Кэтрин слегка призадумалась.
— Но не великосветское семейство? — уточнила она. — Никогда не слышала — и не читала, — чтобы о вас упоминали в этом смысле.
— Да, мы — очень тихая солидная семья, — согласился Эйд. — И кроме того, в Австралии я остался единственным ее представителем. Брат предпочитает европейские столицы, а тетушка давно обосновалась в Италии.
Кэтрин, казалось, была неприятно удивлена.
— Что сталось с остальными членами семьи?
— Богатство еще никого не уберегло от смерти… — Эйд поставил поднос на стеклянный столик. — Сливки? Сахар?
Кэтрин откинулась в огромном кожаном кресле и буквально утонула в нем. С минуту они молча смотрели друг на друга.
— А почему ты стал литературным агентом?
— Мне нравится помогать талантливым авторам и нравится устраивать судьбу хороших произведений… Я люблю радовать людей. Понимаешь?..
В детстве без книг он бы просто не выжил — чтение помогало спрятаться от жизни, уйти в другой мир, однако Эйд не любил вспоминать о своей болезненной мечтательности. И не хотел, чтобы Кэтрин его жалела. Ему нужно было ее тепло, свет, а не какое-то вынужденное, тусклое сочувствие.
— А у тебя большая семья? — спросил он.
— Да, — засмеялась Кэтрин. — Пять братьев и три сестры, плюс многочисленные тетушки, дядюшки и кузены. Можно сказать, семейство Бакстов размножается в геометрической прогрессии. У всех большие семьи.
— Тогда ты можешь считать себя по-настоящему богатой.
— Да. Хотя… — Кэтрин вовремя спохватилась. — Впрочем, я скоро с ними увижусь. Я рада, что ты не праздный бездельник. Я ведь тоже очень люблю свою работу.
— Расскажи, как ты пришла в издательский бизнес, — попросил искренне заинтересованный Эйд.
— Если честно, это была долгая дорога… С ранней юности. И с самого низа…
Своего нынешнего положения Кэт достигла года четыре назад. Не случайно Флэтчер заприметил ее еще в Сиднее и начал переманивать в «Стронг». Эйд, припомнил, как Кэтти упоминала, что бывший муж ненавидел ее работу. Это говорило о многом. Парень явно не любил Кэт по-настоящему. Ведь она наделена необычайной энергией. И справляется с задачами рекламы блестяще. Это был ее способ выразить себя, проявить свои редкие способности.
Даже просто наблюдать за ней было сплошным удовольствием — так она искрилась жизнью, со своими синими, как летнее небо, глазами. Эйд купался в них, как в потоке солнечного света. Она вызывала в нем бурю желаний, и он уже едва сдерживался. Та самая женщина. Из большой семьи, стало быть, сама тоже наверняка захочет детей. Прекрасная грудь. Безупречные бедра. Длинные, стройные, точеные ноги. Она даже в танцах оказалась для него идеальной партнершей. Все в ней было таким, как надо.
Эйда переполняло желание обнять ее, прижать к себе, ощутить все ее тело. И она, по-видимому, испытывала нечто похожее. Позабытый кофе давно остыл в чашках. Если бы она намеревалась уйти, то вела бы себя сейчас иначе. Или он слишком многого хочет в первый же вечер?
Пусть между нами все будет честно, пылко пожелал про себя Эйд, вставая. Он взял руки Кэтрин в свои, поднял ее из кресла и слегка прижал к себе. Эйд не маскировался — он хотел быть нежным, но безукоризненно сдержанным. Глаза Кэтрин были широко раскрыты, она не отстранялась, просто стояла и ждала, что он скажет. Отрицать бушевавшее в них взаимное желание было просто бессмысленно.
— Я хочу тебя, Кэтти, — прошептал он, не отрывая от нее взгляда.
— Да… — тихонько выдохнула Кэтрин.
— Ты предохраняешься?
— Сейчас нет.
— Тогда об этом позабочусь я.
— Я была бы тебе очень благодарна.
Она была такой искренней, не пыталась скрыть того, как ее влечет к нему. Эйд окончательно потерял голову, желание стало совсем нестерпимым. Он поднял руку и осторожно коснулся щеки Кэтрин, затем провел пальцами по шелковистым кудрям. Ее губы призывно приоткрылись. Глаза затуманились — в них словно отразились все ее мечты и надежды.
— Не здесь… — Казалось, Эйд не узнает собственного голоса. — Пойдем со мной, Кэтти.
— Да…
Эйд повел ее наверх в спальню… За окном едва брезжил рассвет. Они понимали друг друга с полузвука. Они чувствовали друг друга, как будто провели вместе целую жизнь, десять жизней… Вечность.
Это было немыслимо, невыразимо. Они ощущали себя Адамом и Евой, совершенно утратив всякое представление о том, что через несколько часов неминуемо возвратятся к обычной повседневности.
Эйд любил ее так, как не любил ни одну женщину в жизни, — раскованно, страстно, с поразительной свободой, утоляя малейшие свои желания и встречая такой же пылкий отклик. Он испытывал наслаждение, о каком и мечтать не смел. И все это дарила ему она. Его Кэтти… Женщина его давних несбыточных грез.
Эта близость сейчас восполнила все — холодное безучастие родителей, которые словно никогда и не существовали для Эйда и его брата Алекса; тоскливое детство под надзором деспотичной бабки; одинокие годы, проведенные в интернатах; бессмысленное существование в Оксфорде и Гарварде; отчуждение в отношениях с братом, который не хотел думать ни о чем, кроме своих развлечений; наконец, горькое разочарование в браке с Алиной.
Он должен обязательно рассказать Кэтрин все…
Но не сейчас. Он сделает это завтра.
Нельзя терять драгоценных мгновений. Им принадлежит будущее. Он знал это, чувствовал, осязал. И верил, что сумеет доказать, отстоять свое право на счастье.
7
«На следующее утро…» Эта фраза почему-то вертелась в голове Кэтрин, когда она мчалась на работу в такси. Забавно! Ведь обычно в подобные фразы вкладывается совершенно противоположный смысл: горечь разлуки, утраты, как в блюзовых песенках и любовных романах… Кэт не выдержала и звонко рассмеялась. Пожилой шофер недоуменно покосился на нее и… сам улыбнулся.
— Чудесное утро, да, мисс?..
У нее буквально кровь кипела от счастья. Радость жизни переполняла Кэтрин и преображала для нее весь окружающий мир. Она влюбилась — безоглядно, по уши влюбилась и ни на секунду не жалела о том, что произошло, хотя еще накануне ее терзали сомнения.
Накануне… Если бы вчера в это же время кто-нибудь предположил, что она встретит мужчину, которым увлечется настолько, что окажется с ним в постели, Кэтрин ни за что бы в жизни не поверила. Ну уж нет! Она не из таких. У нее есть голова на плечах. Безрассудные порывы и эротические приключения не для нее — так никогда не было и никогда не будет. Если уж заниматься любовью, то это должно быть нечто особенное и с совершенно необыкновенным человеком.
Так и случилось. Кэтрин закрыла глаза и снова отдалась воспоминаниям о чудесных ощущениях, которые вызвал в ней Эйд. Он оказался потрясающим любовником — страстным, невероятно чувственным и нежным, одновременно властным и кротким. В жизни у нее никогда не было такой сладостной ночи. С Диком… Ну нет, одернула себя Кэтрин, больше она не станет даже думать о бывшем муже. С появлением Эйди Стивенсона ее жизнь чудесным образом переменилась.
