палачи там брали магов. Тёмных магов, естественно.
И пусть сейчас я входила туда не в качестве жертвы, мне стало жутко. То, что я слышала о тёмной магии раньше, казалось сказками, но в доме мсье Латероля я убедилась, что сказки порой уступают реальности. При том, что убежище вампира само по себе не пугало, а жить среди мёртвых оказалось… не так уж страшно, как это легко признавали и они сами. Всё то же самое. Только душа не болит…
В отличие от проклятого дома Латероля, Лавердум вполне соответствовал общему архитектурному стилю Льерии и напоминал скорее храм, нежели тюрьму. Однако в отличие от храма в этом здании с двумя высокими шпилями и множеством внешних расширяющихся кверху и книзу колонн, издалека напоминавших кости, окон не было вовсе. Не знаю, как была налажена система вентиляции, впрочем, уверена, заключённым и их надзирателям и мучителям не грозила смерть от удушья.
Внутри действительно оказалось свежо и прохладно. И светло. Свет был рассеянный, тусклый, но заливал всё центральное помещение. Я задрала голову и увидела спутанный сгусток переплетённых сверкающих трубок где-то высоко в основании шпиля, но задавать неуместные вопросы побоялась.
Я не зря подумала о сходстве с храмом: здесь и был маленький, устремлённый к небесам храм. Алтарь, молильные скамьи, иконы с изображениями простых богов и Всеблагого создателя с выжженными глазницами: в противном случае, как втихаря судачили злые языки, коих было немало, мог ли он быть Всеблагим, если видел наяву тех, кто поклоняется ему, их пороки и горевания?
Кто здесь молился? Обречённые на смерть или вечное заключение, выпрашивая милость создателя, или их палачи, уговаривая о прощении?
Стражники склонились на одно колено перед Его Высочеством, но тут же упруго поднялись, трое проследовало с нами, услужливо открывая бесчисленные двери: задняя часть Лавердума оказалась настоящим лабиринтом. Мы шли и шли, и я уже не понимала, углубляемся мы вниз, уходим дальше или кружим на относительно небольшом пространстве, раз за разом проходя совершенно одинаковым проходы мимо совершенно одинаковых дверей.
А если меня принесут в жертву пойманной Золотой? Возможно, её надо будет как-то задобрить, чем-то кормить… кем-то.
А если она устроит пожар, успеем ли мы выбраться и найти выход?
Наконец-то наша маленькая процессия остановилась, когда я почти уже запыхалась. Латероль выглядел невозмутимым и сумрачным, Алтерей скорее пыжился, делая вид, что полностью контролирует ситуацию. Но так ли это было на самом деле?
— Что ты от меня хочешь? — наконец спросил Латероль. — Формулируй конкретнее.
— Сколько их. Чего они хотят. Как их уничтожить, — как-то неуверенно пробормотал принц. Тряхнул светлыми прядями. — Приказываю тебе выяснить способ уничтожения Золотых, цели их нападения, численность и место обитания.
— А если она не знает?
— Выяснить всё, что знает. А потом уничтожить.
— Всё-таки уничтожить?
Принц сглотнул. Лабиринт Лавердума тоже освещался не свечами, а странными сияющими трубками, проложенными вдоль земляных полов и потолков. Мне и хотелось коснуться их, и было страшно обжечься, хотя свет казался совсем холодным.
— Уничтожь. Не думаю, что с монстрами возможны какие-либо сделки.
— Монстрами? — почти насмешливо переспросил Латероль. — Ты, кажется, говорил о женщине.
— Одно другому не мешает. Ты понял приказ?
— Чего тут не понять.
— Иди. Выполняй.
— А ты не боишься, что можешь потерять меня? Так во мне уверен? — хмыкнул вампир, снял свой цилиндр, повертел в руках и снова водрузил на голову.
— Больше, чем в себе.
Принц развернулся и резко пошёл прочь, сопровождаемый одним из стражников. Лица двоих оставшихся слегка дрогнули, но они безропотно открыли перед нами дверь, за которой обнаружилась… ещё одна дверь.
— Тебе интересно, как здесь устроен свет?
Еще одна дверь открылась и закрылась за нами.
— Мне интересно, зачем я здесь.
Еще одна дверь.
— Чтобы разговорить Золотую своей человеческой кровью, — громким шёпотом ответил Латероль. — Но теперь, когда у нас есть ещё два тела, это вовсе необязательно.
— Это обнадёживает, — кивнула я и посмотрела на стражников. Один из них прикусил губу, другой отвернулся. За пятую дверь они не пошли, её закрыли за нами.
— Трусы, к тому же совершенно без чувства юмора, — резюмировал мсье Латероль. — А ты молодец, Кнопка. Тебе бы сейчас сопли на кулак наматывать, а ты идёшь, как ни в чём не бывало, храбрый маленький оленёнок.
Шаг четвёртый
За пятой дверью оказалось тёмное пространство, довольно просторный зал с каменным полом и стенами, сразу же наведший на мысли о каменном мешке, запертые в коем узники обречены на мучительную смерть от нехватки воздуха и удушья. Никаких окон, разумеется: мы находились под землёй. Мелькнула страшная мысль, не решил ли Его Высочество Алтерей подобным образом избавиться от своего опасного и строптивого в душе прислужника, и сразу сдавило грудную клетку, голова закружилась и стало нечем дышать.
А есть ли у вампира душа?..
— Не дрейфь, Крапинка, — спокойный голос Латероля вывел меня из неуместной паники, я вдохнула и поняла, что здесь дышится так же легко, как и наверху, даже чувствуется какой-то лёгкий цеточный аромат. А вот стены и неожиданно высокий потолок давили. Единственный источник света — маленькая свеча в чугунном подсвечнике, заляпанном воском, стоящая на полу у стены в паре метров от нас. Непроизвольно мне захотелось заняться привычным и нормальным делом: отскрести воск. Не мне же заниматься допросом жуткого монстра! Почему бы и нет? Лишь бы с ума не сойти от мыслей о сближающихся, смыкающихся стенах и опускающемся под воздействием массы земли и здания потолка. И я нагнулась, взяла свечу и, за неимением чего-то лучшего, принялась пальцем ковырять присохшие восковые капли.
— А ну-ка, дай сюда. Тоже мне, чистоплюйка нашлась, — пробурчал вампир, отобрал у меня подсвечник и медленно двинулся вперёд. Я постояла у стены, пытаясь разглядеть, есть в комнате что-то или кто-то кроме нас, и вдруг испугалась до одури: а ну как дверь сейчас откроется и стражники втолкнут к нам яростного смертоносного Золотого, прямо на застывшую около двери меня! Так что пришлось шустрой рысью проследовать за Латеролем, как бабочке, на свет его свечи.
— Подержи-ка, — так же бесцеремонно он опять сунул мне свечу, опустился на колени перед какой-то грудой тёмного тряпья. А я вдруг увидела, что у стены стоят рядком ещё с пяток подсвечников. Устремилась к ним, выковыряла утонувшие в воске фительки
