типа Свердловых, Дзержинских, Калининых… но Марксы и Энгельсы стоят незыблемо. Хорошо, что с Петербурга сняли мерзкое именное клеймо Дьявола. Но дорогие Русскому сердцу кремлевские башни и по сию пору опечатаны каббалистическими дьявольскими пятиконечными печатями, а забальзамированный труп величайшего преступника за всю историю человечества продолжает лежать между небом и землею посреди святого для нас места… (Примечание редакции. Ввиду того, что все дальнейшее носит отвлеченный характер, мы опускаем двенадцать страниц текста)… Как может наш советский рубль стать конвертируемым, если он изначально (с 1918 года) проклят?!
Патриарх Тихон предал большевиков вместе с их вождями и приспешниками вечной анафеме. Никто это проклятье не снимал. А на каждом банковском билете красуется профиль трижды проклятого вождя. Мы тасуем туда-обратно проклятые деньги и тщимся, что они станут полно-ценными. Глупость!
Корр. Это все из области идеалистичной философии и далеко от жизни…
Ю. Д. Далеко? Вы так думаете?! Христианская Церковь стоит два тысячелетия и Сила ее крепнет. А преданные анафеме, несмотря на то, что под их властью была богатейшая в мире страна, колоссальный научный, технический потенциал, рухнули в семьдесят три года. Помяните мое слово – когда дьявольский профиль наконец исчезнет с купюр, наш рубль резко пойдет в гору. Но и здесь трудности: демократоры-посредники прекрасно знают обо всем, они будут без передыху плясать на костях поверженной компартии, но заклятья с национальной валюты не снимут и идолов верховного своего божества не уберут. Уже сейчас раздаются голоса, что, дескать, памятники не виноваты, что их все надо оставить на своих местах, кому-то выгодно, чтобы над Россией висело вечное проклятие! А пока идолы слуг Сатаны будут стоять – проклятье не снимется и беды наши не прекратятся. Можете мне верить, можете нет. Но подумайте сами, если Вы повесите у себя в доме над своей головой знамя Антихриста – то Вы и будете жить под знаменем Антихриста со всеми вытекающими последствиями, Благие Силы не будут оберегать того, кто сам встал в ряды воинства Антихристова, отрекшийся от Бога всецело попадает в цепкие лапы Дьявола! Нельзя творить добрые дела под кровавыми полотнищами. Это уже поняли самые отупелые и ортодоксальные материалисты-атеисты, и они зачастили в Храмы Божий… А мы, неумело начиная одной рукой креститься и смотреть в Небо, все еще бьем поклоны Вельзевулу и несем ему жертвы. Короче, все сатанинское должно быть изъято из нашей жизни, отринуто. Двум богам молиться нельзя, пришло время выбирать, с кем мы.
Корр. За что Вас столь дружно поносит демократическая пресса? Ведь есть же объективные причины? Или Вы не склонны к самокритике?
Ю. Д. Причины есть. Так называемая демократическая пресса это единый очень слаженный оркестр, которым дирижирует один дирижер – тысячи оркестрантов старательно выводят те ноты, которые им приказано выводить… И вдруг они видят – стоит в сторонке совсем не ПОХОЖИЙ на них музыкант и играет свою мелодию. Представляете, какие эмоции начинают обуревать подневольных «демократов»? Чего только нет тут – и раздражение, и зависть, и слепое несдерживаемое бешенство. А когда они своими «демократическими» послушными мозгами начинают соображать, что музыкант-одиночка не только игрок, не только сам себе дирижер, но и композитор, творец собственных мелодий, начинается вообще невообразимое. Вот угадайте, какая первая реакция у всех этих прописных «демократов». Запретить! Немедленно запретить игру вольного музыканта! А почему? А потому, что он играет не так, как они! Вот вам и вся «демократия».
Корр. Но Вы на самом деле проповедуете Зло. С обложек Ваших книг смотрят в лица людям чудовищные хари, рожи, лики упырей, монстров, мутантов… Вы живописуете какую-то дикую невозможную жизнь выродков человечества… все это настолько отталкивает, что поневоле соглашаешься с мнением Ваших критиков – надо пресечь, запретить, уничтожить тиражи, обуздать самого распоясавшегося, потерявшего меру автора. Неужели Вы сами не чувствуете такой реакции?!
Ю. Д. Вот Вы и затронули один их важнейших, философских вопросов моего бытия и моего творчества. Но по порядку. Реакцию я чувствую: озлобленная ненависть со стороны гопманов, арбитманов и прочих «критиков» и тысячи необычайно теплых, добрых писем от моих читателей. Последнее время только эти проникнутые искренней любовью и пониманием письма думающих, честных людей России не дают мне погибнуть, сойти с ума от колоссального напряжения, от непрекращающейся кошмарной травли, от мерзости нашего постперестроечного недочеловеческого бытия, от инфарктно острой сердечной и душевной боли при виде распинаемой, разрываемой в кровавые клочья России. Эти письма – мое спасение, моя вера! Пока в России есть люди, способные писать такие письма, она не погибнет, хоть ты перегороди ее колючей проволокой «суверенитетов» через каждую версту! Россия – это умные, добрые Русские люди, это Русский язык. И пока эти Люди, пока этот Язык существуют, пока Их не истребили полностью, до конца, Россию не убьешь, не уничтожишь! Арбитманам и гопманам не пишут таких писем, и потому они не знают России, им кажется, что все закончено, осталось лишь добить непокорных, неугодных… Зло?! Да, в нашем протухшем больном обществе существуют влиятельные силы, которым чрезвычайно выгодно затушевать подлинное лицо Зла, которые хотят сместить понятия Добра и Зла, перемешать все, запутать всех. Вспомните, сколько нам твердили: вот он, злой человек, но ведь и в нем есть нечто доброе, вы увидите светлое, надо только постараться. Мы приглядывались… а этот «добрый-злой», «хороший-плохой» человек всаживал нам в загривок нож, ломал ребра и бросал наземь. Искусственно навязываемый нам бесконечными слащавыми боевиками образ «хорошего злого человека» настолько внедрился в наши мозги, что мы стали терять ориентацию, путаться, мы уже не могли отличить, где же подлинное Зло, где настоящее Добро. Милые и элегантные убийцы поглядывали на нас умными глазами с экранов кинотеатров и телеэкранов, обходительные жулики, казнокрады, воры обаятельно улыбались, снисходили до нас – и мы чувствовали себя польщенными, целые синклиты ученых-политологов восхищались беллетристическо-публицистическими шедевриками патологических садистов-убийц типа бухариных, Свердловых, Троцких… закамуфлированное Зло выглядело не просто прекрасно, а даже и восхитительно – тысячи юнцов замирали, смакуя это Зло, впитывая его в себя. Дошло до того, что потеряли ориентацию и почти все писатели, художники, а многие просто боялись говорить Правду, называть Зло Злом – ведь осудят, застыдят, заулюлюкают демократоры и сожрут потом с потрохами, лишив всего привычного, нажитого, нет, казалось нашим живописателям, будем как все, будем помалкивать, будем рядить Зло в нежные сверкающие одежды… И вдруг по-является некто, кто выплескивает Зло наружу в его натуральном, неприглядном виде – нате, смотрите, это подлинное, черное, страшное, гибельное Зло! Надо не прятаться от него, надо видеть его, иначе оно
