Трудоёмкой, но довольно компактной продукцией. Теми же гвоздями, шурупами, гайками с болтами и стальными тросами.
И вот тут уже можно говорить об экономическом интересе.
Светкина аналитическая группа, обсудив и прикинув размещение первой промзоны в Монголии, довольно уверенно ткнула мне на левый берег реки Селенга, чуть ниже города Сухэ-Батор. Там, после слияния двух крупных рек достаточно водных ресурсов и можно замутить небольшое водохранилище, с не очень большим потенциалом для гидроэлектростанции, но достаточным объёмом воды для станции на угле. И в то же время, все транспортные пути получаются вполне себе удобными. Вплоть до того, что уголь можно будет доставлять с места его добычи баржами, что очень дёшево. До Улан-батора, с его трудовыми ресурсами выходит чуть больше ста километров, а Сухэ-Батор, тоже довольно крупный город, вообще километрах в трёх — четырёх получается. Никакие рабочие посёлки не придётся строить.
С меня потребуются всего лишь три составляющих: — электричество, помещения и сталь.
Остальное сделают арендаторы, которым я буду продавать созданные условия. У предков это называлось — франшиза. Вычитал я про такой вид бизнеса не так давно, и обдумав, согласился с мыслью, что продажа франшиз — дело стоящее. Вот только у меня во франшизах будут не забегаловки и небольшие магазины, а производственные цеха, вполне возможно, уже оборудованные под конкретную продукцию.
Не зайдут эти предложения монголам, так найдутся желающие в России. Поставят себе те же гвоздильные полуавтоматы, привезут с собой пару-тройку мастеров из русских, а разнорабочих из местных жителей наберут. И это правильно. Если монголы не хотят думать головой, то пусть руками работают. Хотя, может и китайцы раньше русских подсуетятся. Говорят их в Улан-Баторе тысяч пятьдесят проживает.
Пока мы все, вся моя Семья, ещё только учимся.
Та же Аю на полном серьёзе слушает наши со Светкой разговоры, наверняка примеряя их каждый раз к Японии.
После того, как у нас взлетел проект по снабжению Токио электричеством, финансируемый государственной казной, авторитет Императрицы Аюко у японцев поднялся до небес.
Проект вышел не самый простой. Нам пришлось обуздать довольно сложный Источник Силы, найденный в районе Сетогая, и поставив там три турбины, протянуть высоковольтную линию электропередач, длиной больше двадцати километров, до Токио.
Зато теперь в самом большом городе Японии нет больше проблем с освещением улиц и домов.
С мощностями, достаточными на электрообогрев домов мы пока не сподобились. Все дома ограничены по подводимой к ним мощности, но лиха беда начало.
Мэрия Токио готова носить мою Аюко на руках. Им разрешили продавать электроэнергию магазинам на световую рекламу, и брать за это тариф в четыре раза больше, чем для освещения улиц, расходуя получаемую разницу на благоустройство города. Никогда бы не подумал, что любовь японцев к световой рекламе может приносить столько денег. Хотя, может быть они и специально заказывают себе огромные вывески, зная, что цена за их обслуживание пойдёт всем жителям города на пользу. Этакая благотворительность по-японски. Причём, наглядная. У кого вывеска больше и светит ярче, тот и есть самый большой патриот города.
Короче — у них это работает.
Покупатели текут рекой туда, где ярче.
Мэрия хлопает в ладоши.
Мастерские по изготовлению световой рекламы задыхаются, не успевая выполнять всё новые и новые заказы.
Мы же с Аю скромно продаём электроэнергию, полученную с халявного Источника Силы.
Должен отметить — не самое плохое капиталовложение. Года за полтора — два отобьётся полностью, а там мы и вторую очередь построим, уже на шесть турбин.
Если разобраться, то процесс электрификации бесконечен. Более того, он вовсе не линейная характеристика, связанная с ростом жителей. Тут скорее всего, надо руководствоваться принципом — чем дальше, тем больше, и это будет правильно.
— Муж мой, — обратилась ко мне Аю, которую я, по её просьбе, взял с собой вместе с Дарьей для полёта в Улан-Батор, — А кто-нибудь из нас умеет разговаривать на монгольском?
— Нечипорюк должен был научиться с ними говорить, — не моргнув глазом, твёрдо ответил я сомневающейся жене, — Он здесь уже около месяца отирается.
— Он такой способный?
— Скорее всего, это им некуда было деваться...
Глава 5
Свои загребущие лапы в государственную казну мечтают запустить все.
В этом смысле я белая ворона.
Нет, не то, чтобы мы со Светланой отказывались от государственных заказов, если таковые вдруг сваливались на голову, да и то только оттого, что никто другой их бы не смог осуществить, но и по целому ряду других причин.
Тришкин кафтан на пятьдесят тулупов не разделишь, а у меня уже столько своего накопилось, что мне элементарно невыгодно наживаться за государственный счёт Российской Империи. Своё развивать куда как перспективней и прибыльней.
Если рассматривать государственную казну Японии и России, то Япония безусловно проиграет, и вовсе другой результат получается, если подсчитать совокупный доход от всех моих активов, которыми я имею право распоряжаться. Понятно, что зачастую распоряжаться ими настолько же условно и свободно, как и наш государь Рюмин, но за последние три года эти цифры у нас с ним стали вполне сопоставимы.
Люди, далёкие от управления финансами в столь крупных масштабах, может мне и не поверят, да что там говорить, если я сам себе не поверил, когда тупо взял и сложил доходные части бюджета Японии, Маньчжурии, Сталелитейной компании, Сахалина, Курильских островов, своих банков, фабрик, заводов и земель.
Мне как-то раз, поутру, попросту захотелось сравнить, насколько благополучно я на фоне Российской Империи выгляжу, оттого я и взял в руки калькулятор. Потом пересчитал всё ещё раз, а когда намахнул грамм сто коньяка, от переизбытка впечатлений, то и на третий раз полез проверять цифры, всё ещё надеясь, что я где-то ошибся с порядком чисел.
Ни фига я не ошибся!
Вот это я закабанел!
Я и так и этак крутил сводную таблицу в " Экономической газете", в цифрах показывающую результаты прошлого года для России по многим показателям, но в итоге докопался до той причины, по которой я преуспеваю. Моя рентабельность почти в два с половиной — три раза выше, чем в среднем по Империи. Да, это та самая прибыль на каждый рубль произведённого национального продукта.
Это маленькое открытие всё расставило на свои места. Россия всё ещё остаётся аграрной страной. По крайней мере на земле трудится больше семидесяти процентов её трудоспособного населения.
У меня этот показатель неуклонно уменьшается. Если бы не Япония с Маньчжурией,
