class="p1">Я не ищу ответов.
Просто зажги во мне свет.
Как только за Хелен и Мелиссой захлопывается дверь, я начинаю напевать песню Джеймса, а Лорен падает, прижимая меня к полу, и наши рыжие локоны — морковного и медного оттенков — смешиваются как "solve" и "сoagula"23, как "совершенная любовь" и "совершенное доверие"24. И я почти не могу сделать вдох.
— Нет, ты не лисица, ты рыжая корова с тяжеленными сиськами.
— Прощайся с жизнью после этих слов! — Лорен рычит и, судя по тому, как её длинные пальцы смыкаются на моей шее, она уже и не шутит.
— Ну вы достали! — Кайла резко дёргает нас обеих за волосы. — Остынь, детка! И ты, детка, тоже остынь! Новый эскпонат для музея не прилетит к нам по воздуху, за работу!
Мы поднимаемся, я приглаживаю волосы на затылке и чувствую боль — о-хо-хо! — у хрупкой Кайлы тяжёлая рука. Лорен тоже поднялась и тянет ко мне коготки, мурлыча как лисица в курятнике.
— Ну как, действует любовное зелье?
— Определённо. А противоядие будет?
Она медленно приближает своё лицо к моему.
— И не надейся.
)0(
Белые сарафаны с тонкой вышивкой на груди подолами задевают траву, пока мы поднимаемся на холм, чтобы посмотреть на убывающую луну в сгустившихся сумерках. Наши пальцы сплетаются, и Лорен произносит:
Лунная богиня, Королева Звёзд!
Вечная Мать, дающая жизнь Вселенной!
Ты призываешь наши души подняться и прийти к Тебе.
Поклонение Тебе в сердце ликующем.
Проявления Любви и Наслаждения — Твои ритуалы.
Пусть благословенны будут в нас Твои Сила, Красота и Радость.
Ты — Начало Жизни и Жизнь после Смерти.
От Тебя всё исходит и к Тебе возвращается.
Ты с нами от Начала и Ты — то, что достигается в конце Желания25.
Потом она отпускает наши ладони, достаёт из маленькой сумочки лавровый лист с нарисованным на нём лунным знаком в круге, зажигает его, протягивая Луне и говорит: "Будь благословенна". Огонь весело пылает на её раскрытой ладони, но Лорен не боится огня, стихии никогда не причиняют ей вреда.
Мы спускаемся и идём дальше по узкой мощёной улочке, к домику Айви и Томми.
В вязаном рюкзачке Кайлы что-то тихонько позвякивает, и это явно не колокольчик.
— Кайла… что это?
— Медная чаша с пестиком. Низкочастотные звуки отпугивают духов, не мне вам говорить.
Оказывается, Кайла, никому ничего не говоря, собрала стандартный набор для изгнания злых сил: солевой мешочек, амулет оникса с нарисованным на нём сигилом созвездия Ала Корви, заговорённую чёрную алтарную свечу, высушенные листья остролиста, фиалки колдуна (наш добрый знакомый барвинок), ведьмину траву базилик, почки тополя бальзамического и чего она только не взяла.
— Но зачем? Томми действует строго по нашему сценарию.
— Я бы не исключала того, что в Томми кто-то вселился.
— Кто-то похожий на преподобного Локвуда? — осведомляется Лорен. — Он, к сожалению, ещё дышит. Утром бежал за мной от самой парикмахерской, забрасывая цитатами из "Молота Ведьм", пока не врезался в констебля. Последнее, что он успел пискнуть: "Её взгляд ядовит и несёт порчу".
Она так удачно передаёт манеры и голос мерзкого старикашки, что от дикого хохота мы сгибаемся пополам. Это же благодаря дремучести Локвуда наша табличка на въезде в город выглядит так: "Добро пожаловать в романтичный и живописный Хэттлстоун! Население 3080 человек. [Приписка белым: и чёртова туча ведьм! Приписка красным: плюс одна преподобная свинья]".
Небольшое круглое зеркало "плодородия" в хрустальной раме в виде дубовых листьев и желудей, за которым мы охотимся, принадлежало ведьме из ковена Салазара. Она умерла недавно в возрасте ста лет в соседнем городке, и некоторые её личные вещи оказались предметами аукционной распродажи. Ковен переоценил свои силы и не смог перебить ставки миссис Уоттс. Если ей что-то нужно (а нужно ей в первую очередь досадить нам), она способна на подвиги. К счастью, Томми и Айви не любят антиквариат (и это ещё мягко сказано), но гнев мамаши Айви, если бы они попытались его перепродать, сложно представить. Поэтому у нас созрел простой план, в котором Айви и Томми предстояло разыграть Лею "вселением белой субстанции", после чего они могли с чистой совестью объявить, что не могут оставить эту вещь у себя в доме. А нам при удачном раскладе оставалось лишь выкупить "Зеркало Дубового Короля".
Перед тем, как позвонить в дверь, мы надеваем короны. Прогонять духов нужно с правдоподобными деталями, даже если правдоподобны они только в сознании Леи Уоттс.
Нам открывает Айви, и у неё весьма утомлённый вид. Оказывается, после очередного "приступа" Томми, нервы Леи не выдержали, она уехала, но перед этим попыталась с битвой забрать дочь.
Мы проходим через гостиную, где Томми лежит на диванчике с пакетом льда на голове (у Леи довольно топорные представления об экзорцизме, если она схватилась за поварёшку).
— Привет, Том!
— Здорово потрудился, приятель!
— Томми, тебе пора забыть о продаже недвижимости и начать артистическую карьеру!
— Тсс! — шепчет Айви, поглаживая свой уже внушительный живот. — Он только начал засыпать.
Лорен тоже переходит на шёпот.
— Так ушатали мамашу, что сами вышли из строя?
— Это не было розыгрышем, пойдёмте на кухню.
Айви выключает свет в гостиной.
— На этот раз всё было по-настоящему, — говорит она, когда перед нами уже дымится "эрл грей", а большая тарелка бисквитов сладостно манит протянуть к ним руку.
Со слов Айви, бедный Томми закатил глаза так, что были видны лишь белки глаз, и не своим голосом сообщил, что у него есть сообщение для Дженнифер.
— Никогда этого не забуду, — вздыхает Айви.
Печенье становится на вкус не слаще замазки для окон.
— Нам очень жаль, Айви, что тебе пришлось это пережить… Но… что же это было за послание?
— Он сказал, что карту "МАГ" Дженни надо поменять на "Семёрку мечей", потому что она воровка и всегда присваивает то, что ей не принадлежит.
Мы с Лорен со значением переглядываемся: Аргос. Дух-фамильяр вышел из-под контроля, стоило Салазару вновь обрести тело. Он с наслаждением портит ритуалы и навлекает на меня гнев Мелиссы, когда представляется такая возможность.
"В красоте подобен Антиною из Неапольского археологического музея, но такой глупый", — сокрушается обычно Лорен.
И вот его прекрасное ломаное крыло снова мелькнуло, нахально дразня, и скрылось, чтобы тревога поселилась, а паника никогда не рассеялась. Лорен крепко сжимает мою ладонь, но даже такая мелочь способна взбесить ревнивого Аргоса.
— Зато теперь мама точно согласится отдать вам зеркало без вопросов.
— Продать, — поправляет Кайла, откусывая попеременно от орехового и сливочного бисквитов.
После недолгого молчания, во время которого
