теплыми деньками. На дворе стояло настоящее «бабье лето», как говорили синоптики. Она вспомнила песню, которую услышала сегодня утром по радио, и стала напевать ее. Неожиданно ее окликнул сильный мужской голос, и он был не из ее песни.
Леона оглянулась, и узнала в мужчине своего сегодняшнего искусителя. Сердце ее замерло.
— Вы? — прохрипела она, потому что на большее не была способна.
Джим медленно сокращал расстояние между ними, и остановился в метре от нее. Леона сразу почувствовала его парфюм, этот аромат обволакивал ее, словно воздушная пена. «Что он здесь делал?», спрашивала она себя. Но ей так не хотелось выдумывать причины, по которым он оказался здесь. Пальцами, будто расческой она поправила волосы, и ее взгляд изучающе скользнул по его телу. Джим был одет с иголочки, городской стиль он сменил на деловой. Леона уже видела его в костюме, но сейчас большую его часть скрывало элегантное твидовое пальто.
— Я.
Голос Джима послал табун мурашек по ее телу, и она перемялась с одной ноги на другую.
— Вы что-нибудь забыли?
Джим, не скрывая любопытного взгляда, рассматривал ее. На работе у Леоны был заведен определенный дресс-код, ничего вычурного и яркого, чтобы не отвлекать покупателя от выбора одежды. Поэтому под коротким красным пальто на ней было клетчатое платье-сарафан. А чтобы образ не казался скучным, она подкрасила губы помадой в тон пальто. Проследив за взглядом Джима, щеки Леоны приобрели алый оттенок. Он смотрел на нее так, будто видел насквозь. Как будто на ней не было никакой одежды. Ей захотелось закрыть себя руками. Джим остановился на ее ногах, и она вспыхнула сильнее. Он ведь не провидец, и не знал, что она была в чулках.
— Я подумал вам будет интересно взглянуть на этот «шедевр кутюрье» при вечернем свете. — на его губах мелькнула тень улыбки, а глаза сверкали от смеха.
Джим заставил Леону улыбнуться, вспомнив, как она нахваливала костюм.
— Вы сейчас куда? — осведомился он.
— Я… домой. Хочу прогуляться.
— Позвольте вас сопровождать? — предложил Джим.
— Вообще — то для прогулки мы мало знакомы. — иронизировала Леона.
— Ну, если проблема только в этом. — он достал из кармана пиджака свою визитку и передал ей. Пора вскрывать карты.
Леона с любопытством изучала надпись, и по мере того, как ее глаза бегали по полю карточки, ее лицо принимало все более бледный вид. Она потрясенно взглянула на него.
— Скажите, вы не учились в бостонской школе Newman? — еле слышно проговорила она.
— Да. Учился когда-то. Не узнала меня. — подтвердил ее догадку Джим.
— Джим Белленз, это… ты? — переспросила Леона, не веря его словам.
— Теперь ты согласишься прогуляться со мной? — он чуть приподнял руку вверх. — Вспомним школьные года. — легкая улыбка застыла на его лице.
Напротив нее стоял человек, у которого кроме имени не было ничего общего с тем, кого она помнила. С ним ей хотелось познакомиться. Она пристально вглядывалась в него, затем мягко улыбнулась.
— Ты изменился. — произнесла Леона и взяла его под руку. — Стал… другим. — она взмахнула рукой в воздухе, рисуя круги.
— Что, не такой худой? — шутил он.
— И это тоже. — она усмехнулась, но внезапно ее лицо исказилось от страха. — Не думала, что ты захочешь встретиться. Мы не очень хорошо закончили общение в школе. — пробормотала она, вспомнив, как поступила с ним.
— Не стоит об этом. Все осталось в прошлом. Сейчас у меня новая жизнь, в новом костюме. — Джим распахнул пальто, показывая новоприобретенную вещь, и услышал ее смех.
Все тот же смех, иногда он слышал его во сне, в своих кошмарах. Только за один этот голос, ему хотелось проверить свое «лекарство» на ней. Зачем ему копии, когда на горизонте появился оригинал? Ну, что ж, теперь игра пойдет по-крупному.
***
Они гуляли по городскому парку, он рассказывал, как достиг таких высот в бизнесе. Вместе они вспоминали школьное время, для обоих оно было по-своему счастливое. Оказывается, у них не мало общих воспоминаний. Джим упомянул, как провожал ее до дома каждый день, наблюдая издалека, а она призналась, что всегда восхищалась его умом, то как он блестяще выступал с докладами. Ей казалось, из него выйдет толковый ученый, а он углубился, в прямом смысле этого слова, в поиски полезных ресурсов.
Было видно, что Джим любил свое дело, по тому как он говорил о нем. Глаза его загорались, и казалось, он мог говорить об этом часами. Они спустились к пруду, в котором плавали утки, и стали кормить их хлебом. А затем придавшись студенческой привычке, пили пиво, сидя в каком-то баре.
В отличие от Джима, Леона не могла похвастаться большими достижениями. После школы она поступила на журналистский факультет, работала в одном издании редактором, а потом бросила все и ушла в свободное плавание. Не смотря на возраст, она находилась только в начале своего пути, и все успехи, она надеялась, ждали ее впереди. В школе Леона была взрывной девчонкой, первая во всем, но со временем, видимо весь запас ее энергии исчерпался, и она стала обычной среднестатистической девушкой, думала она про себя. Но Джиму так не казалось, в ней была присущая только ей изюминка. Она была невероятно душевной, и абсолютно особенной для него. Пройдут года, ее лицо станет уже не таким молодым, но внутренняя красота всегда будет подпитывать ее.
***
Джима совсем не смущал, тот факт, что говорил, по сути он один. Ему не привыкать, чуть ли не каждый день он выступал перед публикой. Здесь не было его сотрудников, зато была милая девушка с озорной улыбкой. Ему нравилось, что она его слушала и не перебивала, возможно такой же она будет, когда он начнет свою работу над ней.
Не много перебрав с пивом, Джим предложил проводить ее до дома, но она отказалась ехать на машине. И все время их прогулки Райан следовал за ними. Леона остановила Джима недалеко от своего дома, и оглянулась по сторонам.
— Спасибо, что проводил. Дальше я дойду сама. — она слегка дотронулась до его руки. — Я отлично провела время. Была рада тебя видеть. — она скромно улыбнулась, недолго посмотрела на него, затем отвела взгляд.
Да что это с ней такое? Ладно, раньше ей было неизвестно кто он. Но сейчас, когда она знала, кажется смущалась еще больше. От такой мысли Леоне стало смешно, и уголок ее губ едва заметно приподнялся. Боже мой, какой она стала! Разве поверила бы она, если бы ей сказали, что спустя годы ее лицо будет заливаться краской, при одном мужском взгляде, тем более
