Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
его. Убийцы завезли транспортное средство в лес в Лосином острове, забросали ветками? Или сожгли? Все может быть.
Можно было, конечно, пойти по следу двухколесного коня: мотоциклов «Хонда Си-Би-300-Ар» наверняка в Москве немного, установим владельца — и?.. Выясним у него, что «мотик» угнан? Под заказ, под преступление, за день до, а теперь сожжен?
Коршунов решил внимательнее присмотреться к смерти Насти. Ведь ее гибель вообще пока не рассматривали в качестве возможного убийства, никто не пытался искать злоумышленников.
Он просмотрел записи с видеокамер, расположенных близ коттеджного поселка, в котором проживали Настя и Мигель Рамирес.
Вот камера, установленная на дороге, ведущей от поселка через лес в сторону столицы.
Утром, и впрямь, нет еще и девяти, по трассе по направлению к Москве удаляется «Ренджровер», за рулем которого Мигель.
Время смерти Насти — ориентировочно два-три часа дня.
И вот оно: в 13.35 по направлению к поселку следует мотоцикл.
Тот самый, или очень похожий. «Хонда Си-Би-300-Ар».
И за рулем — тоже очень знакомая фигура. В глухом шлеме и в коже. Одна.
А вот другая камера. Теперь та, что установлена на улице поселка, за четыре дома до особняка Мигеля и Насти.
На ней — нет, не мотоцикл. Но в 13.52 мелькает — буквально на одну секунду — человек в коже. Он без шлема, но в бейсболке. Очень похож на ту фигуру, что сидела за рулем мотоцикла во время расстрела Мигеля. И на ту, что просквозила, оседлавши железного коня, в 13.35 в день убийства Насти по лесной дороге.
И Коршунов понимает: где-то он этого гражданина уже видел. В другом месте.
XVIII
Капитан просматривает видео с поминок — и с первых, по Егору Горчакову, и со вторых, по Насте Рамирес.
Отмечает тех, кто засветился на обеих тризнах (за вычетом Мигеля, которого тоже убили): Молену, ее переводчика Кирилла, а также того чувака, который говорил о том, что в похоронных речах надо использовать антонимы истинному положению дел, и еще человек около десяти. И — Савву Сторожевского.
Печатает на бумаге сканы — портреты каждого. Сличает с фото того человека, что направлялся по улице поселка к дому Насти Рамирес.
И с фото наездников «Хонды», стрелявших в Мигеля.
Он решает вызвать на допрос и Молену, и переводчика Кирилла, и похоронного агента Савву.
XIX
Прошло время, и убийца Егора в допросной комнате уже не выглядит таким самоуверенным и наглым, каким он представал перед капитаном Коршуновым в первый раз.
— А что вы скажете по поводу этой особы? — спрашивает опер и показывает фотку.
Душегуб колеблется.
— Говорите же! Или хотя бы просто кивните.
— Да, это она.
— Она — что?
— Она заказала нам убийство Егора Горчакова.
На карточке — фото дамы-колумбийки, которая дважды присутствовала на похоронах: Молены.
XX
А вот Молена живьем: она заказывает у Саввы перевозку тела Мигеля на родину в цинковом гробу.
Она говорит по-испански, толмач Кирилл переводит.
Савва предлагает:
— Мы можем устроить для российского персонала фирмы «Камни-Кол» и всех, кто знал покойного в нашей столице и работал с ним, прощание в католическом храме Непорочного Зачатия в Москве.
— Нет, это излишне.
— И мы возьмем на себя все формальности, связанные с перевозкой тела покойного через государственную границу, — подобострастно кивает Савва.
— Это обсудим чуть позже.
Они подписывают документы.
Молена что-то говорит переводчику по-испански.
Толмач Кирилл обращается к Савве:
— Дайте мне ваш телефон.
Похоронный агент безропотно протягивает мобильник толмачу, и тот прячет его в карман.
— Не беспокойтесь, скоро получите обратно. Позвольте.
Он быстро и профессионально обыскивает Савву, кивает Молене:
— Он чист.
Тогда она берет агента под руку, и они вдвоем выходят из помещения, где базируется компания «Камни-Кол».
Оказавшись на улице, Молена молвит по-русски, с акцентом, но довольно чисто — примерно как Мигель:
— Русский язык я выучила, но не всем об этом надо знать… Иногда полезно изображать тупую иностранку… Когда ты такой непонятливый предстаешь перед партнерами, можно случайно узнать, кто и как тебя обманывает…
Они идут с Саввой рядышком по улицам города, и она говорит:
— Мне нужно, чтобы вы предусмотрели в гробе покойного потайное отделение — размером около одного кубического метра: например, тридцать сантиметров на тридцать, и еще раз на тридцать. Все риски и хлопоты по поводу груза, который мы там разместим, мы возьмем на себя. То есть сами будем договариваться по этому поводу с таможней — и на нашей, и на вашей стороне.
— Осмелюсь узнать: какой конкретно груз вы там хотите расположить?
— А вам не всё равно?
— Нет, не всё равно. Потому что от этого зависит сумма гонорара, который я у вас запрошу. И мне нужно знать, какую форму должен иметь этот тайный отсек.
— Это будут НЕ камни, НЕ наркотики и НЕ радиоактивные материалы.
— Значит, деньги.
Молена чуть заметно кивает.
— Тогда, — констатирует Савва, — это секретное место может быть длинным и плоским.
— Сделайте, как сочтете нужным, и ваш гонорар составит пятьдесят тысяч американских долларов.
— Сто тысяч.
— Семьдесят пять.
— Хорошо, по рукам. Но нам понадобится больше времени для подготовки гроба.
— Больше суток я вам дать не могу.
— Дайте мне два дня и ночь, и мы устроим всё в лучшем виде.
— Договорились.
XXI
Спустя какое-то время та же Молена на собрании фирмы «Камни-Кол», где присутствуют люди, знакомые нам по двум поминкам, представляет — через переводчика — нового руководителя. Им оказывается как раз тот чувак, который на одной из поминальных трапез намекал, что покойное руководство нечисто на руку.
— После того, — вещает Молена (с помощью толмача), — как из наших дружных рядов безжалостная судьба вырвала Егора, Настю и Мигеля, мы должны сфокусироваться на полном доверии новому руководству. И я рада представить вам нового исполнительного директора вашей компании — господина Евгения Карамышева!
Дружные аплодисменты всех собравшихся.
Карамышев по-деловому и с достоинством раскланивается во все стороны.
XXII
А в то же самое время капитан Иван Коршунов прогуливается по улицам Москвы вместе с похоронным агентом Саввой Сторожевским.
Беседуют они в стороне от посторонних ушей, вполне дружески, и Иван замечает:
— В отсек тридцать на тридцать на тридцать поместится примерно три миллиона американских долларов.
Савва кивает:
— Или пятнадцать миллионов евро, если бумажками по пятьсот.
XXIII
А дальше мы видим — крупным планом — запечатанный цинковый гроб с телом расстрелянного Мигеля.
Его провожает Савва Сторожевский.
Гроб вдвигают в грузовой отсек авиалайнера.
Лайнер взлетает на подмосковном аэродроме.
Гроб летит в темноте, среди других вещей и посылок.
Наш
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
