и огромными каплями падали на стол. Кап-кап-кап, разносился их стук по всей кофейне.
– Как странно… Когда же я заплакал?
– Ты не заметил? Ты плакал все это время.
– Все это время?
– С того момента, как я вышел из туалета, ты все время плакал.
Готаро глянул вниз и увидел, что его слезы собрались в небольшую лужицу с причудливыми очертаниями.
– Э-это п-просто…
– Это еще не все.
– Что?
– То, как ты произнес: «Харука выходит замуж»… Ты говорил об этом, как отец о свадьбе своей дочери. И я все не могу отделаться от мысли, что все это время именно ты воспитывал Харуку вместо меня.
– Шуичи…
– А это значит…
– Нет, ты все не так понял.
– Давай, скажи все, как есть.
Готаро замолк.
– Значит, я…
– Нет, Шуичи, погоди…
– Значит, я умер, да?
Кап-кап-кап, кап-кап-кап…
Вместо ответа Готаро залился слезами.
– Это тяжело, – пробормотал Шуичи.
Готаро тряс головой, словно ребенок. Но он больше не мог обманывать друга. Не мог даже сдержать слез, которые текли по его лицу.
Плечи у него тряслись от рыданий. Готаро прикусил нижнюю губу и опустил голову, чтобы скрыть слезы.
Шуичи прошелся по комнате и плюхнулся на ближайший к выходу стул.
– Когда?
Шуичи спрашивал у него, когда умрет.
Готаро уже просто хотел допить свой кофе и вернуться в настоящее, но вместо этого он стиснул кулаки и крепко прижал их к коленям. Замерев, он не мог пошевелиться.
– Не ври, хорошо? Скажи как есть, – попросил Шуичи, глядя ему прямо в глаза.
Готаро отвел взгляд в сторону и сложил ладони, словно собираясь молиться. А потом тяжело вздохнул.
– Через год…
– Мне остался всего год?
– Это была автомобильная катастрофа.
– Господи, правда?
– Ты был вместе с Йоко.
– Боже, только не это. И Йоко тоже?
– После того, что случилось… Я вырастил ее. Вырастил… Харуку.
Готаро постарался произнести ее имя не по-отцовски, и Шуичи явно это заметил.
– Понятно, – пробормотал он со слабой улыбкой.
– Но сегодня я планирую с этим покончить, – произнес Готаро срывающимся голосом.
Он так и не смог избавиться от мысли, что его близкие отношения с Харукой сложились именно из-за того, что Шуичи погиб. Но Готаро все равно был невероятно рад прожить эти годы вместе с девушкой.
Однако чем счастливее он себя ощущал, тем больше его одолевало чувство вины. Ему казалось, что он украл это счастье у Шуичи.
Если бы Готаро рассказал Харуке о том, что он не ее настоящий отец, то, возможно, между ними были бы совсем другие отношения. Он даже не мог представить, какие именно.
Приближался день свадьбы Харуки. Если бы он стал откладывать объяснение и дальше, это лишь усугубило бы его чувство вины.
«Я всю свою жизнь не мог рассказать ей правду просто потому, что не хотел рисковать своим счастьем».
Он предавал одновременно и Шуичи, своего спасителя, и Харуку.
«Я так жалок, что не должен быть на настолько особенном для нее событии».
Именно поэтому Готаро принял решение покинуть жизнь Харуки, после того как расскажет ей правду.
Шуичи медленно поднялся, все еще держа фотоаппарат в руке. Он встал рядом с Готаро, который так и сидел неподвижно, опустив голову. Шуичи направил объектив камеры так, чтобы в кадр попали они оба, и положил руку на плечо Готаро.
– Ты же не собираешься быть на ее свадьбе, так? – спросил Шуичи и потряс Готаро за плечо.
Шуичи все понял.
– Нет, не собираюсь, – ответил Готаро, все еще горбясь. – Отец Харуки ведь ты, Шуичи… А я так и не решился рассказать ей о тебе. Не смог рассказать о ее настоящем отце. Когда-то ты помог мне, и я знаю, что не должен был… Но я думал, что если бы Харука была мне родной дочерью, то… – продолжал, запинаясь, Готаро. Собравшись с силами, он сумел договорить. – И в конце концов я стал мечтать о том, чему не суждено сбыться.
Он закрыл лицо руками и, больше не сдерживаясь, зарыдал.
На его долю выпало бесконечное страдание.
Воображая, что Харука могла бы быть его родной дочерью, Готаро как будто забывал о Шуичи, о его существовании. Готаро чувствовал себя обязанным другу и страдал из-за того, что представлял подобное.
– Хорошо, теперь я понял. Все это время ты постоянно перемалывал это в своей голове и мучился, да?
Шуичи хлюпнул носом.
– Давай-ка покончим с этим сегодня, – продолжил он, дернув друга за ухо.
– Прости меня, прости, – все повторял Готаро, а слезы текли сквозь пальцы, которыми он закрывал лицо. Кап-кап-кап, падали они на стол.
– Так! – сказал Шуичи, направив объектив камеры на себя. – Харука, послушай! У меня есть к тебе предложение, – объявил он. Его громкий голос эхом прокатился по кофейне.
– С сегодняшнего дня, – начал он, притягивая Готаро к себе, – у тебя будет два отца. И это просто отлично. Как думаешь?
Плечи Готаро перестали трястись от рыданий. Шуичи продолжал:
– У тебя появится еще один папа. Выгодная сделка, согласна?
Готаро медленно поднял заплаканное лицо.
– Что ты делаешь? – пробормотал он в замешательстве.
Шуичи повернулся к Готаро и безапелляционно заявил:
– Ты заслуживаешь счастья! И хватит тебе уже мучить себя мыслями обо мне.
Готаро все вспомнил.
Шуичи всегда был таким. В любых, даже самых безнадежных обстоятельствах он оставался оптимистом. Вперед и только вперед – вот каким был его девиз. И даже только что узнав о собственной скорой смерти, он старался думать о других людях.
– Будь счастлив, Готаро!
В углу маленькой кофейни два огромных мужчины обнимали друг друга и плакали.
На потолке над ними медленно кружился вентилятор.
Шуичи перестал плакать первым. Он схватил Готаро за плечо.
– Эй, посмотри в камеру. Оставим Харуке запись в подарок на свадьбу?
Готаро, которого поддерживал рукой Шуичи, наконец-то собрался с силами и посмотрел в объектив. Его лицо распухло и было залито слезами.
– Ну-ка улыбнись, – подзадорил его Шуичи. – Давай-ка сделаем веселые лица и пожелаем Харуке счастливой свадьбы!
Готаро попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло.
Увидев его напрасные попытки, Шуичи громко расхохотался.
– Вот так зрелище! – воскликнул он и отдал фотоаппарат Готаро. – Только обязательно покажи это Харуке, ладно?
Сказав это, Шуичи встал.
– Прости меня, Шуичи, – Готаро все еще плакал.
– Что-то не так с кофе? – низким голосом спросил Нагаре из-за барной стойки. Таким образом он выражал заботу. Кофе остывал.
«Не забывайте о времени!» – вот что он имел в виду на самом деле.
– Ну да, тебе пора, – сказал Шуичи. Готаро смотрел
