Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
мужчина машет Энтони рукой.
Энтони ощущает голод и приказывает ксеноформам заняться фотосинтезом.
Он как раз думает, не покинуть ли купол, чтобы самому увидеть, что происходит снаружи, когда его настигает припадок. Энтони вопит и падает на землю. Он знает, что случилось, но боль от этого не утихает. Он слышит и чувствует, что его любовница напугана, но тело Энтони ему пока не подчиняется. Он борется с этим, выпускает эндорфины, чтобы заглушить боль, и пытается войти в транс, подкрепляя его анандамидом. Перепрограммирует меланоциты, чтобы оставить своей любовнице успокаивающее послание-татуировку, и соскальзывает в ксеносферу – психопространство, созданное взаимосвязанными ксеноформами.
Ему пришел огромный пакет данных – информации, преодолевшей множество световых лет, чтобы достичь его.
Послание с родной планеты.
Информация передается посредством квантовой запутанности. Ксеноформы на краю космоса взаимозависимы с приемопередатчиками на луне в другом конце галактики. Энтони воспринимает эту информацию как воспоминание, как что-то, что знал всегда.
Вся поверхность этой луны и все подземные пространства, какие только можно на ней найти, заполнены серверами хранения данных.
Обитатели окруженной кольцом планеты в небесах называют ее Домом. По мнению Энтони, это куда логичнее, чем «Земля». Кому пришло в голову назвать планету, на две трети покрытую водой, в честь жалких клочков суши? С этого расстояния Дом прекрасен, потому что отражает свет солнца. Сине-зеленые океаны разбиты на части континентальными массивами, облаками и тучами, и пестрота делает планету только красивее.
Потом Энтони вспоминает про орбитальный мусор, образующий вокруг планеты собственную систему колец, про пылевые полосы и металлическую машинерию, настолько заполонившие пространство, что выход в космос с поверхности планеты уже невозможен. Целостность колец нарушают трупы космических станций. Океаны и континенты загрязнены выбросами бесконтрольного производства, почва больше не родит, дожди ядовиты. Живых макроорганизмов на Доме не осталось, однако атмосфера кишит экстремофилами – бактериями и грибками, которые жируют на длинноцепочечных углеводородах и радиации; для которых ядерное топливо – питательная среда; которые процветают в отсутствие кислорода. Пройдут миллиарды лет – и из этих простых организмов разовьется новая многоклеточная элита, а возможно, и разумная жизнь.
Дом непригоден для жизни, и Энтони поражен тем, как ранит его осознание этого факта. Дом был непригоден для жизни на протяжении множества земных веков. Доминантная разумная форма жизни Дома давным-давно переселилась в космос, сперва – на многочисленные космические станции. Колонизация других планет солнечной системы проваливается, как и любые попытки терраформирования. Они отправляют экспедиции в дальний космос, на поиски домоподобных планет, но ни одна так и не возвращается.
Домяне вынуждены переосмыслить понятие выживания. Их натурфилософы принимают и начинают проповедовать идею, что единственный выход – сбросить биологические оковы, и ученые работают над этой задачей долгие годы. В конечном итоге они переосмысляют не понятие выживания, а понятие смерти. Обычно результатом рассечения нити, связывающей сознание с телом, становится гибель. Но что, если этого не произойдет?
Потом случается открытие того, что человеческий разум Энтони называет ксеноформами. Это синтетические полиформные микроорганизмы, изначально разработанные ученым-домянином, которому в голову пришла идея терраформировать сам Дом, устранив загрязнения. Ксеноформы создаются для того, чтобы делать токсичные вещества безвредными. Это не срабатывает, однако ксеноформы проявляют бесконечную адаптивность, способность имитировать любую живую клетку и связываться друг с другом так, чтобы передавать информацию с помощью «жуткого дальнодействия».
Вскоре возникает идея объединить умения ксеноформ с умениями опор, эндемиков Дома. К этому времени опоры уже приручены домянами. Это бесформенные куски органики, самые маленькие из которых имеют диаметр около пятисот футов, а самые большие достигают размеров целого города. Они обладают разумом, но ограниченным, и нуждаются в симбиотической телепатической связи с полностью разумным организмом-хозяином. Энтони осознает и вспоминает, что Полынь – это опора, а он, Энтони, – ее хозяин.
Опоры накачивают ксеноформами и запускают их в космос в качестве малоценных разведчиков, отыскивающих подходящую планету.
Оставшиеся домяне копируют себя – свои разумы и воспоминания – на биомеханические устройства хранения. Колоссальную серверную ферму размещают на второй луне Дома. Философы и ученые заверяют домян, что они будут жить вечно, а когда настанет пора, смогут переселиться в новые тела. Теоретически. Домяне позволяют своим биологическим телам умереть и впадают в вечный сон в лунном комплексе.
За серверами присматривают членистоногие механизмы на солнечных батареях. Похожие на бабочек роботы поддерживают целостность данных на каждом из миллиардов серверов, перелетают с одного на другой, как будто опыляя их. Кто знает, что снится спящим домянам?
На лунной базе есть и более крупные механизмы, небольшие адаптивные многорукие машины, контролирующие информацию, пересылаемую странствующими ксеноформами. Земля – единственная теоретически пригодная для жизни планета, на которой смогли выжить опоры. Ксеноформы присылают информацию, порождающую неслышный сигнал тревоги в похожем на мула роботе, который немедленно отращивает четыре ноги и на скорости тридцать шесть миль в час мчится к конкретному серверу, огибая астероидные кратеры, лунные скалы и обломки упавших спутников. Он переносит этот сервер на базу, где куда более маленькое и изящное многолапое насекомое начинает тонкий процесс подключения сервера к главному процессору.
Другие машины активируют воздушный шлюз и наполняют комнату содержимым подземных газохранилищ. Этот газ – не воздух и неспособен поддерживать жизнь, но его молекулы могут вибрировать, создавая звук.
У пробужденной ученой уходит шесть дней на то, чтобы установить контакт с процессором и понять, где она находится. Она активирует динамики, из которых доносятся слова. Они электронные и лишены интонаций, но смысл их ясен.
– Приветствую тебя. Я не знаю твоего имени и не знаю, понятен ли тебе язык, на котором я говорю. На Доме существует более тысячи языков и диалектов. Я опробую каждый из них. Я назначена куратором процесса воскрешения. Меня зовут Луа, я говорю с тобой по односторонней связи, а потому не смогу ощутить твой ответ. Факт моего пробуждения означает, что произошел сбой.
Слышать ее речь – странный опыт, как подпевать старой песне о любви. Энтони знает все слова, и предвкушение каждого рождает звуковой вариант послеобраза. А еще он знает, что, на каком бы языке ни говорила ученая, человеческий мозг переводит его на земной язык и подбирает земные эквиваленты выражений.
– Вот что должно было произойти, – продолжает Луа. – Ксеноформы должны были прислать нам данные о том, насколько преобразован каждый из землян. Они это сделали, и в начале последнего солнечного цикла обслуживающие машины были оповещены о первом полном преобразовании. Это запустило особый протокол, целью которого является проверка возможности трансмиграции нашей расы. Был пробужден специально отобранный домянин, и его сознание переписано в преобразованного человека.
Луа больше часа тратит на
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
