Дьякон Андрей Кураев вчера вздохнул: «Жаль, красивый был храм».
Зачем вздыхать, отчего жаль, почему был? Дьякон охотно объясняет:
«Храм, в котором венчался Пушкин, отныне будет славен другим: тут венчалась Ксения Собчак. Когда подобный выпендреж с таинством венчания имел место в Нижнем Новгороде, то храм просто снесли. Не придется ли то же самое делать и с Большим Вознесением?»
Вон оно как. Собчак своим венчанием храм в Москве зашкварила, как в Нижнем его зашкварили венчавшиеся там геи. Дело было в 2003 году, после чего церковь в Нижнем снесли. Дьякон этим не поражён, не возмущён, он раздумчив: не придется ли так же поступить в Москве?
Андрей Мальгин вспомнил, что вплоть до самого конца советской власти в церкви Большого Вознесения была «лаборатория высоковольтного газового разряда и молниезащиты. Там дни напролет грохотали громы и молнии, собаки, которых выгуливали жители цэковских многоэтажек, отказывались приближаться к этим стенам и предпочитали справлять нужду на почтительном расстоянии.
Шатровую колокольню XVII века снесли еще в 1937 году. К тому времени иконостас уже сожгли вместе с иконами, настенную живопись заштукатурили и покрыли четырьмя слоями масляной краски; в здании построили межэтажные перекрытия, возвели кирпичные перегородки».
А сейчас по всей России тысячи храмов стоят брошенными, среди них творения великого архитектора Николая Львова - с дырявыми крышами, проваливающимися полами, гниют заживо. И это славно, это благолепно, это никого не смущает. А тут Собчак в церкви обвенчалась, пора сносить такую скверну, коли она сама не провалилась от стыда. И в самом деле, как там теперь молиться: кому, про что? Вся родина в этом.
У меня сегодня день ангела и у Блока тоже, поехал к нему в Боблово и в Шахматово, но первым делом в Тараканово, он в здешней церкви венчался со своей Бу, про поездку и разные впечатления ещё напишу, а пока вот эта церковь - как она отражается в зеркальном пруду, и какие там просторы, какие дали, как все оплакивает наше солнце, в муке погасшее, Александра, лебедя чистого.
Я, как вы догадались, умно не голосовал, никак не голосовал, на выборы не ходил, зато ходил у себя на даче, 16 километров вчера отходил, чудесные стояли погоды, небывалая осень построила купол высокий, эмигрировать из-под этого купола на пыльный участок было бы, согласитесь, нелепо, тем паче, что от выборов ваших все равно не уйти - залез, как стемнело, в фейсбук, а там вы ликуете, друзья: какой-то вредной тётке умно показали пиписку, дело хорошее, не спорю, это в соседнем округе, и в моем победа, там тоже по-умному избрали коммунистку, все, чтобы Кремль подавился. Эх. Кремль, скорее всего, выстоит, сдюжит, но можно поискать и другие радости: в коммунистке обнаружить что-то заветное, то, о чем мы тридцать лет мечтали, всякое бывает. И в любом случае, утешиться тем, что выборы эти до такой степени ничтожны, что ни пользы, ни вреда ни от какого исхода не будет, вообще ничего не будет, ничто не шелохнётся, не дрогнет. Ликовать по этому поводу странно, но и рыдать нет причины, ни рыдать, ни рычать, уже хорошо.
Сегодня выборы, и бог бы с ними, я свой выбор давно сделал, Наталья важное для меня имя, и я уже писал об этом. Всех Наташ с днём ангела - и тех, с кем связан всю жизнь, и тех, кого узнал недавно. Наталья Конон , я очень рад за Вас и не я один, тысячи людей счастливы вместе с Вами. С праздником!
Посмотрел «Сорокин-трип» Желнова и Сапрыкина, отличный фильм у них получился. У Желнова это четвёртая картина про столпы русской культуры, условно современной; первая, сделанная вместе с Картозия, была про Бродского, вторая про Сашу Соколова, потом про Илью и Эмилию Кабаковых и вот сейчас про Сорокина.
Столп на то и столп, чтобы выситься и давить. К нему надо подойти поближе, встать рядом, обжить его, раскрыть героя изнутри. К задаче первых трёх фильмов тут добавилась противоположная - отодвинуться от героя, посмотреть на него со стороны, обозначить расстояние, дать взгляд не только изнутри, но извне. Кроме автора, о котором рассказывают, тут еще есть авторы, которые рассказывают, - немаловажная деталь.
К тому же Кричман, один из лучших нынешних операторов, снимавший Илью и Эмилию, в новом фильме гораздо заметнее, холодная и выверенная его красота, здесь третья точка отсчета, абсолютно самодостаточная, не менее значимая, чем первые две, а все вместе создают художественный объем, который живет уже сам по себе, вне зависимости от того, что хотел сказать автор Сорокин, авторы картины, оператор, ее снимающий. Это, собственно, главное событие любого состоявшегося произведения, документального, игрового, фильма, не фильма - всякого искусства. Если возник художественный объем, никакие изъяны не становятся убийственными и даже существенными.
Вот я употребил мусорное слово "собственно". А в сорокинском монологе, на котором держится фильм, оно встречается десятки, сотню раз, через каждые три других слова. Он совсем не выдающийся оратор, наш выдающийся писатель. На двадцатой минуте картины я охнул про себя, поняв, что вся она будет построена на его речи, раз первые две части такие. Но он выдержал полтора часа, справился с ними, этот монолог, от него не оторваться, он затягивает, завораживает, несмотря ни какие банальности, художественный объем делает свое художественное дело.
Банальности Сорокина не сбой, не издержки, не провалы вкуса, а сегодняшний выбор писателя, они ему нужны, они для него вожделенны. Это творчество может быть построено
