дождётесь, Тёмный господин. Вот же дурацкое обращение. Сам-то он что ночью в чужих домах делал? По девкам захаживал? С такими-то глазами ни одна не откажет».
Я споткнулась о ступеньку, ударилась пальцем и зашипела сквозь зубы. Что за мысли только в голову лезли? Не было мне никакого дела ни до широкой горячей груди, ни до сильных рук, ни до голубых глаз. И в замок я хотела попасть только чтобы свой план исполнить. Чтобы герцогские тайны выведать. Совсем-совсем не для того, чтобы на их Тёмного господина ещё хоть разок при дневном свете взглянуть.
«Кристин!» — мысленно взвыла я. Но какие у него были глаза…
Глава 11
Вильма, женщина, которая выходила меня, оказалась местной знахаркой, травницей и ведьмой одновременно. Последнее слово вслух, конечно, не называли, но догадаться было несложно. Днём в доме постоянно толпился народ, захаживали кто за лекарством, кто за советом, а мне приходилось всё время проводить наверху, чтобы не попадаться местным жителям на глаза. Вильма ничего против не имела, а вот я совсем не хотела, чтобы меня запомнили. И ведь обязательно запомнят, как диковинку, да ещё и хорошенько обсудят. Вряд ли у меня получится обмануть всех, кто-то да догадается, если не об имени, то о происхождении точно.
Поэтому я не спускалась вниз, но очень внимательно прислушивалась к говору посетителей Вильмы. Словно старалась впитать в себя его особенности, чтобы стать хоть на самую малость похожей на местных. Когда они уходили, а Вильма отправлялась спать, я возвращалась к старому зеркалу внизу и подолгу крутилась около него, рассматривая себя.
То прикалывала к тёплому шерстяному платью, доставшемуся мне от хозяйки, булавку, то снова снимала её. Отражение менялось, стоило мне прицепить её. Неуловимо. Я вглядывалась в своё лицо и отчётливо понимала, что оно было моим. И всё-таки — не совсем. Оставалось только догадываться, что именно увидят во мне прочие люди. Вильма прекрасно знала меня настоящую, поэтому я скрывала от неё булавку. Она вылечила меня, потому что ей это навязали. Может быть — приказали. Но я чувствовала, что у меня не было никаких причин ей доверять.
Убедилась я в этом уже на следующий день после того, как мне стало лучше. Утром я попыталась уйти и попросила совета, как быстрее добраться до Лунного замка. А ещё лучше — где взять проводника.
Вильма приставила руки к бокам и сурово посмотрела на меня:
— Нечего девке по лесу одной бродить. Нет тут проводников, — недовольно, почти со злостью процедила она.
Я бросила нерешительный взгляд на дверь, которую Вильма от меня собой и загораживала. Хозяйка дома была чуть ниже меня, но заметно шире и гораздо сильнее. Меня переполняло недовольство. Да как она посмела командовать дочерью графа Лурье!
Я набрала в грудь воздуха, чтобы отчитать её, но вдруг спохватилась и чуть не подавилась им. Всю дорогу мой план проваливался, где только мог. Оставалось только выдать себя здесь. Она не была подданной моего отца, эти земли и люди принадлежали герцогу. Как и мы все.
— Мне ведь нужно домой, — аккуратно пояснила я. — Маменька с ума, наверное, сходит.
— Поедете, когда поправитесь, госпожа, — довольно грубо отозвалась она. Даже обращение прозвучало как издёвка.
В тот момент я прекрасно поняла, что выпускать меня отсюда просто так никто не собирался. Не знала только, чего ожидать и кто отдал приказ? Что им от меня нужно.
И тогда я начала слушать. Мне требовалось перестать так сильно выделяться, чтобы не попасться второй раз.
На третий день возник и план побега. По утрам Вильма отправлялась в деревню, чтобы отвезти заказчикам настойки и травы. Дверь она запирала, но ничего не мешало мне выбираться в окно, так что я успела осмотреться, определить направление для будущего побега и примерно прикинуть расстояние. До Лунного замка было совсем близко, он возвышался на востоке, словно высеченный прямо в скале. Идти к нему предстояло несколько часов. Я была уверена, что за день доберусь в любом случае, даже без лошади. Решила уходить, когда Вильма снова уедет в деревню — тогда в погоню бросится не сразу. Если, конечно, я не придумала себе лишнего в её поведении.
Вечером я пробралась к печи и завернула себе сухарей на дорожку. Вернулась в комнату, да так и заснула, прижимая их к себе.
Утро выдалось солнечное и приветливое, словно сама природа одобряла мой побег. В душе царило воодушевление. Я металась по комнате не в силах просто сидеть, то и дело выглядывала в окно, ожидая, когда же за Вильмой прибудет повозка. Забирал её по утрам довольно милый дедушка, а потом неизменно возвращал обратно.
Вильма уже стояла во дворе, а рядом с ней четыре полные корзины. Она то и дело наклонялась, потирала рукой спину. Похоже, травы требовались ей самой.
Услышав скрип колёс, я в последний раз причесалась, поправила платье, прикрепила к вороту булавку. Подхватила свой нехитрый багаж и выглянула в окно, чтобы убедиться в отъезде Вильмы.
Повозка отправлялась в обратный путь, нагруженная корзинами, а Вильма всё стояла во дворе и смотрела ей вслед.
Я чуть не взвыла на весь дом. Именно сегодня она решила не уезжать?!
Не раздумывая, я бросилась прочь из комнаты. Слетела по лестнице и побежала к самому дальнему окну. Лишь бы только успеть, пока Вильма не вернётся в дом!
Я вылезла на улицу как раз в ту секунду, когда глухо хлопнула дверь. Закрывать окно было слишком поздно, звук обязательно привлёк бы внимание. Я пригнулась и побежала вдоль дома, потом между деревьями и на дорогу.
Повозка ещё виднелась впереди.
— Подождите, подождите, — звала я, отчаянно стараясь не сорваться на крик. Только бы он услышал, а Вильма нет.
Он обернулся, бросил на меня угрюмый взгляд и всё-таки остановил повозку. Я подбежала к нему, потряхивая перед собой свёртком с сухарями, и залепетала:
— Тётушка вот ещё забыла, — пыталась отдышаться я между словами. — Никак нельзя упустить. Для Тёмного господина, срочно. Надо лично… лично отвезти.
Лицо дедушки посерело, он вдруг перестал казаться таким уж милым, а у меня в груди всё оборвалось. Неужели совсем не поверит?
— Тётушка?
— Хозяйка, — быстро поправилась я. — Учиться я к ней. Травам. Из Лауша.
Он покачал головой.
— Далёко ты забралась, учиться-то.
Я смущённо улыбнулась.
— Хотела, где лучше.
Он хмыкнул, но, казалось, слегка расслабился. Едва заметно улыбнулся и согласился:
— Вильма-то наша хороша.
Я с облегчением выдохнула.
— Ладно, залезай, — разрешил он. — В замок, значит?
— В замок! — довольно
