Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
– Эй вы! – возмутился балаганщик. На глазу у него красовалась повязка, а во рту торчала зажженная сигарета, прилипшая к верхней губе. В такт словам она дергалась. – Вы нарушили правила, нельзя выскакивать на ходу!
– Так выгоните нас! – прокричала в ответ Абра.
Самый дальний сектор был отделен от остальной территории ярмарки грузовыми фургонами, припаркованными вдоль мощеной дороги. Мы заглянули в пространство между грузовиками. Тьма по ту сторону выглядела совсем уж непроглядной.
Из закусочной, что стояла на вершине холма, донеслись отдаленные голоса и веселый смех. Но с другой стороны грузовиков поджидала темнота, и казалось, что эти звуки раздаются за миллион миль отсюда.
– И чего же мы ждем? – спросила Абра.
Она старалась держаться храбро, но от страха, который будто витал в воздухе, ее голос стал тонким и пронзительным.
Я застыл на месте как вкопанный, но Абра быстро шагнула вперед и исчезла, растворившись в густой тени.
Я отправился за ней.
7
Первое, что я заметил, когда мы оказались за огромными грузовиками, – тишина. Шум ярмарки сюда доносился приглушенно, словно между двумя мирами опустили плотный занавес. Даже воздух вокруг казался первобытным и насыщенным. Почти все балаганщики были заняты работой, и мрачный склон опустел, точно город-призрак.
Царил лишь один звук – звук, что звенел в тишине. Подобные звуки постоянно присутствуют, но их не замечаешь до определенного момента. Когда мы прокрались дальше, я понял, что это: старый проигрыватель крутил пластинку с классической музыкой. Примерно через минуту пластинку заело на одной ноте, игла упрямо царапала ее поверхность и снова повторяла мелодию, царапала и снова повторяла, пока наконец кому-то не надоело и он не отодвинул рычаг к началу. Композиция бодро заиграла снова, неизбежно устремляясь к царапинам, что опять заставят иглу дергаться.
– Тише, – шикнула Абра, прижимая ко рту указательный палец, и прислушалась. – Куда дальше?
Я показал на холм справа. Абра кивнула и отправилась первой, а я – за ней. Земля поросла травой, поэтому мы передвигались почти бесшумно.
Когда кто-то проходил мимо, мы прятались в тени. Некоторые прохожие невнятно бормотали себе под нос, другие с хрустом сминали железные банки, швыряя их под трейлеры.
Чем ниже мы спускались, тем теплее становился воздух. Июльская ночь выдалась туманной, и высоко в небе светила луна.
Я уже не понимал, зачем мы сюда забрели. Для чего я так рвался к этим старухам? Почему слова, начертанные на столе из антикварного магазина, так много для меня значили?
– Вы только посмотрите… – с расстановкой произнес хриплый голос, словно его обладатель обрадовался какому-то нежданному подарку.
Мы резко повернулись.
Голос принадлежал мужчине в белой майке, джинсах и тяжелых рабочих башмаках без шнурков – такими легко можно было что-нибудь растоптать. Шлепая свободно болтающимися ботинками, он подошел ближе. Руки и кисти незнакомца, а также плечи и грудь поросли черными волосами. Его борода свисала почти до самого живота, а глаза скрывали глубокие тени. На поводке он держал не слишком крупного, однако мощного пса, который злобно порыкивал в такт словам хозяина.
Мы с Аброй испуганно прижались друг к другу, она крепко схватила меня за руку.
– И что же, черт побери, такие славные детишки здесь забыли? – осведомился здоровяк, раздвинув потрескавшиеся губы в улыбке и скаля почерневшие зубы.
– Мы ищем трех пожилых леди, – пробормотал я.
– Что-что? – осклабился незнакомец, позволив собаке подтащить его ближе к нам. – Говори громче, малёк. Робеешь, что ль? Вон как голосок-то задрожал!
Не знаю, чего он добивался: хотел просто напугать или правда намеревался сделать нечто ужасное – к примеру, порезать нас на кусочки и скормить своей псине. Я живо вообразил, как мои обглоданные кости устилают нору, в которой он держит эту тварь, та возвращается через несколько дней и доедает мое бедро.
– Мы ищем трех старых женщин! – громче повторил я.
– Ни к чему вам их искать, – заявил балаганщик. Говорил он все еще зло, однако упоминание старух что-то изменило.
– Почему это? – спросила Абра.
Такой уж у нее был характер. Она всегда задавала вопросы. Всегда.
Незнакомец ослабил поводок, и пес рванул к нам, но хозяин тут же притянул его обратно.
– Не ваше дело! Мой пес голоден. Детишкам не стоит околачиваться за кулисами.
Но тут он вдруг замолчал и подтянул собаку ближе к себе. Произошедшая перемена выглядела почти комично. Псина отползла назад и спряталась за ногами хозяина. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.
Из тени вышли знакомые мне старухи. Я их не замечал, пока Абра не стиснула мою руку. Я обернулся на подругу – та, широко распахнув глаза, таращилась в сторону деревьев.
Сначала мне показалось, что старухи парят над землей, – такими легкими шагами они ступали, при этом их туловища оставались неподвижными. Вместо цыганских нарядов, в которых они красовались в антикварном магазине, женщины облачились в плащи с капюшонами, что затеняли их лица.
– Нет-нет, я не то имел в виду, вы же знаете… – бессмысленно забормотал балаганщик, хотя ему не задали ни одного вопроса.
Старухи приблизились. Та, что шагала впереди, опиралась на палку. Вторая несла большую чашу. Третья же остановилась, скрестив руки на груди и пряча костлявые запястья в тяжелых складках плаща.
Балаганщик все еще бормотал себе под нос, понизив голос до шепота. Старуха протянула ему чашу. Она ничего не сказала, но было ясно, что незнакомец обязан взять подношение.
– Проклясть меня хотите? – с воинственным видом взвизгнул балаганщик. – Вам запрещено накладывать на персонал заклятия! Иначе черта с два вам позволят продолжить с нами путь!
Женщина вздохнула, но не произнесла ни слова, только протянула ему чашу. Он взял ее: должно быть, чаша оказалась очень тяжелой, потому что балаганщик чуть не уронил свой груз. Незнакомец повернулся и заковылял прочь, то придерживая ношу бедром, то подпихивая коленом, стараясь покрепче перехватить. Иногда он ставил ее на землю и разминал мышцы, словно у него устали руки, но потом все равно поднимал. Балаганщик нырнул в тень, присел и исчез в зеленой палатке с ярко-синим брезентовым клапаном.
– Запомни! – крикнула ему вслед старуха.
В этом единственном слове было больше смысла, нежели в целой книге. Голос цыганки меня не на шутку удивил: он оказался юным и мелодичным.
Я вздохнул с облегчением, поскольку уже было представил, как пес отгрызает с моей ноги кусок плоти. Я преисполнился к старухам искренней благодарностью и с улыбкой посмотрел на Абру, радуясь невероятному спасению. Мне казалось, она улыбнется в ответ, но Абра вовсе не радовалась. Она была до чертиков испугана.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 57
