— местечко для избранных. У двери торчит грозный швейцар в форме, напоминающей эсэсовскую, и его вид недвусмысленно намекает, что кого попало в ресторан не пустят.
Проходя сквозь помпезные двери черного стекла робею и спотыкаюсь. Ремезов успокаивает:
— Расслабьтесь. Это милое и уютное местечко с домашней обстановкой.
Попадаю в фойе и озираюсь. Ну да, с домашней обстановкой. Вот только дома у меня не водится хрустальных люстр, бархатных штор и вычурной лепнины.
Ремезова тут знают и любят. К нам спешит менеджер с медовой улыбкой и проводит за столик. Бережно выкладывает кожаные меню, водружает на стол графин с водой.
В меню рядом с названиями блюд куда-то подевались цены. Наверное, хозяева ресторана любят удивлять клиентов в момент выставления счета.
Поскольку я все же твердо намерена заплатить за себя, выбираю самое скромное блюдо. Надеюсь, чтобы за него рассчитаться, не придется продавать почку.
Ремезов же, даже не глянув в меню, бросает официанту:
— Лосось терияки и руколу.
Тот почтительно склоняет голову.
У здешних официантов повадки психотерапевтов. Они говорят вкрадчиво, понимающе улыбаются, и не осуждают тебя за твой жизненный выбор, даже если вместо севиче из тунца и «Пино Нуар» ты попросишь селедку под шубой и чекушку.
— Яблочный фреш и круассан с брынзой, — бормочу я, прикидывая, сколько у меня осталось денег на карте.
— Мало заказали, — замечает Ремезов. — Ваш растущий организм недополучит калорий.
— Считать чужие калории невежливо.
— Виноват, опростоволосился… — кивает он. И просит официанта: — Принесите для девушки филе дорадо и безе с черносливом на десерт. И коктейль.
— Какой изволите?
— Хм… — Ремезов трет лоб, припоминая. — Названия не знаю, поэтому опишу, а вы угадайте. Слой синий, слой лимонный, сверху фрукты. Киви и апельсин. Очень сладкий и очень липкий, плохо отмывается с одежды.
— Я передам бармену, — невозмутимо кивает официант и ускользает балетной походкой.
— Зачем вы сделали за меня заказ? Я не просила и ничего этого не буду, — говорю строгим голосом.
— Вы хотели коктейль, а я вышиб его у вас из рук. Возмещаю утрату. И вам надо хорошенько поесть. Когда девушка сыта, у нее развязывается язык. А я вас позвал сюда именно за этим — разговаривать и развлекать меня.
Оказавшись в ресторане, Ремезов переменился. На бизнес-выставке он предстал эдаким надменным гусаром-балагуром. А сейчас посерьезнел, собрался. Бархат из голоса исчез, появились жесткие нотки. Лицо сосредоточенное, как будто Ремезов рассчитывает в уме процентную ставку. И взгляд мрачно-демонический.
Наш заказ приносят моментально. Наверное, у них на кухне скатерть-самобранка.
Молча едим. Чувствую себя натянуто. Накалываю кусочки рыбы на вилку и долго рассматриваю — лишь бы не глядеть на Ремезова. Жду, когда он приступит к разговору и не знаю, что от него ожидать. От напряжения у меня даже пресс болит.
Кормят тут между прочим, вкусно. Хотя зря я ем заказанное Ремезовым блюдо. Теперь уже точно не получится настаивать на раздельном счете. Да и ладно. Он потребовал, чтобы я пошла с ним в ресторан. Значит, пусть платит. Это по правилам.
Коктейль мне принесли именно тот, что я так и не попробовала на бизнес-презентации! Безалкогольный, ароматный, свежий. Магия, да и только.
Постепенно обретаю почву под ногами.
Наевшись, Ремезов добреет. Устраивает в ладони низкий пузатый бокал, на дне которого плещется что-то темно-вишневое, откидывается на спинку и изучает меня немигающими черными глазами из-под насупленных бровей.
— Ну-с, приступим, — объявляет он тоном палача. — Задавать вопросы буду я, вы отвечаете, меня с толку не сбиваете. Договорились?
Пожимаю плечами.
— Чем вы занимаетесь, Татьяна? Кто вы вообще?
Вот так вопрос! Кто я вообще? Да это самый сложный вопрос на свете!
Докладываю как на собеседовании. Ух, как я не люблю такие допросы.
— Татьяна Павловна Берестова. Двадцать шесть лет, не замужем. Пока. Отучилась на специалиста в области межкультурной коммуникации, но по специальности не работаю.
— И где служите?
— Нигде не служу. В офис не хожу, беру заказы из интернета. Мне так нравится.
— Почему?
— Потому что я не командный игрок. Я — вольная птица, в офисной клетке сидеть не могу, чирикать под указку начальства тоже, — заканчиваю дерзко.
— Хм… — удивляется Ремезов. — И никогда не пробовали? Может, вам бы понравилось. Большинство людей обожают клетки и начальников. Самому по себе в мире страшно и неуютно. Своей головой приходится думать, да и обвинить некого, коли облажаешься. Деньги, опять же, платят.
— Может и проще. Но мне так не нравится. Не в деньгах счастье. На жизнь мне хватает.
— А какая у вас цель в жизни?
— Никакой! — объявляю с удовольствием. — И это мой принцип. Только существуя без цели, ты лучше узнаешь жизнь и наслаждаешься ее красотой. Я делаю все, что мне захочется, все, что взбредет в голову.
У Ремезова шокированный, но заинтересованный вид. Он морщит лоб, усмехается, отпивает из бокала. Задумывается.
— Вы хиппи? Философ? Или просто безответственная лентяйка?
— Нет, нет и нет.
— Ну и как, получается наслаждаться жизнью?
— Вполне!
— А Эдуард разделяет ваши принципы? Он исполнительный, трудолюбивый юноша.
— Противоположности притягиваются. Партнерам вовсе не обязательно разделять принципы друг друга.
— С этим можно поспорить.
— Не надо спорить. У вас своя правда, у меня своя. Поверьте, я уважаю чужие стремления. Глубоко восхищаюсь тем что вы делаете. Вы построили успешную компанию. Вы даете рабочие места. Вы твердо идете к намеченной цели.
Это я сообразила, что надо бы к нему подольститься, так как разговор плавно сворачивает на Эдика.
— Вы великий человек, Родион Романович! — заканчиваю по наитию, вспомнив портреты Ремезова в наряде Наполеона на стенах офиса.
Ничего, лестью эго не испортишь.
Глава 4
Ремезов поперхнулся коньяком. Долго кашлял в салфетку.
— Попейте! — пододвигаю ему стакан с водой. — Постучать ваc по спине?
Он отрицательно мотает головой, глубоко дышит и, обретя голос, заявляет:
— Великий человек, говорите? Польщен вашей оценкой.
Показалось, что он смеется надо мной. Хотя лицо его серьезно. Но в глазах черти прыгают.
Точно — смеется.
— Мне сложно, но хочется вас понять. Как это: жить в свое удовольствие? Делать то что вздумается? Так взрослым не положено. Нельзя.
— Очень даже можно. У меня куча хобби. Хочу попробовать все на свете. Мне не бывает скучно.
— А как жить без цели? Это вообще нонсенс. Вы что, инфузория-туфелька, чтобы жить без цели?
— Да у меня целая куча целей! Просто нет глобальной. Ну, типа, получить Нобелевскую премию или купить однушку в ипотеку. Это же уныло — отдавать себя всю чему-то одному. А мои маленькие цели они как блестки. Сверкают, рассыпаны повсюду! И их очень легко достичь.
