Один из механиков, обслуживающих катапульту, заметил любопытствующего гоплита.
– Подойди, земляк.
Алексей подошел. Одет он был как гоплит, загорел под южным солнцем, по-гречески изъяснялся свободно. И греки принимали его за своего.
– Интересно?
– Да, хитрая машина.
– Сам попробовать хочешь?
– Хочу.
Под приглядом механика Алексей вместе с другими воинами, обслуживающими баллисту, крутил тяжелый ворот, поднимал груз – противовес. Потом вдвоем они еле подняли камень, уложили в широкую и мощную кожаную петлю, сшитую из нескольких слоев свиной кожи.
– А теперь бей по рычагу, – кивнул механик.
Бить надо было сильно. Алексей ударил кулаком, станина содрогнулась, камень в петле прошел буквально рядом и улетел к городской стене. Бум! Глухой удар – и облако пыли из каменной крошки обозначили место попадания.
– Вот так мы работаем. Никого мечами не колем, и труд наш тяжел. Но без механизмов воинам город не взять, – грек улыбался во все тридцать два зуба.
Да, пускать камни из баллист и катапульт – занятие для физически крепких мужчин. Не зря механики пользовались в войсках всех армий уважением и повышенным жалованием.
Осада города длилась почти два месяца. И каждый день камни из баллист методично били в стены. Александр не торопился. С одной стороны, жители города и воины ослабеют, поскольку город окружен и подвоза продовольствия нет, а запасы в жарком климате сделать сложно. А с другой – не собирался нести потери, штурмуя целые стены. Вот сделают баллисты пролом, тогда другое дело. В этом случае все решит превосходство в силах, а их у защитников города не много. Персидский гарнизон не столь многочислен, а жители, вздумай они сопротивляться, – вояки слабые.
Все же настал тот день, когда стена рухнула, образовав брешь. Алексей этот момент видел. Камень из баллисты угодил точнехонько в выбитое в стене углубление, выбив каменную крошку. Стена устояла, затем раздался треск, по стене поползли трещины. Очень быстро они увеличивались, и изрядный кусок стены с грохотом рухнул, подняв кучу пыли. Этого момента в лагере Александра ждали. Тут же заревела сигнальная труба. Воины стали строиться в фаланги. Конница не спешила, ворваться в брешь – это дело пехоты. А когда гоплиты смогут пробиться к воротам и открыть их, тогда конница ворвется в город, растечется по улицам и начнет рубку всех, кто окажет сопротивление. Поскольку город не сдался на милость победителя, Александр решил проявить жестокость, дабы устрашить жителей других городов. Отдал приказ персов и жителей, кто оружие в руках держит, в плен не брать, убивать на месте.
Фаланга Алексея по команде Фотиса бросилась к бреши в стене. Там уже мелькали фигуры персов, которые пытались организовать оборону. Греки бежали к пролому с громкими криками. Как любил говаривать Фотис: «Надо, чтобы глас наш долетел до ушей богов». А еще рев гоплитов пугал противника. Алексей не был в первой шеренге, те уже начали биться с персами. Звон оружия, крики. Он улучил момент, прыгнул в сторону, между дерущимися и городской стеной, побежал. За ним – еще несколько гоплитов. Навстречу с десяток кардаков, персидских пехотинцев. На Алексея набежал перс высокий, жилистый. Такие в бою выносливы. Все удары Алексея мечом принимал на большой круглый щит. Алексей крепче и мощнее противника, удары наносил сильные. Не окованный по краям деревянный щит перса, обтянутый кожей, не выдержал, щепки полетели, а Алексей знай мечом работает. Еще удар – щит раскололся, в руке у перса только ручка щита с умбоном. Перс на мгновение растерялся, и Алексей уколол его в грудь. Противник упал. Надо помогать своим: все греки, что побежали за ним, связаны боем. Алексей забежал сзади, стал рубить мечом противника по спинам, плечам. Минута – и все персы поражены. Гоплиты добили раненых. Великий Александр приказал пленных не брать.
Галикарнас по площади велик, улицы по-восточному узки и кривы, только повозке протиснуться. Через пролом в стене в город врывались все новые воины. Алексей, а за ним и другие греки побежали к воротам. Надо их открыть, тогда в город ворвется конница. Но у ворот сильная стража. На Алексея копейщик наскочил, сделал выпад, Алексей щитом копье в сторону отбил, ударил мечом мощно по дереву и перерубил. Копейщик с коротким древком остался фактически безоружный. Не пощадил его Алексей, убил. Рядом схватка кипит, греков два десятка, а персов в два раза больше. Но к грекам каждую минуту подкрепление прибывает, тогда как силы персов тают. Стракис сумел к воротам прорваться, взялся за мощный засов. Засов тяжел, фактически обтесанное в брус бревно с рукоятями. Обычно такой засов сдвигали несколько человек. Уперся Стракис, мышцы вздулись буграми под кожей. Один из кардаков, осознав опасность, подбежал и пронзил грека копьем. Острие грудь пробило, глубоко в дерево ворот вошло. Грек безвольно повис, как приколотый булавкой жук в коллекции энтомолога. Алексей немного не успел спасти товарища, домчался, голову персу снес. К нему другие гоплиты на помощь пришли. Алексей щит за спину закинул, чтобы и его не пригвоздили. Навалились дружно, сдвинули хорошо смазанный брус в сторону. Потянули створки, разбежались в стороны, потому что сразу через распахнутые ворота ринулась конница. Сначала легкая, за ними тяжеловооруженные, закованные в бронзу и кожу гетайры, ила за илой. Все, теперь город персам не удержать. Всадники по улицам скакали, сбивая неосторожных жителей, рубили убегающих персов, даже тех, кто бросил оружие. Алексей присел сбоку ворот, рядом гоплиты из десятка. Потери были велики, в дюжине половина осталась. Кто ранен, другие убиты. Алексей, прошедший много битв, к крови и смерти привык, но когда теряешь товарища, на душе печально, скорбно.
К вечеру город очистили от персов, но по приказу Александра все городские ворота закрыли, поставили охрану. Александр за непокорность, активную помощь жителей персидскому гарнизону, решил всех продать в рабство. И продал. Связанных веревками жителей вели к морю, сажали в трюмы кораблей, везли в Европу, продавали на невольничьих рынках. В один день большой и богатый город опустел, и ветер нес по его улицам мусор.
Александр двинул армию дальше. Небольшие города, жители которых были уже наслышаны о печальной участи Галикарнаса, сопротивляться не стали, сами открывали городские ворота.
После Галикарнаса, где греческая пехота понесла незначительные потери, Алексея назначили на самую младшую командирскую должность. Он не напрашивался, но лохаг, командир отряда гоплитов в четыреста человек, принял решение сам. В дюжину Алексея вместо убитых и тяжелораненых пришли новобранцы, греки из освобожденных от персов прибрежных городов. Их пришлось обучать в свободное от переходов время. Армия Александра не стояла на месте.
Многочисленный персидский флот не позволял прибыть подкреплениям армии Александра, а еще мог высадить десант персов в тылу македонцев. Александр захватывал все прибрежные города, лишив таким образом флот противника берегового базирования. Момент важный: кораблям нужно пополнение провизией, питьевой водой, места для ремонта, укрытие от бурь.
Дарий тем временем собирал армию для сражения с Александром. Набирал наемников, подтягивал из глубины Персии пехоту, конницу. Войско получалось огромное, в три раза превосходившее армию Александра. Греческих гоплитов – наемников – двенадцать тысяч, а всего немногим более ста тысяч конных и пеших. Александр же имел тридцать пять тысяч пехоты и пять тысяч всадников. Армии сошлись в ноябре (мемактирион месяц по македонскому календарю) 333 года до н. э. на побережье Исского залива Средиземного моря. Дарий поджидал Александра на равнине у местечка Сохи. Армия Александра совершала переход через ущелье в горах, и Александр не спешил выйти на равнину, где персы получили бы явное преимущество из-за большей численности. Александр вышел из города Исс[4], Дарий город тут же занял. Александр решил дать бой в долине реки Пинар. С одной стороны – Оманские горы, с другой – море. Ширина долины всего два с половиной километра. Александр сумеет использовать пространство, ударив всеми силами, а Дарий будет вынужден строить огромную армию в глубину, а не по фронту. Александр поставил в центре войска фаланги (девять тысяч македонцев и десять тысяч греков) с глубиной построения восемь шеренг. Правый фланг, у гор, занимал Пердикка. Здесь же тяжелая конница гетайров под командованием Филоты – две тысячи всадников. За ними критские лучники и легкая пехота варваров – две тысячи воинов. Левый фланг, у моря, занимали Птолемей и Мелеагр под общим командованием Пармениона. За ними стояла тяжелая фессалийская конница – тысяча восемьсот всадников, конница греков – шестьсот человек, далее в глубину – пехота фракийцев и иллирийцев, всего семь тысяч воинов.
