по щекам и желудок вывернулся. Хорошо, что в суматохе я не успел позавтракать. Затем почувствовалась прохладная влага и странный запах, а затем всё прекратилось, и я ощутил приятное тепло и лёгкий ветер в лицо.
«Ну, всё, можешь не сжимать меня так крепко, а то задушишь. Открывай глаза, спорим, ты в жизни не видел такой красоты!»
Я открыл глаза.
Передо мной было бескрайнее небо, вместо земли плыли облака, розовые, фиолетовые, голубые, лиловые… Цвета просто захлестнули всё вокруг, солнце не обжигало, хоть и было ближе и ярче, но тепло исходило всё же не от него. Крылья. Золотые полупрозрачные крылья, тепло исходило от них. Они были великолепны. Будто кто-то заполучил нити цвета солнца и сделал их из этой нити. Узор светился золотыми завитками.
«Это подарок солнца для всех проводников, и греют, и несут вперёд. Удобная вещь».
– Так ты Пегас!
«Вечно вы, люди, любите всё называть. Ладно, Пегас, так Пегас».
Мы как будто плыли плавно по океану, а не летели по небу. Чувство полёта захлестнуло всего меня, я не мог сказать ни слова, да и не хотел. Повсюду чувствовалась лёгкость и магия, в каждом дуновении, движении, завитке и цвете. Это точно не мог быть тот мир, в котором я живу. Я взглянул вниз. Когда облака прерывались, я мог разглядеть землю, реки, озёра, еле видные дома, птиц. Все они жили своей жизнью. Никто даже не подозревал, что прямо у них над головой сейчас летит мальчишка верхом на крылатом коне. Эта тайна приятно грела изнутри. Я могу делать что хочу, говорить что хочу, это чувство свободы буквально опьяняло. Я боялся, что проснусь, но сон явно не собирался прерываться. Казалось, что мы летели вечность, но мне не хотелось, чтобы эта вечность прерывалась.
«Ну что, ты там пришёл в себя? Можешь уже говорить? Да, впрочем, и не нужно. Я тебя сейчас отведу в главный город. Так что прибереги ещё место для эмоций, а то в обморок упадёшь от перевозбуждения, если, конечно, меня раньше не прибьют… Я же нарушил все основные правила миров».
– Потому что взял меня с собой?
«На самом деле я начал нарушать их, ещё когда заговорил с тобой. Мы можем общаться с людьми только через сны».
– А какие ещё правила? Погоди, я сам скажу: не говорить; не показывать волшебство; не приводить в тот мир…
«Ишь ты, какой умный…»
Мы подлетели к воротам. Их размеры завораживали. Стоя внизу, ты не мог понять, где они заканчиваются. Подлетая, я видел, что облака имели форму, напоминавшую три ракушки, две по бокам овальные, и одна посередине более вытянутая, уходящая далеко вверх. Сделаны эти ракушки были из облаков. У подножия они имели насыщенный розовый цвет, но, поднимаясь, становились молочными, а затем белыми. Издалека не было понятно, насколько же они велики. А если стоять внизу, у подножья самой большой, средней ракушки, то кружилась голова. Вспомните самое высокое здание и увеличьте его в тысячу раз, и то не получится того величия и неприступности врат.
– Я так понимаю, что просто пройти сквозь них не получится?
«Конечно, нет. Ты просто вернёшься сюда же. Это же врата в волшебный мир! Их нужно перепрыгнуть».
– Их нужно что?! Да как перепрыгнуть такую махину?
«Спокойно, меня же не зря называют проводником».
Конь встал на маленькое облачко перед воротами и начал что-то как будто бубнить себе под нос. Затем он сказал держаться крепче и поскакал вверх по воротам с такой скоростью, что закружилась голова. Он оттолкнулся от верхушки врат и «перепрыгнул» их. И тут мы стремительно начали падать, так стремительно, что мне казалось, будто это земля падает на нас. Я закричал от страха – и в последнюю минуту, буквально в 50 метрах от земли, мы остановились и плавно спустились. Сойдя на землю, я упал, потому что мои колени тряслись. Я долго приходил в себя, поэтому сразу и не заметил, что передо мной простирается огромный сказочный город.
«Добро пожаловать к истокам волшебства всего мира, дружок!»
Глава 9
Я не мог ничего ответить, конь и не требовал. Он дал мне самому привыкнуть к тому, что я увидел. Огромный город, края которого были огорожены облачной стеной. Весь город казался нарисованным. Дома самой причудливой формы, размеров и цветов. Тут я плавно опустил глаза, и меня привлекло нечто, гораздо более причудливое. Жители этого города. Напротив меня был трёхголовый толстый дракон. Я читал о таком в старых славянских сказках про богатырей, рядом с ним была ведьма с огромной смешной шляпой. Они мило о чём-то говорили. Я оцепенел.
– Ты говорил, исток волшебства находится на доброй части… а тут дракон трёхголовый, что деревни разрушал…
«Горыныч-то? Это самое доброе создание на свете. Не считая Бабы Яги».
– Но подожди… а как же все эти истории?
«Ну, дружок, ты, наверное, забыл наши беседы. Все эти герои были созданы восприимчивыми с помощью светлого Источника, они не могут быть злыми, но как я говорил, у каждого своё предназначение. Их сделали такими, чтобы показать зло. Это их роль в этом мире. Но когда они тут, они такие же братья».
– Но ведь зло существует, ты сам говорил, а они такие страшные, не могу никак поверить, что они добрые.
«Давай я напомню. Зло существует, но, если это чистое зло коснётся восприимчивого, оно разрушит его способности или слишком изменит их, поэтому он никогда не сможет тебе рассказать, как выглядит эта чернота. У неё нет определённой формы, но показать её нужно, иначе не будет гармонии, помнишь, я говорил, что без чёрного…»
– Не будет белого и не будет понятно, что где… То есть всё, чем нас пугают в детстве…
«Да, оно есть, но оно лишь рассказывает, что такое тьма и что она существует, но тьмой не является. Они такие же создания, как и мы, просто их предназначение другое. Не рассказывай только никому, ха-ха. Они боятся за свою репутацию».
– Но получается, как выглядит настоящая тьма, никто не знает?
«Нет, её можно лишь почувствовать раз, и ты уже никогда не будешь сиять. Человек теряет способность фантазировать, видеть свет, создавать, он становится чернее тучи, живёт животными инстинктами и холодными расчётами».
– А что, если тьма коснётся проводника? Или другого создания?
«Мы неинтересны для них, им интересен Источник и вы, люди. Конечно, мы, бывает, сталкиваемся с тьмой, тогда рождаются катаклизмы. Если хоть частичка тьмы упадёт, ну скажем, на меня, я либо исчезну, либо стану простой лошадью».
– А такое случалось?
