да с грамотно отрытой и замаскированной ямой всё может получиться.
— Оно-то может, — скривился Бочка. — Да только рыть запаримся. В лесу, ага. Где сплошные корни. С отнорком. Саженей на десять, ага.
— А мы не торопимся, — пожал Клещ плечами. — Неделю рытьё займёт — значит неделю. Две — значит две. За лопатами я сгоняю.
— Только не в Подгнилье, — вмешался Вепрь. — Сразу в Град дуй. Не надо местным знать, что мы где-то поблизости бродим. Заодно меч прихватишь. Только пошире бери. И, чтобы рукоять длинная.
— То есть решили?
По хмурому лицу Бочки было понятно, что ему идея с ловушкой не нравится.
— А чем оно плохо? Яму отроем, Клещ к ней кабана приведёт. Если грамотно соорудить упор из бревна, чтобы меч не отбросило, зверь сам себя вскроет с разбегу. Останется только добить.
— Добить, ага, — продолжил хмуриться Андер. — Ты будешь добивать, Клещ заманивать, Чопарь, как всегда, с луком в засаде на всякий случай, а в яму под хозяина мне ложиться.
— И что? — не понял Вепрь. — Не знал бы тебя, решил бы, что струсил.
— Не струсил. Болезнь у меня, — надулся Бочка. — Забыл, что ли, как я в том ящике орал? Потом лекарь сказал, что это боязнь закрытых… Чего-то закрытых. Короче, не полезу я в яму.
— Полезешь, — насупился Вепрь.
— Я могу.
Вот йок! Само вырвалось. Это всё Чопарь со своей легендой. Замечтался… Великий победитель драконов! Сейчас меня точно в шею погонят.
Задумчивый взгляд Вепря упёрся в меня.
— Рискованно… Но заманчиво.
— Бочка высвобождается, как дополнительная боевая единица, — принялся загибать свои длинные пальцы Чопарь. — В следствие небольших габаритов Китара яма существенно уменьшается, что делает её более незаметной. Ну и по той же причине, в разы сокращаются размеры отводного хода, что значительно снижает время подготовительных работ.
— Чего он сказал? — непонимающе пробасил Бочка.
— Говорит: копать надо меньше, яму прятать проще, и ты своими топорами сможешь снаружи махать сколько влезет, — перевёл на людской язык Вепрь. — Вот только не дрогнет ли у Китара рука…
— Я два раза был в Бездне.
— Не дрогнет, — сам себе кивнул Вепрь.
— А сил хватит-то?
Это уже Клеща одолели сомнения.
— А, что силы? Меч в любом случае для упора к бревну приделывать. Пазы вырежем, вставим, чтобы половина лезвия наружу торчала, лубком подопрём, а дальше только выставляй угол наклона и подводи рычаг. От Китара просто на палку нажать и клин вставить, когда бревно с мечом вынырнет. Чопарь, вон, уже вижу понял, чего я хочу. Что скажешь, умник? Получится?
— Отчего бы не получиться? Элементарная конструкция. Изготовление беру на себя.
— Вот и славно, — осклабился Вепрь. — Рисковый ты парень, Китар. Но сам вызвался. Не стану обижать отказом. Будешь потом всем рассказывать, что в двенадцать лет своего первого хозяина леса сразил. Давай, Клещ, собирайся в дорогу. Край послезавтра жду с грузом обратно.
— К вечеру третьего дня буду.
Запихав в себя на ходу остатки вчерашнего мяса, Клещ стянул на воду ползанку и, запрыгнув в неё, погрёб прочь.
— Будем ждать, где ночевали, — крикнул ему вслед Вепрь. — Не задерживайся. Разрешаю устать.
* * *
Остаток этого дня, весь следующий и половину третьего мы провели на Дикой земле. Бочка с Вепрем обследовали округу, выбирая место предстоящей битвы, где предстояло вырыть засадную яму. Мы же с Чопарем топтались вдоль берега, не отходя далеко от ползанок, болтая и охотясь на всякую мелочь, вроде кроликов, белок и птиц.
Очень скоро я понял, отчего Вепрь так не хотел засовывать Чопаря в яму. Ладно уж, что под эту оглоблю пришлось бы рыть целый погреб. Хуже то, что ватага в таком случае в миг решающей схватки осталась бы без лучшего стрелка всего Муна, как об этой стороне таланта долговязого умника уважительно отзывался Андер. Глядя, как Чопарь безошибочно укладывает стрелу за стрелой в мелкую юркую дичь, я всё больше переставал сомневаться в правильности своего решения.
Я ведь реально им помогу. По-настоящему приложу руку к победе над хозяином леса. Пусть Чоп лучше выбивает зверю глаза, а я сделаю то, для чего подхожу идеально — сидя в ямке, в нужный миг приведу ловушку в действие. У маленьких тоже есть свои преимущества.
Вечером, прихватив с собой с Дикой земли дровишек, мы возвращались на островки. Бобы — это, конечно, хорошо, но всю ночь отбиваться от хищников, пусть это таким богатырям и по силам, никому не хотелось. Здесь же, даже сова внезапно не набросится из-за тумана. Что удивительно, на болоте ночь безопаснее дня. Я замечательно высыпался на душистой траве в холодке. А с утра, умываясь, заодно проверял свою вершу, закинутую ещё первым вечером.
Рыбный завтрак, мясной обед, с мясом же снова рыба на ужин. Сладкие корешки, запашистые травки, ежевики, хоть лопни. Был бы хлеб — и живи не хочу. А главное: под защитой сильнейших охотников. Я уже даже начал забывать про свою одержимость. Жаль, что время пролетело так быстро.
Клещ вернулся за час до заката третьего дня. С двумя короткими лопатами — всего мне по пояс — и с огромным мечом, вдвое длиннее лопат. Выбрался из ползанки и сразу завалился спать. Ещё бы. Так быстро и верхами обернуться непросто, а он на своих двоих весь путь туда и обратно проделал. Вот, что значит, почти две сотни долей ловкости у дядьки. В скорости и в выносливости с лошадью потягаться может.
Да и каждый в четвёрке у них богатырь, самый, что ни на есть настоящий. Я у Андера давно уже троерост их повыспросил. Там такие числа, что зашатаешься. У Вепря и Чопаря всё хорошенько за сотню. У Вепря так и под полторы сотни даже. Клещ в силе слегка не дотягивает — девяносто восемь долей у него. Бочка, наоборот, в ловкости чуть отстал. Зато крепи почти те же две сотни имеет. Сколько зверя различного они на четверых за свой век набили даже представить сложно.
Возраст же я и сам подсмотрел. Вепрь понятно — у него год с хвостом до срока. А вот на троих остальных тридцать шесть ещё надо. Неужели в хозяине леса столько много семян? Одного кабана завалить, как три с лишним десятка раз в Бездну слазить. Пусть через
