Даниил Грушин еще раз прошелся по дому. Все ли готово? Накинув плащ с капюшоном, вышел на улицу и осмотрел дом снаружи. Потом поднялся на крыльцо черного хода и накинул на дверь тяжелый засов. Ставни на первом этаже закрыты. Проверил и эти засовы: прочно. Сделано на совесть. Глянул на балкон: высоко! Кто станет прыгать со второго этажа? Инга в туфлях на высоких шпильках? Неповоротливый увалень Артем, который после тридцати сильно располнел? Просто до безобразия! Писательница в длинном платье? Унылая Кира? Чуть не рассмеялся, но вспомнил Сида. Вот кто представляет опасность! Но у того — свой интерес. Сид с балкона прыгать не станет.
Моросил дождь. Погодка-то как по заказу! Холодно, мрачно. Убедившись, что и снаружи все в порядке, вернулся в дом. А здесь так уютно и тепло! Снял плащи, стряхнув с него дождевые капли, аккуратно повесил в шкаф.
Дом огромен. Три этажа. С подземным гаражом на несколько автомобилей. В цокольном этаже — тренажерный зал, бильярд, сауна, бассейн. На первом — гостиная. И хозяйственные помещения, кухня, комната для прислуги. Порою Маша остается ночевать, а ее предшественница — та уезжала только по выходным.
На втором этаже гостевые комнаты, каминный зал, балкон. И кабинет хозяина. На третьем разместились четыре спальни и еще один санузел. «Внутреннее убранство дома отличается неповторимым авторским дизайном» — как было написано в рекламе. Что ж… Должно быть, так! Даня Грушин, мальчик из коммуналки, о таком и мечтать не смел! Они с матерью жили в самой маленькой комнате, а в двух других — соседи. И у тех, и у других — семьи, дети. Общая кухня, где прилепились рядышком три стола. Все четыре газовые конфорки вечно заняты, пахло бельем, которое кипятилось в огромном баке, и в кухне стояла паровая завеса. По стенам, выкрашенным зеленой масляной краской, стекали капли. То и дело на кухню забегали дети и, схватив кусок чего-нибудь со стола, бежали на улицу либо в коридор, где тут же разгоралась драка. Словом, теснота, шум, суета! В детстве ему не хватало уединения. Здесь таких мест предостаточно. А главное, что дом с секретом. Узнав о нем, без промедления сказал жене: покупаем!
Предыдущий дом был гораздо скромнее. И дальше от Москвы. Но три года назад дела Даниила Эдуардовича Грушина шли неплохо. Очень неплохо. Артем был его младшим компаньоном, он словно родился бизнесменом. Вот у кого чутье! И дело тут не в везении. Артем занимается делами вдохновенно. Для него колонки цифр в выписке из банка — целая поэма! Днюет и ночует на работе. Может быть, все от той же нелюбви к жене? Оба ведь женились по расчету. Но найти отдушину в работе? Это слишком!
Тем более что Артем Дмитриевич Реутов не спешит воспользоваться плодами своего труда. Они с Анютой и двумя детьми обитают в трехкомнатной квартире. Конечно, в престижном районе, в элитном доме, внизу консьержка и охрана на входе, но… Почему Артем не купит загородный особняк? Тем более сейчас, когда дела идут в гору и у тестя в фаворе! Двое детей…
Нет, Тему не понять. Хотя с первого курса жили вместе, в одной комнате. Лучшие друзья…
Итак, стол накрыт в каминном зале. Столовые приборы расставлены, красное вино открыто, дышит. Вино для писательницы. Тема почти не пьет, а если и случится такое, только водку. Рюмку-две. Не больше. Сид пьет исключительно пиво. И только пиво. Надо отдать ему должное, спиртным не увлекается. Ни-ни! Киру тоже не видел с рюмкой. Но это особый случай. Для Киры — минеральная вода. И для Валентина. Тоже особый случай. Но другой. Вывод один, а причины разные. Своих сегодняшних гостей Даниил Грушин изучал не один год. Прежде чем подобрался к их маленьким тайнам.
Что касается Инги… Ха-ха! Вот кто непременно воспользовался бы случаем и напился! Она все употребляет: и водку, и пиво, и красное вино. Впрочем, и белое тоже. Обожает шампанское, но не разбирается в нем. То, что за двести долларов, не отличает от дешевки за сотню рублей. Плебейка! Привыкла сливать в себя все, без разбору! Инга давно здесь не была. Год, не меньше. Должно быть, изменилась. Ее привычки не в счет: много чести! Знает одно: мятный ликер Инга терпеть не может! Назло ему, не иначе! Мятный ликер для хозяина.
Еще раз оглядел стол, каминный зал. Все ли готово? В правом углу пианино, на нем подсвечник — трезубец, похожий на скипетр бога морей, Нептуна. Увы, нет рояля! Ему бы хотелось, чтобы здесь, в каминном зале, стоял рояль. Белый. Мечта мальчика из коммуналки: огромный дом, гостиная, посреди которой — белый рояль, за ним женщина с высокой прической, в длинном платье… Музыка сегодня будет живая: вечеринка в стиле ретро. Старинный буфет у стены заперт на ключ. В нем — сюрприз. Другой сюрприз — стеллаж с книгами у противоположной стены. На первый взгляд ничего особенного. Но… И Даниил Эдуардович Грушин тонко улыбнулся…
…В половине седьмого он начал растапливать камин. Не спеша, наслаждаясь процессом. Когда дрова занялись, долго сидел на корточках, смотрел на огонь. Пока не почувствовал, что ноги затекли. Без десяти семь зажег свечи. По комнате поплыл легкий запах жасмина. Свечи ароматизированные. Запах создает настроение. Капелька грусти, чуть-чуть тревоги, и море поэзии. Пусть все сегодня будет красиво…
Он выключил верхний свет. В камине горели дрова. Языки пламени отбрасывали на стены длинные тени. Интересно, кто придет первым? Спустился вниз, в гостиную. Здесь, на столе, в ряд стояли подсвечники. Взял один и не спеша зажег три свечи. Прошел на кухню, оттуда в маленький закуток, где находился распределительный щит. И, словно отрезая себе путь к отступлению, потянул вниз рубильник. Свет в доме погас…
…Прасковья Федоровна знала, как Дане нравятся женщины в длинных вечерних платьях. Порою он бывал откровенен с соседкой. А та умела слушать. Профессия такая. Писатель должен уметь слушать. И наблюдать. Специально для Дани она сделала строгую прическу: волосы закрутила на затылке, заколола шпильками. Надела длинные серьги, благо шея у нее была длинная, красивая. Ах, скинуть бы еще лет десять! И, вздохнув, Прасковья Федоровна потянулась за массивным ожерельем. Надо закрыть мелкие морщинки, вырез у платья глубокий, шея открыта.
— Кира! Поди сюда! — крикнула она. И когда подруга появилась в спальне, попросила: — Застегни.
Та была все в том же бесформенном балахоне. Рукава почти закрывают сухие, жилистые кисти, длинные некрасивые ногти, словно когти хищной птицы. Балахон почти до колен, из-под него — неизменные клеша. Метут пол.
— Ты так и пойдешь? — спросила, когда подруга застегнула ожерелье.
— Да. А что?
— Все-таки в гости идем!
— Мне все равно, — бесцветным голосом сказала Кира.
— Ну, как знаешь, — пожала плечами Прасковья Федоровна, и, бросив взгляд в зеркало, кокетливо спросила: — Ну, как я?
— Кого ты хочешь обмануть? — усмехнулась подруга.
— То есть?
— Он специализируется на девочках помоложе.
— Ты-то откуда знаешь?!
— Знаю, — загадочно ответила Кира и неслышно вышла из спальни.
Вот же чучело! Бродит по дому, как привидение, и на всех навевает тоску! Выгнать бы ее, да нельзя. Злата Ветер и Кира Крымова связаны одной веревочкой. Прочной — не оборвешь!
