Книга Раздели мою боль - Юрий Борисович Андреев

А потом отозвал меня в сторону и шепчет:

«Папа, нефть — это уже не актуально, она сейчас сильно подешевела. Хочу в Штатах чем-то новым заняться, Грузию всем сердцем люблю, но подал заявление на американское гражданство. Иначе она за меня замуж не пойдет, такое условие поставила».

Я опешил сначала, хотел даже предателем обозвать, но вовремя одумался. Зачем горячку пороть: молодой, влюбился, одумается еще и ответил:

«Сынок, подумай еще раз, как следует о своих корнях. Для грузина это все равно, что от веры православной отказаться, рано или поздно боком выйдет, не самому, так детям или внукам»…

Старик замолчал. Ситуация более, менее была ясна. Положа руку на сердце, Олег симпатизировал выбору сына хозяина. Нововведения перестройки трещали по швам, и над светлым социалистическим завтра сгущалось все больше туч.

Хозяин еще раз наполнил бокалы:

— Пейте, дорогие, не стесняйтесь.

— Вы бы до нового приезда сына оставили, — предложил Олег. — Ведь рано или поздно он вернется.

— Не долежит, — покачал головой хозяин, — киснет быстро и в уксус превращается. Лоза истощена, надо корчевать и высаживать новую…

Что было дальше, Олегу запомнилось плохо. Неожиданно сказались коварные свойства домашнего вина: сначала он почувствовал, что не в силах встать со стула. А когда это сделать все же удалось, в голове бушевала буря. Привычному к подобным посиделкам Сосо пришлось увести его на воздух и усадить на крыльцо…

Проснулся Олег от ощущения нараставшей тревоги, к тому же дьявольски хотелось пить. Протянув руку, он нащупал на тумбочке заботливо оставленную кем-то бутылку минералки и, сев на кровати, крупными глотками погасил полыхавший внутри пожар. Сразу же придя в себя, он машинально кинул взгляд на кровать Сосо: она была смята, но пуста.

Не понимая, куда он мог деться, Олег вышел из комнаты и в коридоре столкнулся со спешившим навстречу Сосо. Олег открыл, было, рот, чтобы хоть как-то сгладить свое вчерашнее поведение, но при взгляде на приятеля, извинительные слова застряли у него в глотке.

— Беда, дорогой! — горестно воскликнул тот. — Моим родителям телеграмма из Москвы пришла поздно ночью. Они посмотрели и на машине сюда привезли. Читай!

— С моим отцом что-то случилось? — испуганно спросил Олег, поднимая глаза на Сосо.

— Нет-нет, — поспешно ответил тот, отводя взгляд. — Ты читай, читай!

Дрожащими руками Олег раскрыл телеграмму, и глаза почему-то сразу предательски покрылись пленкой от набежавшей влаги. Буквы расплывались, не позволяя прочесть слова целиком и вникнуть в смысл написанного. Он протер глаза и снова уставился в текст:

«Света с матерью и отцом погибли в автомобильной катастрофе по дороге из аэропорта. Похороны завтра, мама».

«Наверное, это какая-то ошибка, — лихорадочно подумал он, еще не вполне осознавая смысл прочитанного, — что-то перепутали».

Олег еще раз тщательно исследовал текст, начиная с адреса, все было верно. И тут же ощутил сиюминутный кошмар, который охватывает с сильного похмелья, когда по обнаженным до предела нервам провели наждаком. В памяти всплыл давешний монах. Олег зажмурился и, словно это было только вчера, увидел старый парк, развалины усадьбы, часовня на задворках, поиски подземного хода и фигура в темной до пола одежде с капюшоном в проеме. Возможно, это было все лишь совпадением, но тогда почему монах появился снова в часовне монастыря? Хотел предупредить о грядущей беде, а он не догадался? А если б догадался? — трагедию мог предотвратить…

Очнулся он от легкого прикосновения руки.

— Собирайся, дорогой, — стараясь казаться спокойным, произнес Сосо, — внизу машина ждет. Сразу поедете в аэропорт, билет уже заказан, — и вдруг, не выдержав, разрыдался, — такая красота под колесами какой-то железки погибла! Своими бы руками виноватого задушил! Каюсь, я даже однажды хотел отбить ее у тебя!

На похоронах Олег стоял внешне совершенно безучастным, Света в его памяти навсегда уехала в Болгарию, а все остальное было неважно.

Глава 8

Конечно, ни о каком возвращении на кафедру теперь не могло быть и речи. Одно дело, соболезнования сокурсников по телефону, которые можно выслушивать, особо не вникая в суть, и заученно отвечать на дежурные вопросы. И совершенно другое — бродить в одиночестве по институтским коридорам, еще хранящим летящую Ланкину походку, заглядывать, как в зеркала, в огромные оконные стекла в надежде, что откуда-то сзади возникнет ее лицо и, ловя изо дня в день сочувственные взгляды, постоянно слышать приглушенный шепоток за спиной. Но особенно тяжелыми были ночи. Не в силах заснуть, Олег ворочался с боку на бок, а в измученном мозгу мелькали обрывки ситуаций, предшествующие трагедии, пока внезапно они не собрались воедино, будто это происходило только вчера.

Света защищала диплом двумя днями раньше. На встречу с ней Олег не успел из-за аварии на перегоне у самой Москвы. И появился в институтском дворе, когда она уже прошла в аудиторию. Поискав ее глазами, он хотел двинуться туда же, и тут его внимание отвлекли новенькие «Жигули» и рядом с ними какой-то «упакованный» пижон. Поблескивая лаком, машина стояла у самой институтской ограды, а пижон уставился на окна аудиторий, словно выглядывая кого-то и нетерпеливо переводя взгляд на золотые наручные часы с браслетом.

«Повезло кому-то из девчонок, такого кавалера подцепила», — ухмыльнулся тогда про себя Олег без всякой задней мысли.

Когда он вприпрыжку поднялся в аудиторию, Света как раз развешивала плакаты. Заметив Олега, она расплылась в улыбке, послала ему воздушный поцелуй и снова приняла серьезное выражение лица. Сама защита проистекала довольно буднично. Чтоб подольше полюбоваться ее изящной фигуркой и локонами до плеч, Свете задали для проформы пару вопросов и отпустили с миром. Олег поспешил следом за ней.

— Отмучилась, наконец, — облегченно призналась она, чмокнув его в щеку. — Олежка, ты извини, у меня срочные дела, отпразднуем потом вместе с твоим дипломом. Плакаты мои забери, пожалуйста, когда все закончится, — и поспешно зацокала каблучками по лестнице.

Какие, такие срочные дела могут быть сразу после защиты, Олег тогда не понял, и только сейчас сообразил, что пижон у ворот поджидал именно ее. И сразу вспомнил двух незнакомых совершенно потерянных пожилых людей на похоронах и любопытные взгляды искоса в свою сторону.

«Возможно, этот пижон встречал в аэропорту», — решил Олег, представив, как вся семья садится в машину: родители сзади, счастливая Света на переднее сиденье.

«Жигули» несутся по шоссе, влюбленные периодически поглядывают друг на друга, в этот момент дорогу преграждает выехавший с проселка грузовик, водитель испуганно поворачивает руль вправо, машина на скорости сваливается в кювет, и в финале — остановившийся испуганный взгляд Светы, так и не понявшей, что произошло…

Олег очнулся в