на вещи, — заметил лорд Пуцкинс. — Я уверен, что оставшиеся наверху не дадут нам погибнуть.
— А если они ничего не слышали?
— Все равно. Они заметят наше продолжительное отсутствие и будут нас искать.
— Утешаться нечего, — продолжал профессор. — При первом же усилии рудокопов спасти нас, камни обрушатся с новой силой и задавят нас. Кончено, — мы погибли! — прибавил он, и мрачные стены ответили ему глухим эхом.
— А все же следовало бы что-нибудь предпринять, — сказал Станислав.
— Что ж, будем терпеливо ждать где-нибудь внизу, в безопасном месте, — ответил профессор и первым начал опять спускаться вниз. Лорд и Станислав пошли за ним.
Некоторое время спустя они остановились в более удобном месте и стали ждать. Прошло несколько часов в смертельной тоске.
Станислав первым нарушил гнетущее молчание:
— Как хотите, профессор, но я не намерен сидеть сложа руки и ждать смерти, — я предпочитаю попробовать раскопать проход.
— Это ни к чему не поведет! Не советую тебе.
— Станислав прав, — процедил лорд. — Ожидание слишком мучительно. Надо что-нибудь делать.
— Давайте искать другого выхода, — предложил профессор, и все трое начали спускаться еще ниже.
Они шли в глубоком молчании долгие, долгие часы. Из экономии они погасили одну лампочку и при тусклом свете одного огонька неутомимо шли все вперед, и все чаще и чаще из запеченных, дрожащих уст срывались тяжелые вздохи, все чаще и чаще они вытирали холодный пот окровавленными руками.
— Полжизни за каплю воды! — сквозь стиснутые зубы прошептал лорд.
Профессор в лихорадочном возбуждении наблюдал за температурой.
— Скоро конец нашим мучениям, — сказал он. — Мы задохнемся от жары: термометр показывает 47°.
— Скорей бы только… — простонал Станислав. — У меня сил больше нет…
— Да и я едва на ногах держусь, — сказал профессор.
Тем временем погасла и другая лампочка. Лорд хотел зажечь свою, но профессор сказал ему:
— Оставьте лучше ее на непредвиденный случай. Попробуем немного отдохнуть.
Они легли на землю один около другого и в полудремоте чувствовали, как приближается к ним смерть, самая жестокая смерть, побеждающая без борьбы.
Муки их росли с каждым часом. Страшная жажда томила их, воля слабела, угнетенность увеличивалась.
Профессору казалось, что огонь какой-то пожирает его внутренности, и он жадно лизал языком стены своей тюрьмы. Лорд Пуцкинс прислушивался, не зашумит ли где среди мертвой тишины подземный ручеек. Капля воды казалась ему спасением.
Как изменчив человек! Недавно, вчера еще, они спокойно и мужественно смотрели смерти в глаза, теперь же, чувствуя ее близость, они дрожали при мысли о ней и всеми последними силами жаждали отдалить страшный призрак, всеми силами души желали жить.
— Пойдемте вверх! — вдруг вскрикнул лорд. — Иначе жара скоро убьет нас.
— Все равно, — прошептал в ответ профессор и дрожащими пальцами зажег последнюю лампочку.
Они опять поплелись при тусклом желтоватом свете единственной лампочки, которая в свою очередь должна была скоро погаснуть.
И свершилось чудо.
Они увидели пред собой две дороги. Одна вела вниз, другая вверх. Надежда опять согрела их остывшие было сердца. И силы у них появились неведомо откуда. Они с лихорадочной поспешностью взбирались по наклонной, неровной дороге, не отдыхая ни минуты, беспрестанно цепляясь дрожащими руками за жесткие стены.
Но, увы! лампочка гаснет.
Профессор замечает при неровном догорающем свете, что они находятся среди незнакомых ему пластов и с тяжелым вздохом сообщает это своим товарищам.
«Печальный триумф! — подумал он. — Я хотел увидеть архейские пласты сланцев, известняка, мрамора, гипса, быть может, содержащие здесь неоткрытые до сих пор следы жизни, я мечтал добраться до совершенно неизвестных нам горных пород, находящихся под архейскими пластами, и вот мечта моя осуществилась. Я навеки остаюсь здесь!..»
Все трое молчали.
Профессор впал в дремотное состояние. Мысль его блуждала в области его науки.
— У меня в ушах звенит, перед глазами огненные круги мелькают, — сказал лорд.
— И я чувствую то же, — отозвался профессор. — Жара сгущает кровь в моих жилах.
— Долго мы еще будем мучиться? — простонал Станислав.
Слова его остались без ответа…
IX
БОРЬБА СО СМЕРТЬЮ. КЕМБРИЙСКИЕ ТРИЛОБИТЫ
Мы тщетно старались бы отгадать, как долго наши несчастные путешественники оставались в оцепенении. Первым очнулся лорд Пуцкинс. Он не сразу сообразил, что с ним и где он находится. Впрочем, это и не занимало его. Он не сознавал бы даже, что живет, если бы не муки, овладевшие им вдруг с новой силой.
Не отдавая себе отчета в том, что он делает, он приподнял немного голову и окликнул своих товарищей тихим ослабевшим голосом. Никто не ответил ему.
Когда к нему вернулось сознание и вместе с ним страх смерти, он решил поползти на четвереньках искать своих товарищей. Заглохшая было жажда заговорила с удвоенной силой.
— Воды! Хотя бы одну только каплю воды! — с усилием шептал он, и вдруг в голове его мелькнула дикая мысль. Запах теплой крови дразнил и раздражал его. Напиться этой крови казалось ему величайшим блаженством. Все равно, где бы ее ни взять, лишь бы освежиться!..
Увы! напрасны все его усилия… Товарищей и след простыл. Они, верно, покинули его или, быть может, их вовсе нет уже в живых… «В таком случае, теперь очередь моя», — подумал он и с равнодушием отчаяния стал ждать своей участи.
Вдруг он услышал шум шагов. По спине его острым холодом пробежала дрожь. Он насторожился и с таким напряжением вслушивался в тишину, что слышал биение собственного сердца. Наконец он заметил в нескольких десятках шагов от себя неясную человеческую фигуру. Она бесшумно приближалась к нему. Ему трудно было сначала разглядеть ее в темноте, но мало-помалу он стал различать черты лица и даже все подробности одежды. Это был сэр Рамблер в дорожном плаще, товарищ председателя Клуба чудаков. На одном боку у него болтался бинокль на длинном ремне, на другом — большая бутылка в кожаном футляре.
— Ты зачем пожаловал сюда, товарищ? — с усилием промолвил наконец лорд Пуцкинс. — Ты жив, скажи мне, или это тень твоя?
— Зачем ты убежал от нас? — ровным, глухим голосом спросил сэр Рамблер.
Лорд жадно посмотрел на бутылку.
— Что это?
— Виски!
— Давай! Я умираю от жажды! — вскрикнул лорд и быстро протянул руку к бутылке; но в ту же минуту его окутала кругом какая-то непроницаемая, черная пелена, голова его свесилась
