приказал народу: «Пусть приводит
Каждый своего вола, овец,
Что награбил у врага в походе,
Колет живность прямо на проходе,
Кровь сливает и от пуза ест.
Только не грешите, жадно с кровью,
Не прожарив (это ж не бифштекс),
Вы не ешьте — не случится кори,
Ни другой от несваренья хвори,
Обойдётесь вовсе без аптек».
Люди скот кололи, ели ночью.
Задал жрец Всевышнему вопрос –
Бить врага даёт ли полномочья?
А Господь им отвечать не хочет,
Получил, я думаю, донос
О пренебрежении Заветом.
Бьёт Саул немедленно в набат –
Приказал чинам из контрразведки
(Под угрозой сдёрнуть эполеты)
Разузнать, кто в скверне виноват
И на ком грех хуже чем измена.
Так сказал: «Ионафан, сын мой
Если согрешил первостепенный
Наш герой — умрёт он непременно,
Ибо Бог лишь властен надо мной».
Ждал ответа царь, как с неба манну…
Кто виновен так и не узнав,
Всем сказал Саул: «Я с сыном встану
В стороне. Пусть жребий без обмана
Нас рассудит, кто из нас неправ –
Я ли, наложив на всех заклятье
До победы крошки не брать в рот,
Не разбив филистимлян проклятых -
Иль народ от крови в бурых пятнах,
Перебивший с голода весь скот».
Знамение дал Бог в одночасье.
Что за знак? Да кто его поймёт…
Интересно завершился кастинг.
Редкий случай здесь случился — с властью
В споре оказался прав народ.
Сын Ионафан с Саулом папой
Оказались здесь уличены –
Царь своих врагов хотел нахрапом
Без обеда всех накрыть как шляпой,
А бойцы питаться не должны.
А другой заклятие нарушил –
Сам наелся, тем пример дурной
Поцелуем он послал воздушным
Всем потенциально непослушным
Власти и религии любой.
И сказал Саул: «Бросайте жребий
Меж Ионафаном и царём,
Закажите у жреца молебен.
Пусть один окажется на небе,
Чем мы оба в горечи умрём.
Кто виновней по преступной сути –
Кто давал иль кто не выполнял
То заклятье, жребий пусть рассудит…»
Да не будет так! — сказали люди –
Но Саул на этом настоял.
На Ионафана жребий выпал.
Рассказал, как меньше чем на треть
Он наелся, медовухи выпил.
С этим мёдом, скажем прямо, влип он
И сегодня должен умереть –
Так решил Саул во имя веры,
Власти вертикали. Но народ
Выручил кого любил без меры
За спасение от изуверов
И сказал — Такое не пройдёт!
Даже царь героя не отнимет –
Он теперь стране принадлежит,
Ибо с Богом действовал он ныне…
Царь запрет нарушившего сына
За заклятье жизни не лишит.
Царь Саул послушался народа
Не с того, что был он демократ
Иль на казни не приспела мода –
Просто прочие цари-уроды
Донимали Израиль стократ.
То моавы, то аммонитяне,
Нападали, вылез Амалик
(Битый по Писанью много ране.
Видно не убит он был, а ранен,
Иль однофамилец здесь возник).
То филистимляне недобитки
Возвращались скопом в города,
Якобы забрать свои пожитки
(Нет, чтоб им семейства на кибитки
Посадить да сгинуть навсегда).
Всех тогда Саул молол как Молох,
Счастие народное ковал
Как кузнец, заботлив был как конюх.
Каждый человек тогда был дорог
И весьма из тех, кто воевал.
Сильного, воинственного крайне
Царь к себе в спецназ брал под крыло.
Что Ионафан был не в изгнанье,
И не вздёрнут за непослушанье,
С папою сыночку повезло.
* In God trust — Вера в Бога
Глава 15. Слишком много в Саваофе человечьего
Тот, кто вдохновлял писавшего жреца,
Восхвалять себя вменил за правило.
В то, что сам он безупречен до конца,
Доказательств это, правда, не прибавило.
И сказал царю Саулу Самуил:
«К власти ты пришёл путём нехоженым.
Сам Господь тебя с ладони накормил,
А теперь и ты послушай гласа Божьего.
Говорил мне тут намедни Саваоф:
Вспомнил Я Амалика бандитского,
Как сынов Моих он не пустил под кров
И хотел сорвать Исход с земли Египетской.
Как Я раньше про него забыл? …Изволь,
Разобраться с этой шельмой меченой.
Истреби народ тот, вырежи под ноль,
Чтоб историкам и вспомнить было нечего.
Порази, сожги, убей. Всё, что найдёшь,
Не бери с собой, предай заклятию,
До мальца грудного этнос уничтожь,
Скот определи под нож, а не к изъятию.
Не давай пощады, всех предай мечу,
«Не убий» запрет с тебя снимаю я.
С мародёрством только никаких причуд,
Кто ослушается — к смерти, за компанию».
Вот такой священник слышал Божий глас.
Царь Саул, как дело неотложное,
Торопился этот выполнить приказ,
Не хотел среди своих прослыть безбожником.
Двести тысяч царь собрал Израильтян.
Десять тысяч от Иуды клана в них
Объявилось от души накостылять
Всем, кого Господь определил к закланию.
До Амаликова города дошёл
Царь Саул, в долине встал с засадою,
Вроде спрятался, как страус, хорошо.
Кинеянами лишь царь был раздосадован.
Взяв на бойню у священника подряд,
Царь Саул столкнулся с огорчением –
Нацменьшинства бить всех прочих не хотят,
Кинеяне были в том не исключение.
Благосклонность много ранее они
Проявили к ордам многотысячным,
Из Египта быстро драпавшим в те дни,
Обобравши египтян до неприличия.
В благодарность за прошедшее Саул
Отделил их из среды Амалика,
Кинеянам дал спастись, чем подчеркнул,
Что возмездие не сходка криминальная,
Здесь не тронут тех, кто вовсе ни при чём…
Без кошмаров и «кровавых мальчиков»
Израиль всех поразил своим мечом,
Одного лишь не убил царя амаликов.
Пощадил тогда Агагу Израиль,
Вопреки заклятью взял живёхоньким,
Племенной скот скотовод наш не валил,
А за Иордан гнал, только плохоньких
Маловажных убивал… Что до людей –
Черепа тогда у них не мерили.
Про евгенику не знал ещё еврей
И селекцию вёл из благих намерений –
Всех тогда от старичка до грудничка,
До кормящих матерей в истерике
Перебил… Подобное через века
Повторится и в Европе, и в Америке.
Но того, что учинил тогда вандал –
Скот не истребил, а интернировал –
Было мало тем, кто заказал тот бал.
Зря заклятие Саул проигнорировал.
Ведь не выполнивших до конца приказ
Не прощают высшие начальники.
Знал об этом Самуил и даже
