Книга Вторжение на Омикрон - Стивен Голдин

— Чувствую? А как я могу это делать? У меня компьютерное сознание, в которое впечатали матрицу памяти. У меня нет гормонов или других химических соединений, которые, протекая через кровь, нарушали бы чистоту мыслей. Да, когда-то у меня были эмоции. Я помню, что это такое и даже могу их очень убедительно имитировать. На интеллектуальном уровне я знаю, что чувствовала бы, будь я по-прежнему в смертном теле. Таня была моей внучкой, последней живой наследницей. Теперь нет никого из моего рода и некому больше передать искру жизни. Будь я пожилой женщиной, я лила бы горькие слезы над случившейся трагедией…

…В теперешней моей форме все это не имеет никакого значения. Мне нет необходимости продолжаться генетически и получить некое бледное свое подобие, какой была Таня. Мое сознание может существовать вечно. Если это тело износится, я смогу построить себе новое. Это придает мне спокойствие и видение перспективы, о котором вы, смертные, не можете и мечтать. Вот почему в нашем маленьком сражении верх одержу я.

— Доктор Локснер тоже считал, что он бессмертен, — заметил Фортье.

— Локснер был придурковатым гением, — ответила Леди А. — Он приковал свое сознание к некой огромной форме, которая не могла ни сбежать, ни надлежащим образом защитить себя. Я пыталась отговорить его от этого, но он снова и снова твердил мне, какой размах действий придаст ему суперкомпьютерный астероид. Он не оставил себе черного хода. Ключ к любому успеху — возможность уйти, если вдруг события разворачиваются неблагоприятно.

— Другими словами, — саркастически подвела итог Иветта, — когда пахнет жареным, вы бросаете своих сообщников и спасаете собственную шкуру. Важное признание в свете того, что мы собираемся установить рабочие взаимоотношения, когда наши жизни могут оказаться в зависимости друг от друга.

Если критика и затронула Леди А, то та и ухом не повела.

— В нашем случае успех предприятия важнее жизни любого из нас, — ответила она. — Если я окажусь перед выбором спасти вас или добраться с жизненно важной информацией до Земли, я пожертвую вами не колеблясь. Полагаю, что и вы сделаете то же самое.

— Естественно, — кивнула Иветта. — Кстати сказать, я бы приветствовала возможность пожертвовать вами.

— Только помните, нужно иметь в виду, что Империи я и мой флот нужны как союзники на случай действительного нападения пришельцев. А вот и мой корабль.

Летательный аппарат Леди А одиноко стоял на частном космодроме далеко за городской чертой Кохин-бурга, столицы Нереиды. Корабль величественно покоился на хвосте, устремив в небо нос. Звездолет был значительно больше, чем мог бы понадобиться для перелета шести человек. Фортье упомянул об этом.

— Мы не знаем, что нас ждет впереди, — ответила женщина. — Маленький корабль может оказаться более скоростным и маневренным, но нам может понадобиться способность держать надежную оборону. Отчет, который я получила, гласит, что противник очень агрессивно патрулирует небо над Омикроном. Мой агент взлетел в тайне от всех и едва сумел остаться цел и невредим. Пришельцы хотят, чтобы их никто не видел. Это неудивительно, поскольку они постараются сохранить элемент внезапности как можно дольше.

— Если нам придется сражаться, то мне хотелось бы ответить ударом на удар. Этот корабль, Х-16, вооружен как космический крейсер. Хорошо быть невидимым и незаметным, но адекватная огневая мощь никогда не помешает.

Управляемый компьютером автомобиль довез их до самой кромки летного поля. Выбравшись из машины, все четверо пошли по пустынному космодрому, тонувшему в полумраке долгого вечера Нереиды. Воздух был чуть прохладен и таил в себе легкий аромат экзотических местных цветов. Леди А шла впереди группы. Шла она так быстро, что даже люди из мира с тройной гравитацией не смогли выдержать ее темп и двигались почти бегом. У Жюля возникло подозрение, что Леди А, обладая не знающим усталости телом робота, делает это намеренно, чтобы показать свое превосходство.

Астронавты поднялись на корабль и за ними бесшумно закрылся люк. Жюль, Иветта и Фортье обменялись встревоженными взглядами. С этого момента им приходилось считать себя находящимися на занятой врагом территории, пускай на борту, кроме них да «союзников», больше никого не было. Задание предвещало быть не из приятных.

Леди А провела их на мостик, где в полусферической зале по периметру располагались десять антигравитационных кресел. Их поджидали всего два человека. Одним из них был мужчина, который показался агентам высоким, несмотря на свой средний по меркам Империи рост. Поскольку Жюль и Иветта родились в мире тройной гравитации, а семья Фортье тоже некогда жила на ДеПлейне, все они были ростом чуть ниже среднего. Их новый «собрат по оружию» оказался мускулистым, интеллигентного вида парнем. Темные волосы были коротко подстрижены, а уголки толстых губ чуть насмешливо приподняты. У парня были густые брови и нос, похоже, не раз сломанный в поединках. Напарник Леди А двигался с уверенной грацией человека, который мог бы справиться с любой экстремальной ситуацией. Такой человек придется весьма кстати в подобной операции.

К общему удивлению агентов Империи, вторым членом команды Леди А оказалась невысокого роста молодая женщина. Она была настолько худой, что выглядела болезненно. Женщина оказалась альбиносом с копной соломенных волос и слезливыми розоватыми глазами. Она выглядела точно пушинка, которую мог бы унести порыв ветра. В окружении весьма развитых в физическом плане человеческих особей женщина чувствовала себя неуверенно.

Леди А представила своих коллег как Иванова и Татьяну.

— Естественно, это их псевдонимы, — добавила она. — В наших кругах называться своим подлинным именем слишком большая роскошь. Только капитан Фортье и я можем смело назвать свои настоящие имена.

— Никоим образом не желая обидеть Татьяну, — заметил Жюль, — мне все же хотелось бы знать, какими способностями для выполнения цели нашего предприятия она обладает. Ваши таланты и способности Иванова очевидны, так же как нас троих, но…

— Голые мускулы еще не все, — назидательным тоном заметила Леди А. — У Татьяны потрясающий дар лингвиста. Если мы действительно столкнемся с абсолютно неведомой нам расой, ее способности окажутся бесценными. В дополнение к своим значительным естественным талантам ей имплантировали уникальную память. Всякий увиденный ею неизвестный символ, каждая фонема неизвестной речи, включая ударения, будут тут же записаны в памяти. Если они вообще используют письмо или разговаривают в диапазоне, доступном для человеческого уха, Татьяна сумеет расшифровать их речь.

— Похоже, ее способности действительно важны для дела, — кивнул Фортье, — но она выглядит такой хрупкой. Мы можем попасть в суровую передрягу и принять жестокий бой. Готова ли она выдержать подобное испытание?

— Справится она или нет — целиком зависит