среди нескольких десятков кандидатов на эту должность выбрали именно меня. Потом изо дня в день доказывала вам, что я ответственный и надежный сотрудник, на которого всегда можно положиться. Например, спасти важный контракт с Американцем, привезти на дом документы, подать стакан воды, когда плохо, и…
Кирилл напрягся, решив, что сейчас она озвучит то, что было после стакана воды, но она молча просверлила его взглядом.
― А вы уволили меня, обвинив во лжи, ― ее глаза наполнились слезами, подбородок задрожал. ― И оставили один на один с проблемой, которая вас тоже напрямую касается…
В кабинете царила гробовая тишина. Все члены совета директоров переводили взгляд с Кирилла на девушку и обратно.
― Знаете, еще до недавних пор вы были для меня идеалом во всем, ― продолжила она, вытерев лицо рукавом пальто. ― Я всем ставила вас в пример, пересматривала ваши тренинги, восхищалась вами и как начальником и как мужчиной, а теперь…
Девушка разочарованно посмотрела на Кирилла и горько усмехнулась.
― А теперь поняла, как сильно ошибалась. Оказывается, вы просто-напросто трус, который не умеет отвечать за свои поступки, и которого так легко обвести вокруг пальца. Правда, Марина? ― выкрикнула она, посмотрев в сторону приемной и, не получив ответ, развела руками. ― Не отвечает. Наверное, уже забыла, как подставила меня в ярославском ресторане или занята своими ногтями.
В приемной послышался какой-то шорох, затем хлопнул ящик стола. Это отвлекло всех на пару секунду, затем Кирилл снова устремил взгляд на девушку и встретился с ее мокрыми глазами.
― Очень надеюсь, что мы больше никогда в жизни не увидимся с вами, Кирилл Олегович, ― напоследок сказала она, и, не обращая внимания на удивленные взгляды людей, вышла из кабинета.
Стоя у окна и глядя на столицу с высоты восемнадцатого этажа, Кирилл поймал себя на мысли, что еще никто не смел с ним разговаривать в подобном тоне. Да еще и прилюдно.
― Даже любопытно стало, чем же ты ее так сильно обидел, ― раздался за спиной голос зама.
Развернувшись, Кирилл набрал полную грудь воздуха, затем надул щеки, медленно выпустил струю воздуха и устало сел в кресло.
― Переспал я с ней, Михалыч, ― сказал он. ― А она пришла пару дней назад и заявила, что беременна.
― Подожди, подожди, ― словно не веря услышанному, нахмурился Михалыч и, наклонившись к Кириллу, переспросил: ― С кем с кем ты переспал? С этой девушкой в очках, я ничего не путаю?
― Не путаешь! ― раздраженно рявкнул Кирилл. ― Давай я сейчас не буду вдаваться в подробности, ладно? Речь не о том, как она выглядит и почему я переспал с ней, а о том, что все это мне уже осточертело. Какая она по счету? Десятая? Пятнадцатая? Почему каждая, кто оказывается со мной в одной постели через какое-то время приносит то тест, то справку от гинеколога, то снимок с УЗИ? Они правда думают, что я идиот, который способен снова на это повестись?
Кирилл вспомнил, как три с половиной года назад девушка, с которой он закрутил роман, сообщила, что ждет от него ребенка и сразу дала понять, что собирается рожать. Все было очень убедительно: положительный тест, совместный поход к гинекологу, который подтвердил беременность, потом ее долгий и мучительный токсикоз.
Кирилл не собирался на ней жениться, но и настаивать на аборте тоже не стал ― в конце концов она вправе была сама решать, как правильно поступить, а он со своей стороны пообещал, что этот ребенок не будет ни в чем нуждаться.
Кириллу оставалось поставить каких-то пару подписей, чтобы купить для нее и будущего ребенка квартиру в новостройке, но… он узнал, что она его обманула.
Девушки, с которыми переспал Горячев, присылали ему в сообщениях тесты с двумя полосками, угрожали судами и алиментами, а одна мадам из религиозной семьи открытым текстом требовала жениться на ней, чтобы ребенок родился в браке.
Но парадокс в том, что еще ни один ребенок так и не появился на свет. А девушки, как только понимали, что Кирилл не ведется на подобные провокации, стремительно исчезали из его жизни.
― Но эта выглядела очень даже убедительно, ― заметил Михалыч.
― Пусть возьмет с полки Оскар, ― открыв папку с важными документами, хмыкнул Кирилл, ничуть не сомневаясь, что перед ним выступала очередная актриса.
С виду он казался невозмутимым, но стоило только вспомнить, что наговорила ему эта девица, под белой рубашкой начинали энергично передергиваться мышцы.
«Трус, значит, ― усмехнулся он и нервным движением руки расписался на одной из бумаг. ― Я тоже очень надеюсь, что мы никогда больше не увидимся с этой ненормальной».
Глава 9. Судьбоносный подвиг
Ангелина
В прошлый раз, когда Геля стояла перед Горячевым и, сжимая в руке тесты, говорила о беременности, то чувствовала себя так стыдливо, словно ее обнаженными снимками были оклеены стены его кабинета.
Она прекрасно знала, что ни в чем не виновата перед ним, просто его сумасшедшая энергетика и его напор заставили ее вместо уверенных слов мямлить, как будто рот был набит кашей.
Но сегодня она сумела сказать ему в лицо все, что накопилось за эти три дня.
Мужчина, который столько лет сводил ее с ума, с которым она в мечтах побывала и в загсе, и в медовом месяце, и на совместных родах, в одночасье превратился в жалкое существо.
Желание быть с ним отбило на раз.
Он, видите ли, никогда ни в чем не ошибался! И даже после выпитой бутылки виски все прекрасно помнил: и как надел презерватив, и как снял его.
«Безупречная память! ― усмехнулась Геля, сидя в вагоне метро и, посмотрев на свой живот, прерывисто вздохнула. ― А мне что теперь делать?»
Геля понимала, что в одиночку растить ребенка будет нелегко.
«Ну, допустим, ― рассуждала она, ― вернусь в Ногинск, попробую устроиться на работу, поработаю до декретного отпуска, потом рожу и… ― перед глазами замелькали подгузники, детская одежда, коляска, кроватка, погремушки. ― Боже мой, столько всего нужно… ― мысленно простонала она, подойдя к двери. ― Разве я справлюсь?..»
В голову лезли ужасные мысли о том, что не хватит денег на одежду и продукты, что если ребенок заболеет, то даже некого будет отправить в аптеку.
«Я же буду у него совсем одна. А что, если со мной что-то случится?» ― запаниковала Геля.
Через пять минут она вышла
