все остается как есть.
Ладно. Не важно. Главное, как я и думал, Утя оказался отсидевшим свой срок за убийство преступником, ведь согласно законам Союза, такие люди как он, сидевшие за тяжкие преступления не имеют права вернуться жить в безопасные города и на ближайшие двадцать лет после тюрьмы они должны доказать обществу что они не опасны. Только после этих двадцати лет они могут подать прошение на имя любого мэра крупного города о снятии с себя судимости, убрав штамп в паспорте, что не дает им перебраться в город. Вот преступника Утю сюда и прислали, продав принадлежащую ему квартиру в городе и обменяв ее на деревянную избушку в Плеши Ведьмы. Предполагаю, на таких махинациях хорошо наживаются чиновники вроде меня, только сидящие куда выше и магически более одаренные. Может, и убили его за старые грешки. Не знаю…
Все факты о жизни погибшего и опись его имущества я скрупулезно занес в свой отчет и только после того как его закончил, погасил керосиновую лампу стоявшую на столе и пошел к кровати. Теперь голова об это запутанном деле, пусть болит не у меня, а в Прибрежном — городе, что стоит в трехстах километрах отсюда на берегу Вечного Океана и является столицей Республики Северная Земля, в чьем ведении находится деревня Плешь.
Все. Спать.
— У-а-а-а, — зевнул я, чуть не свернув челюсть.
Теперь помимо револьвера под подушкой, я держал рядом с кроватью заряженные ружья, что вселяло в меня уверенность в завтрашнем дне.
Глава третья,
загадки
Грудь, которую я зашивал нитками, смоченными в самогоне, болела, а раны припухли и загноились, оттого я и шипел сквозь зубы в пять утра, стоя рядом с железной дорогой в ожидании поезда. Сегодня еще и снег идет и ветер воет. Метель на улице. Вдаль посмотришь и только белая пелена перед глазами. Эх. Погода под стать моему настроению.
Встал я примерно в том месте, где по моим прикидкам остановится середина состава. Начальник поезда должен находиться там, в десятом вагоне. В руке я держал керосиновую лампу, подсвечивая округу, так как солнце еще не встало, и вокруг стояла кромешная темнота. За плечом у меня ружье, а в кармане револьвер. Топор за ремнем, которым я опоясал рваный, не раз перешитый, видавший виды меховой, свалявшийся тулуп. На ногах валенки. Шапку подъела моль. Выгляжу наверно как деревенщина, но мне не привыкать. Главное тепло. А то, что выгляжу нелепо, а ни плевать?
О-о, вот и поезд показался. Гудок. Хорошо. По расписанию идет.
Шум. Грохот. Лязг. Мимо меня промчался тяжелый состав, обдав порывом горячего воздуха и качнув меня на ветру. На миг почудилось, что я снова в большом городе. Виноват запах разгоряченного металла, жженой резины и едкий душок сгоревшего керосина.
Вот поезд начал тормозить, полетели искры из-под железных колес. Пошел спуск пара из охлаждающих систем. Пш-ш-ш-ш… Остановка.
Я посмотрел на табличку, приваренную к закрытой двери вагона. Восемь. Что ж, придется немного пройтись. Я немного ошибся.
Снег под ногами хрустел, в лицо летели снежинки, заставляя меня жмуриться, но через минуту я подошел к нужному вагону, провожаемый направленным в спину стволом одного из орудий спецвагона, в котором меня заметили. Это я к тому, что каждый четвертый вагон в поезде это артиллерийская башня, плюс несколькими бронированных огневых точек — куполов, с установленными в них крупнокалиберными пулеметами, а в самом вагоне расквартирована комендантская рота солдат, что тоже может открыть по мне огонь через специальные отверстия расположенные в вагоне. И хоть бронестворки по всей протяженности поезда были опущены (ночь все же), прикрывая хрупкие стекла, я чувствовал эти колючие взгляды солдат на себе.
— Бам. Бам, — начал я стучать кулаком в дверь десятого вагона.
Время уходило и скоро поезд должен тронуться в путь, так что я торопился и не важно, что из-за стука внимания к моей персоне стало только больше.
Молчание. Что ж… Я снова постучал и снова, и только на очередном стуке услышал шорох за дверью, заметив, что дверной глазок открыт и на меня смотрят.
— Эй! — Крикнул я. — Открывать будешь? — Помахал я в воздухе медальоном мага, привлекая внимание проводника, и если я не ошибся — вдобавок начальника поезда в одном лице — к сверкнувшему в свете лампы металлу.
Стоявший за дверью человек помянул меня недобрым словом, на что я промолчал и все же открыл дверь.
Да. Это начальник поезда. На форме погоны. Сам заспанный, но очки проводника одел. В руке держит револьвер. Стволом вниз, в пол.
— Чего тебе? — Недобро спросил он меня. — Садишься?
Его худоба выглядела нездоровой, как и синюшные синяки под глазами, но не мое дело.
— Отчет о происшествии в деревне. Я станционный смотритель, — передал я ему пакет с бумагами, без лишних расшаркиваний.
Так-то он должен был проверить мои документы, все же паспорт мага (медальон) ни о чем не говорит, кроме того что я маг — неофит, точнее говорит, но начальник поезда точно не потащит сюда дорогой артефакт в который нужно поместить мой медальон, чтобы сличить данные. Ну, на такой случай у меня есть бумажные документы со всеми печатям, но как я и предполагал, начальник поезда махнул на это рукой, только внимательно осмотрел меня и пакет что я ему тянул через линзы очков и все.
— Вкратце расскажи что случилось, — приказал он, достав из-за ворота свой медальон.
Я про себя присвистнул.
Он спал, вот медальон и был спрятан, а так на людях его нужно носить поверх одежды (о чем я сам периодически забываю). На его медальоне горело аж две звезды. Он маг и целый ученик. Не хило.
— Убийство, — отчитался я. — Судя по всему удар ножом по шее. Очевидцев нет. Погибший — бывший преступник, отсидевший за убийство и осевший в деревне год назад. Его вещи я опечатал и забрал. Все есть в отчете, — кивнул я на пакет, который передал начальнику поезда. — Буду ждать дальнейших указаний из города.
— А сам? — Спросил он меня. — Сколько у тебя человек на станции? Некому провести расследование?
— Я один здесь. И за полицию и за судью, — хмыкнул я, сильно сомневаясь, что это изменится и мне пожалуют даже парочку подчиненных. Да и селить новых людей негде.
— Вот как… Ладно. Отчет принял.
Я кивнул и уже хотел уйти, досыпать, как его голос меня остановил.
— Насколько я помню, один из пассажиров поезда выходит здесь. Ты уж помоги ему, а то эта метель, — скривился начальник поезда, —
