— Я знаю, что вы желаете избежать шквала сплетен, — обратился Вильерс к Элинор, взяв ее за руку. — Сначала я подумал быть подальше от вас, но, найдя вас здесь, уже не мог сопротивляться желанию снова оказаться рядом...
Он вдруг медленно стянул перчатку с ее руки. Это было весьма неожиданно, скандально! Она услышала громкий вздох неодобрения, сорвавшийся с уст ее матери. Но Вильерс, преспокойно стянув перчатку, поднес кончики ее пальцев к губам, что выглядело очень интимно. Этот поцелуй был совершенно противоположен ровному и бесстрастному касанию губ Гидеона. Спектакль затянулся настолько, что любой в павильоне мог им налюбоваться.
В глазах Элинор весь мир заиграл, замигал огнями и перевернулся. Все изменилось в один момент. Когда ее взгляд вновь сфокусировался, она увидела перед собой густые ресницы и твердые мужские скулы. Увидела Вильерса во всей его красе, с черными не напудренными волосами и сильным мускулистым телом.
Элинор бросило в жар. Герцог Вильерс славился своим холодным пренебрежительным взглядом. Он смотрел свысока на этот мир, покорявшийся его звонкому титулу. Но когда в глазах его вспыхивала страсть, редкая леди могла перед ним устоять.
Элинор к ним не принадлежала. Поэтому отдалась Гидеону и потеряла невинность. Элинор и сейчас была охвачена страстью. И Вильерс почувствовал это. Вспыхнувшие в его глазах искры обещали наслаждение.
Вильерс поцеловал ее в раскрытую ладонь. Она инстинктивно отдернула руку. Она еще пыталась защитить себя. Но это был уверенный поцелуй мужчины, объявлявшего свой честный выбор.
Никто не мог бы усомниться в благородстве его намерений.
Глава 5Лондон, резиденция герцога Вильерса на Пиккадилли, 15
15 июня 1784 года
Мальчику казалось, что герцог выглядит слегка сонным, хотя тот и держал смертоносную рапиру; он вычерчивал круги в воздухе, поигрывая ею, словно безделушкой. При этом он равнодушно поглядывал на противника.
Мальчик проскользнул в дверь, не сводя глаз с отца, который сделал неожиданно быстрый выпад. Зал наполнился звоном стальных клинков. Мальчик боялся, что может пролиться кровь.
— Резче сгибайте локоть, ваша светлость! — услышал Тобиас голос со странно знакомым акцентом. Француз, решил он. Один такой чужестранец однажды попросил мальчика посторожить его лошадь за плату, но удалился, не дав и пенни.
У этого француза были острый нос и бешеные глаза. Он не носил парика, и его взъерошенные слипшиеся волосы торчали, как иглы. Он тяжело дышал, и Тобиас разглядел капельки пота на его верхней губе.
Вильерс поднял выше локоть, защищаясь, но француз упорно, шаг за шагом теснил его в угол. Тобиас сполз вниз по стене, приседая на корточки и наблюдая за ними. Сердце его издавало глухие удары, хотя он и понимал, что это глупо, что это всего лишь упражнение.
— Я бы вам посоветовал... — Француз не успел договорить. Герцог сделал резкий выпад, и его рапира уперлась в горло француза.
Затем француз отступил.
— Ваш смелый выпад, пока еще очень легко отбить, — заметил он, при этом голос его дрогнул. Обернувшись к большому зеркалу в стене, он одернул жилет.
— Черт побери, — произнес Вильерс, — я весь вспотел!
Отставив рапиру, он стянул через голову рубашку и бросил ее на пол.
Тобиас вытаращил глаза. Он не видел отца таким, не предполагал, что под его вычурным платьем скрывается такая сила — такие мускулы и атлетическая грудь. Такой поджарый живот.
Тобиас с досадой подумал о собственном хлипком теле. Правда, теперь он уже выглядит намного лучше, чем месяц или два назад. Раньше он пребывал в «крайне нежелательных условиях», как объяснил это Эшмол, дворецкий Вильерса. Хотя Тобиас почти не думал об этом, прочищая канализационные трубы, наполненные отвратительной слизью. Он выискивал, в них серебряные крючки, золотые зубы и прочие ценности, случайно попавшие туда.
Между тем мужчины начали снова кружить друг за другом. В движении отцовский торс казался ему еще более совершенным. Все это было так необычно, он привык видеть отца застегнутым на все пуговицы, в шелке или бархате с позументами.
Только сегодня утром он навестил их детскую в красном бархатном камзоле, расшитом виноградным орнаментом, цветами и жемчугом.
Продав одну такую жемчужину, можно было объедаться пирожками с мясом неделями. Тобиас дольше всех пробыл с отцом и мог более спокойно относиться к его экстравагантным нарядам, но младшие сестренки, которых привезли пару недель назад, и его брат Колин, появившийся в доме неделей раньше, буквально онемели от восторга.
Внезапно Тобиас осознал, что его отец-герцог разглядывает его в упор. Он вскочил и прислонился к стене. Не успев ничего сказать, герцог был вынужден парировать удар француза.
Тобиас вновь ощутил, как сильно бьется сердце в его маленькой груди. Клинки звенели у самых его ушей. Одним резким выпадом герцогу удалось выбить рапиру из рук противника. Она глухо прозвенела, подпрыгнув и отскочив на несколько футов.
Француз выругался, но герцог не обратил на это ни малейшего внимания. Подхватив льняное полотенце со скамьи, он направился к Тобиасу.
Мальчик попытался расправить плечи. Быть может, в один прекрасный день его слабое тело тоже станет сильным и мускулистым, как у отца.
Тело его прежнего хозяина Гриндела было вялым и мягким, хотя он и умел со страшной силой выкручивать ему руки. Но Вильерс, несомненно, намного сильнее его.
— Ваша светлость, — произнес он, слегка наклонив голову. Дворецкий Эшмол учил его, как надо встречать герцога, но он не мог себя заставить кланяться. Пусть это делают слуги. Ему казалось, что если он начнет кланяться, то всю жизнь будет ходить с опущенной головой.
Вильерс заговорил, и мальчику снова показалось, что это лишь взрослая копия его собственного голоса.
— Что за чертовскую возню я застал у вас утром в детской? — спросил Вильерс, снимая ленту с волос и растирая их полотенцем.
Тобиас хотел усмехнуться, но он хорошо помнил наставление Эшмола — нельзя смеяться в присутствии герцога.
— Неужели дети всегда ведут себя подобным образом? — продолжил Вильерс.
— Нет, не всегда, — ответил Тобиас. Он покинул детскую на час раньше из-за диких восторженных вскриков Вайолет, мешавших ему думать о своем.
Герцог снова стал натягивать рубашку.
— Я встретил леди, на которой собираюсь жениться. В доме нужна женская рука. Через пару дней я отправляюсь в приют в Кент и там поблизости смогу посмотреть еще одну невесту. Надо не лениться и увидеть их всех, прежде чем решиться на столь важный шаг, не так ли? — Его глаза весело блеснули.
— Вам... нужна жена? — спросил Тобиас с запинкой.
— Мы с тобой уже слегка притерлись друг к другу, но я пока не знаю, как вести себя с девочками. Им нужна мать.
