может спать только внизу, поэтому я ща там затоплю камин, а то прохладно и постелю себе на полу. А по комнатам, я думаю сами разберётесь. И детей же надо умыть. Все, я пошёл растапливать, а вы, думаю, сами решите, что чего.
С этими словами, Сергей пошел колоть щепу и дрова для растопки. Зайдя в дом, его встретила тишина. Дети спали кто где, на диванных подушках, на диване, в кресле. Даже неугомонный Андрей, сопел в углу дивана, свернувшись калачиком. Камин разгорелся быстро, разливая тепло по всему дому. Дрова весело потрескивали. Сергей быстро разложил диван и кресло-кровать в одной комнате, застелил постельное, во второй комнате заправил двуспальную кровать. Немного подумав, начал разносить спящих детей по комнатам. Сначала Татьяны, туда, где диван и кресло, во вторую комнату отнес дочку Светы, Наташкиного сына уложил рядом с Андреем на диване в зале. Себе раскатал одеяло на полу, ногами к камину, немного поумилялся спящим детям, и, взяв чистые трусы, отправился в душ, смыть с себя этот день. Пока есть горячая вода, да и вообще, пока вода есть. Смыв с себя остатки мыла, просто стоял и наслаждался струями горячей воды. Наружняя дверь громко хлопнула, потом резко открылась дверь в ванную, чьи-то торопливые шаги пробежали к унитазу и зажурчало. Занавеска скрывала вошедшую, а Сергей не спешилпоказываться, чтобы не прерывать процесс. Процесс завершился громким вздохом, Сергей же, подставил лицо струям и вновь погрузился в тяжёлые раздумья.
— Эх, какой мужик пропадает — томно вздохнул голос. Сергей открыл глаза, отведя струю в сторону, посмотрел на отодвинутую занавеску душа. — Эх… Да ладно, иду-иду! Даже посмотреть на мужика не дают и это при конце света. Вот что за жизнь, а? — и ещё раз томно вздохнув, Светлана закрыв занавескувышла.
— Это что сейчас было? — задал вопрос сам себе Сергей. Выключил воду, обтерся, натянул трусы. Горячая вода, вперемешку с холодной смыла практически весь хмель, который был в голове, оставляя лёгкую веселость, где-то на краю сознания. По привычке завернулся в халат и вышел в прихожую, глянул в комнату, женщин так и не было, дети мирно спали. Взяв очередную сигарету, вышел на улицу. Обрывок женского разговора всё-таки достиг его ушей.
— … Татухатакая, медвежонок с цветами и размер… Ой, а мы думали ты спишь уже!
— Да вот, покурить вышел перед сном грядущим. А Деня с Викой уже убежали? А то я ее мелких тоже уложил. Или разложил, даже не знаю как правильно и сказать то. Да и вообще, опять жрать хочется… А вы чего тут сплетничает?
— Да вот, Светка говорит, что у тебя татуха есть интересная! — тут же подхватила Наталья.
— Вы об этой? Надо ещё с другой стороны с шампанским сделать, — произнося это, Сергей распахнул халат и сдвинул вниз трусы, освобождая вид на татушку. — А то, как-то не хорошо, с цветами заявился, а шампанского нет!
Светлана тут же шумно вздохнула и сглотнула, Наташка, отвернулась, скрывая улыбку, а Таня, приподняв бровь, загадочно молчала.
— Всё? Все всё рассмотрели? Можно я пожру и спать пойду? Завтра длинный день, надо бы выспаться. — Сергей начал запахивать халат.
— Погоди, ещё не все и не всё! — Таня аж подпрыгнула, — посмотри, Светка аж кипятком ссытся, чтобы ниже посмотреть!
Видимо вино, коньяк и водка возымели свое действие, потому что Татьяна изогнула вопросительно бровь, Наталья смеясь прикрылась стаканом, а Света, залившись краской — отвернулась.
— Ладно, дурочкиозабоченные, — рассмеялся Сергей, — я там детей разложил, смотрю Деня с Вичкой уже свалили, так и я пойду. Спать пора, а дел вагооооон- зевнул и потянулся Сергей. — всё, бабоньки, я спать! Будете обсуждать, сильно не вспоминайте, а то горящие ухи посреди ночи не айс. Люблю целую, ваш Пух!
С этими словами, Сергей закинул окурок в прогарающий мангал и зашёл в дом. Выветрившийся хмель, оставлял после себя лёгкую усталость и желание заснуть. Растянувшись на полу, на всю длину свернутого одеяла, не успев даже додумать все мысли, которые хотел, уснул. Снилась ему хрень, где всякие люди, и не очень люди, что-то ему доказывали на непонятном языке, а он им втолковывал что-то обратное. Девушка с рогами, как у барана, что-то пыталась ему доказать, а он отнекивался.
Открыв глаза, он понял, что его правая рука сжимает чью-то грудь, а налевой кто-то лежит, что-то рассказывая, прислушавшись к монологу, понял, Наташа.
— … А он мне и говорит, вышла замуж, терпи! А если я не хочу терпеть, я хочу жить, не оглядываясь, что скажут соседи. А он, я болею, ты обязана быть рядом! Я понимаю, что должна, но не до абсурда же! Типа, сделай мне чай, потому что это женская обязанность! Я его люблю, спору нет, но вот это всё…! Серёга, Серёг, я же не железная, ты руки убери, а?
— Ой, извини, не специально, сон такой, интересный приснился…
— И как часто, тебе интересные сны снятся? — съехидничала девушка.
— С тех пор, как жена со мной спать перестала. Извини, не специально… — проворчал мужчина и перевернулся на другой бок.
— Ну нет, взялся держать, так держи, — и Наташа взяв его руку, положила обратно к себе на грудь, поверх халатика, в котором залезла к нему под одеяло. — И вообще, мне так спокойнее! Спи давай.
Сергей опять провалился в пелену сна.
Глава 4
Разбудила его скрипнувшая лестница, ведущая на второй этаж, и ехидный голос:
— А говорили, что просто коллеги!
Сергей приподнял голову, Наташка, уткнувшись в его спину сопела, по хозяйски закинув на него ногу и руку.
— Язва, ты Танька, сибирская. — Шепотом ответил ей Сергей. — Не было у нас никогда ничего с ней, и скорее всего, никогда не будет. — Аккуратно выскользнув из-под одеяла, мужчина встал и потянулся. — Кофе будешь?
Потягивая кофе, Сергей обратил внимание, что эта молодая женщина уже успела нанести лёгкий макияж, ещё до того, как спустилась.
— Почему? — неожиданно спросила она, отхлебнув свой кофе.
— Что именно, почему? Почему кофе дрянной? Или сахара мало? Или почему это дерьмо вокруг происходит?
— Нет, почему у вас с ней ничего не было, нет, и вряд ли будет, как ты выразился? Ведёте себя, как давно женатая пара. Вот мне и интересно, почему?
Сергей глотнул обжигающий кофе, задумался на секунду, достал из пачки сигарету, покрутил ее в руках.
— Понимаешь, мы знакомы уже много лет, я знаю её мужа, я видел, как взрослеет ее мелкий, и я не смогу, во всяком случае сейчас, воспринимать ее как женщину, а не
