чтобы выяснить, нет ли у меня спутанности сознания или потери памяти — это два признака из инструкции, которые гарантируют поездку к врачу. Его вопросы такие забавные, что обычно вызывают у меня смех.
— Мои вопросы не дурацкие. — У Гаррета недовольный голос, но он улыбается. — Готова?
— Да, начинай.
— Ты знаешь, какой сегодня день?
— Скучный вопрос, и он уже есть в твоей инструкции по уходу. Ну же, ты можешь лучше.
— Ну ладно… Дата моего рождения?
Я задумываюсь на мгновение.
— Черт, не знаю. Он в августе, но по-моему, я не слышала от тебя точную дату.
— Первый промах. Следующий вопрос: мой любимый цвет?
Я пытаюсь вспомнить, но поскольку в голову ничего не приходит, выдаю наугад:
— Синий?
— Не-а. Второй промах.
— Постой. Разве ты когда-нибудь называл мне свой любимый цвет? Почему я этого не знаю?
— Идем дальше. Какими видами спорта я занимался в школе?
— Футболом и плаванием. Вот, хотя бы сейчас я ответила правильно.
— Третий промах.
— Что? Ты говорил, что плавал и был квотербеком футбольной команды.
— Да, но ты назвала только два вида. А чем еще я увлекался?
— Откуда мне знать? Ты никогда не рассказывал мне о школе.
— Извини, Джейд, но ты провалила тест. — Он тянется мне за спину и, отобрав телефон, делает вид, что звонит. — Ты явно страдаешь потерей памяти. Я звоню доктору Каннингему.
Я пытаюсь отнять у Гаррета телефон, и он, не сопротивляясь, возвращает его.
— Что вообще это было?
— Я проверял тебя, хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
— Нет, ты устроил мне тест на тему того, насколько хорошо я тебя знаю, и я его провалила. Как такое могло случиться?
— Джейд, перестань. Я просто шутил.
— Да, но ты все же мой парень. Я должна знать о тебе такие вещи, но почему-то ничего не знаю.
— Может быть, ты и не хочешь их знать. — Он улыбается и целует меня в щеку. — Может, ты просто используешь меня ради секса.
— Не смешно, Гаррет. Я чувствую себя худшей девушкой в мире. Сегодня же составлю список всевозможных вопросов и буду задавать их до тех пор, пока не узнаю о тебе все детали.
— Это была шутка, Джейд. Не загоняйся.
— Неважно, мне нужно знать о тебе все.
— Не все. — Он целует меня. — Пусть останется парочка тайн.
— Когда у тебя день рождения?
— Двадцать второго августа.
— А твой любимый цвет… черный?
Он отрицательно качает головой.
— Фиолетовый?
Он смеется, продолжая качать головой.
— Красный?
— Не-а. Джейд, у тебя заканчиваются цвета.
— Сдаюсь. Так какой?
— Зеленый. Поэтому я люблю смотреть в твои глаза. К тому же мне нравится природа, зеленая трава, деревья. Я всегда любил этот цвет.
— Ну а какими видами спорта ты занимался в школе?
— Помимо американского футбола и плавания я играл в баскетбол, бейсбол, лакросс и футбол.
— Как ты находил время на учебу?
— Я не занимался всем сразу в течение одного года. Американский футбол и плавание были постоянно, а другие виды спорта я пробовал по одному-два в год. В предпоследнем классе был бейсбол, в выпускном — футбол. Я просто хотел понять, что мне нравится больше.
— Получается, ты был помешан на спорте. Неудивительно, что твое тело в такой хорошей форме.
Я приподнимаю его футболку, но он не дает мне взглянуть на свой пресс.
— Так, ничего начинать мы не будем. Нам скоро идти. Хочешь, я сначала принесу тебе ланч?
— Давай поедим где-нибудь около твоего дома? Мне нужно выбраться из этой комнаты. Или, может, у Чарльза найдется для нас какая-нибудь еда. Да, решено. Обожаю стряпню Чарльза.
— Обязательно скажи ему об этом при встрече. Отец с Кэтрин настолько привыкли к его готовке, что им даже в голову не приходит сделать ему комплимент. Хотя не думаю, что они вообще когда-либо хвалили блюда Чарльза.
Прихватив наши пальто, мы выходим к машине. Весна уже на пороге, и воздух прогревается настолько, что вполне достаточно легкой куртки. Скучая по бегу, я с нетерпением жду теплых деньков. Правда, теперь мне придется дождаться, когда заживет колено.
Когда мы приезжаем к Гаррету, оказывается, что мистера Кенсингтона еще нет. Кэтрин, как обычно, недовольна нашим приходом, но все-таки натягивает свою фальшивую улыбку и сообщает, что ее муж скоро будет.
Мы идем прямиком на кухню, где семейный повар Чарльз уже готовит ужин.
— Как вы здесь оказались? — увидев нас, удивляется он.
— Нам нужно поговорить с отцом, но его еще нет дома.
— Привет Чарльз, — говорю я.
Нарезая тонкими кружками морковь, он кивает мне и улыбается. Мне очень нравится Чарльз. Ему за пятьдесят, он очень дружелюбный и общительный. И хотя у него нет детей, мне кажется, он был бы хорошим отцом или дядей.
— Джейд скучала по твоей стряпне, Чарльз. У тебя не осталась для нас что-нибудь поесть?
Гаррет открывает дверцу одного из огромных холодильников.
— Вам не обязательно доедать остатки. Я могу приготовить для вас любое блюдо. Что бы вы предпочли? — Отложив нож, Чарльз вытирает руки кухонным полотенцем, которое висит у него на плече.
— Спроси Джейд, это она у нас больная.
— Я не больная, — возмущаюсь я. — Может, перестанешь так говорить?
— Тебе уже лучше? — интересуется Чарльз.
— Да, я в порядке.
— Она не в порядке, — сообщает повару Гаррет, доставая из холодильника две газировки. — У Джейд сильная амнезия. Она даже не смогла вспомнить, какого числа у меня день рождения.
Улыбаясь, Гаррет вручает мне газировку и отпивает своей.
— Двадцать второго августа, — говорит Чарльз.
— Видишь? Даже Чарльз помнит эту дату.
Я всем своим видом показываю, чтобы он прекратил, ведь мне и так очень неловко. Мы с Гарретом говорим о том, что однажды, возможно, поженимся, но при этом я не знала ни дату его рождения, ни любимый цвет.
Глава 5
— В детстве, когда я болел, моя мама обычно готовила мне тосты с сыром, — говорит Чарльз.
— Я не болею, — бормочу я.
— И моя, — говорит Гаррет. — Джейд, ты любишь такие тосты?
— Люблю.
— Тогда, Чарльз, если тебя не затруднит, нам тосты с сыром, — просит Гаррет.
Я представляю, что сейчас мы получим два тоненьких кусочка белого хлеба с ломтиками ярко-оранжевого плавленого сыра, но в исполнении Чарльза это нечто иное. Повар берет толстые куски домашнего хлеба, щедро намазывает их натуральным сливочным маслом, а сверху кладет отрезанные от большой головки чеддера ломтики белого сыра. Тост Чарльза намного лучше тех, что я ела в детстве.
К тому времени, как мы заканчиваем наш ланч, на кухне появляется Пирс, и Чарльз кивает ему в знак
