Прекрасно. Просто прекрасно. И как мне вести себя дальше? Что говорить Ярославу, когда он вернётся? Если он вообще, конечно, планирует прийти.
Я чувствую себя убитой и раздавленной, как будто мне в лицо сказали, что я недостойна. Ни близости, ни любви. Если целью Жарова было в очередной раз указать мне на моё место, то ему это удалось. В данный отрезок времени я не испытываю к нему ничего, кроме удушающей злости и ярости. И это хорошо. Вот бы так и дальше.
Встав с постели, я направляюсь в ванную комнату, чтобы смыть с себя макияж. Для чего быть красивой? Для кого? Для мужа, который бросил меня в первую же ночь? Пусть идёт к чёрту! Не хочу его больше видеть!
Холодная вода немного приводит в чувство. Я смываю косметику, вытираю лицо салфетками. И в этот момент слышу щелчок входной двери. По позвоночнику скатываются капельки пота.
Тяжелые шаги медленно меряют комнату, затем останавливаются у двери, ведущей в ванную комнату. Мне кажется, что моё бедное сердце лопнет как воздушный шарик от перенапряжения. Где он был? О чем думал?
Ярослав нажимает на ручку и показывается в дверном проёме — я вижу его в отражении зеркала. Немного усталый, расслабленный. Он опирается плечом о стену, скрещивает руки на груди и скользит по мне тем самым приводящим в смятение взглядом. Я без платья, в одном белье. Ярослав первый из мужчин, кто видит меня в подобном виде.
— Ты во мне дыру прожжешь, — произношу как можно спокойнее и выбрасываю в урну салфетки.
Ярослав делает шаги навстречу и останавливается, почти соприкасаясь грудью с моей спиной. Он горячий. И очень высокий в сравнении со мной.
— Увы, уже поздно. Я спать собиралась.
Жаров упирается ладонями в белоснежную раковину, таким образом заключая меня в кольцо своих рук. Его грудь тяжело вздымается, взгляд темнеет. Я перестаю дышать и не двигаюсь. Собственный вид в отражении напоминает пугливого зайца.
— Я тебя совсем мелкой помню. Смешной, болтливой, временами назойливой, — усмехается Яр. — С тех пор много времени прошло. Ты сейчас очень красивая, Сонь. Вылечишься, вот увидишь. Всё как прежде станет. И в спорт вернёшься, и на учёбу. Я во всём помогу. Не влюбляйся только в меня, пожалуйста. Я не оценю.
Глава 11.
* * *
Моё сердце перестаёт биться с последним словом Ярослава. Вдохнуть и выдохнуть не представляется возможным. Кажется, будто я на атомы рассыпаюсь.
Даже так. Не оценит, значит.
Крепко сжав пальцы в кулаки, я выдерживаю взгляд карих пытливых глаз в отражении зеркала, хотя стоять перед Яром в белье на критически близком расстоянии та ещё пытка. Я как губка впитываю его тепло, запах и мощную энергетику, которая бьёт через край. Внизу живота сильно пульсирует, я путаюсь в мыслях и желаниях.
Хочется ответить, что поздно. Слишком поздно. Я уже давно влюблена. Сильно и, похоже, что безответно. Где был Жаров со своими чёртовыми указаниями лет десять назад? Хотя помогло бы мне это? Разве чувства поддаются указке? Правилам? Логике?
Яр внимательно следит за моей реакцией, но я не должна показать ему свою слабость и разочарование.
— Будь спокоен, я вовсе не планировала… влюбляться в тебя, — отвечаю ровным голосом. — Просто пытаюсь понять: ты забираешь меня в качестве кого? Помощницы по дому? Прачки? Кухарки?
— В качестве близкого для меня человека, которому я хочу помочь. Ты должна восстановиться и вылечиться. Это первостепенная задача, к которой и ты, и я должны приложить максимум усилий. Отдавать мне что-либо в ответ не требуется.
— Окей. Значит, и в списке моих обязанностей также не числится ублажать тебя в постели?
Я удивляюсь собственной дерзости и мне бы прикусить язык, желательно, прежде чем что-то ляпнуть, но теперь-то уже поздно. Яр улыбается лишь краешками губ и склоняется над моим ухом, отчего по телу волнами расползаются мурашки.
— Нет, Пряник. Не числится.
— Ох, понятно. А брак со мной — это что-то вроде прикрытия твоей нетрадиционной ориентации? Или проблем с потенцией?
Бог мой, куда меня несёт? И самое главное: зачем? То, что хотела, я уже услышала. Расклад простой и понятный. Тем более я прекрасно знаю, что с противоположным полом у Жарова не было проблем. Но мало ли… Смелые взгляды современной Европы во время стажировки оказали на него какое-то иное влияние?
Глаза Ярослава заметно темнеют и сливаются со зрачком, затягивая меня в глубокую бесконечную воронку. Жаров с силой толкается бёдрами, вынуждая меня в полной мере ощутить упирающуюся в поясницу эрекцию. Бутыльки с жидким мылом, лосьоном для тела и шампунем с грохотом падают на кафельный пол, заставляя каждый раз с разрывом в долю секунды мелко вздрагивать.
Ох, мамочки. Я не слишком разбираюсь в мужских половых органах, но то, что я чувствую, определенно больше среднего размера.
Делаю рваный вдох-выдох. Пульс частит, а сердце работает на разрыв.
Сколько раз я представляла себе подобную сцену? Десятки тысяч! Только в моих фантазиях неизменно следовало продолжение. Яр снимал с меня белье, резко входил в изнывающее от жажды податливое тело. Вынуждая при этом повернуть голову и толкаясь в мой рот языком.
— Брак с тобой — как одно из условий, при котором я на вполне законных основаниях смог забрать тебя из дому. Как свою жену. Взяв полную ответственность за твою дальнейшую судьбу, — спокойно поясняет Яр. — Как видишь, проблем с потенцией у меня нет, Соня. Как и с ориентацией.
— Вижу, — отвечаю сиплым голосом.
— Я многим обязан твоему брату. Некоторое время назад он здорово меня выручил. Ситуация была хуевая, и, если бы не Влад, понятия не имею, получилось бы у меня выбраться или нет. Когда я говорил тебе о человеческих принципах, то подразумевал, что не стану портить любимую младшую сестру лучшего друга. Это не входило в мои планы, как бы ни хотелось. К счастью, с контролем и выдержкой у меня полный порядок.
— А твоя дубинка за моей спиной — это тогда что?
— Это физиология и абсолютно нормальная реакция на девушку. Я же сказал, что ты очень красивая, Соня.
Лицо и шея покрываются красными пятнами. Яр определенно не первый, кто говорит мне подобные комплименты, но почему-то из его уст это звучит как-то особенно. Хочется одновременно провалиться сквозь землю и повиснуть у него на шее. Последнее на веки вечные под запретом. Моих чувств не поймут и не оценят. Я ничего не значу для своего мужа. Наш брак — это о долге, об обязанностях и чести. Но никак не о любви.
Нужно старательно закрыть свое влечение к Яру на замок и спрятать ключ в долгий ящик за ненадобностью. Брать максимум из того, что дают. Возможность стать полноценным человеком, а не калекой, это уже хорошо и слишком дорого значит.
В комнату вдруг громко и часто стучат, отчего я дёргаюсь, а Яр лениво отстраняется и, развернувшись, выходит из ванной комнаты. Я наконец расслабляюсь и полностью беру себя в руки.
