Амон все рассчитал верно: под прикрытием установки можно передвигаться быстрее. Пока мы минуем опасный участок, его ребята успеют затеряться в зарослях.
– Я, кажись, разгадал коварный план Медведя, – торжественно объявил Дылда, подныривая под очередной лист.
– Думаешь, он знал, что Амон раскопает установку? – буркнул Бобер.
– Недаром же их в заброшенном поселении выкинули, – согласился Чистюля. – А нам повезло, что у Фартовой тонкий слух.
Хвастать не люблю, а потому нахмурилась и сменила тему:
– Как думаете, на сколько хватит энергозапаса куколки?
– Смотря, какая модель досталась Амону, – выдал Чистюля.
– Ниче, – подначил нас Малыш. – Далеко они с такой бандурной не упрыгают. Остановятся и затаятся где-нить в лианах. Они ведь не знают о способностях Фартовой.
– Или знают? – вопросил Чистюля.
Спинным мозгом ощутила, как ребята сверлят меня взглядом.
– Я ему не говорила.
– Точно? – не унимался Бобер.
Сомнения напарников задели за живое. И без того взвинченные нервы натянулись до предела.
– Слушайте, мы с Амоном едва знакомы. Да, он нравится мне, но это не значит, что я готова раскрыть ему все карты. И сейчас он для меня такой же противник, как и для вас.
Я затормозила и приготовилась отразить дальнейшие нападки. Уже не словесно.
– Не кипятись, – успокоил меня Чистюля. – Мы в тебе не сомневаемся, но уточнить надо.
– Нормально, – фыркнула я. – Далеко наши «жертвы»? – кивнула в сторону пеленгатора.
И как сглазила. Аккумулятор прибора подмигнул напоследок экраном и угас.
– Все, дальше сами, – сообщил Чистюля. – И так в этот раз долго работал.
– Ага, – мотнул башкой Дылда. – В прошлый раз еле успели местоположение «жертв» определить.
– Медведь, видать, добрый был, скидку сделал, – хохотнул Малыш. – «Жертвы» элитные, а мы так – мелкота.
– Эт ты зря, – ощетинился Бобер. – Медведь просто так авансы не выдает.
– Тут в задании дело, а не в командах, – подтвердил Чистюля. – Давай, Фартовая, бери след. У элитных пеленгатор тоже должен был отрубиться – самое время использовать преимущество.
Отключила привычную картинку мира, обратилась в слух. Установка все еще работала, но сигнал стал другим. Он больше не вызывал испуга, а напоминал назойливых москитов Цериуса. Так и захотелось пришлепнуть источник раздражения.
– Туда, – указала направление. – И быстрее: установка больше не отпугивает, а злит. И выставлен сигнал на полную мощность. Скоро сюда сбегутся все стаи.
Мысленно представив, сколько «колоний» горилл существует на Ганоне и как близко они расположены от установки, пришла в ужас. Мохнатые гиганты, опьяненные ягодами и доведенные до безумия сигналом, сметут нас с лица Галактики.
Мы рванули к источнику звука. Я все сильнее ощущала противный писк. Он приводил меня в бешенство.
Когда добралась до установки, едва сдержалась, чтобы не разнести его в клочья. В припадке беспричинного гнева отбросила парализатор в сторону. Прижала ладони к вискам. Глухо застонала, не в силах совладать с приступом ярости.
К ржавому, покрытому темным налетом плесени громоздкому агрегату лианой была прикручена «куколка». Заветный трофей подавал признаки «жизни», помигивая множеством датчиков.
Чистюля и Дылда, спецы по электронике, взялись за дело. Вырубить установку, не повредив «куколку», – задача не из простых. Один неверный шаг, и «ловчие» потерпят крах. Догнать остальных «жертв» вряд ли получится, так что вся надежда на этот экземпляр.
Пока ребята возились с установкой, Малыш поддерживал мой боевой дух. Если бы не адская головная боль и кровотечение из носа, я могла бы вдоволь посмеяться над его нелепыми попытками. Он так заботливо поддерживал мою голову и не разрешал брыкаться: не напарник, а нянька.
– Закругляйтесь поскорее, – требовал Малыш. – А то наша девка ща в очистку превратиться. Вон, соплями кровавыми изойдется.
Преодолела боль и улыбнулась. Впрочем, мой оскал «нянька» принял за последнюю стадию припадка и выпучил глаза.
– Держись, ты ж Фартовая!..
Боль отступила внезапно. Я обмякла в железных объятиях Малыша и прикрыла глаза.
Тот тряхнул меня, как пыльную тряпку, и взревел:
– Эй, ты че?!
– Да жива я, жива… – Голос мой был сиплым и тихим. – Не тряси так, дай посижу малость. Отдышусь.
Малыш прислонил меня спиной к толстому шершавому стволу пальмы. Замер рядом, прислушиваясь.
Гориллы вопили совсем близко. Несмотря на то, что установка замолчала, они продолжали выискивать обидчика.
– «Куколка» выдохлась, – объявил Дылда. – Если сейчас включить режим отпугивания – «сдохнет».
И без особых способностей я слышала: нас обнаружили. «Пугач» выветрился, а гориллы все еще были злы. Разъяренная стая неслась на нас, сминая стволы деревьев и разрывая лианы в клочья.
На размышления у командира было не больше секунды. На одной чаше весов – наши жизни, на другой – едва пиликающая «куколка».
– Прарализаторы наизготовку! – объявил Чистюля.
Выстрелы посыпались метеоритным дождем. Но для крупных животных электромагнитные разряды оказались слабоваты. Оглушенные особи быстро приходили в себя и с двойным напором бросались в драку.
Я потеряла счет времени и зарядам. От приклада ныло плечо, глаза слезились. А гориллы не убывали. Они сыпались со всех сторон, норовя распороть мне и моим напарникам глотки.
Мы отступали. Отползали вглубь джунглей, стремясь скрыться от преследователей. Установка призвала огромную стаю, и теперь гориллы отталкивали друг друга, соревнуясь за право уничтожить нас первыми.
Употребление ягод и изоляция пошли животным на пользу. Избавленные от хозяев-людей гориллы эволюционировали и научились мыслить. Просчитывать возможные ходы противника. Потолкавшись с «соседями», они пришли к единому мнению: окружить чужаков.
Зажатые в тесное кольцо мохнатых тел, мы дрогнули. Гориллы почуяли превосходство и больше не лезли вперед. Принялись скалиться и бить себя в грудь. Будто чуяли близкую победу.
Глянула на датчик заряда парализатора: запас на исходе. Еще с десяток выстрелов, и я безоружна. В рукопашной схватке одолею не больше десятка противников.
Напарники также медлили, жалея разряды. Мы встали спина к спине, прикрывая телами чудом уцелевшую «куколку».
Вперед выступил здоровенный самец: седая шерсть его отливала на солнце червонным золотом. Встал на задние лапы, оскалил пасть. С его массивных резцов стекала слюна, выпученные глаза полыхали решимостью.
– Мне кажется, или он предлагает поединок? – хрипло вопросил Чистюля.
