Подпоручик Н. П. Летюхин был награжден орденом Владимира 4-й степени{86}.
В Финляндском полку, «действовавшем весьма отлично», по словам Ермолова, сражался подпоручик М. Ф. Митьков. Он был награжден «золотою шпагою с надписью «За храбрость»{87}.
Во время последней атаки флешей Багратион двинул все свои силы в контратаку. Завязалась рукопашная схватка. «Конный, пеший, артиллерист — все в жару сражения смешалось. В сию ужасную минуту был тяжело ранен князь Багратион, начальник штаба его генерал Сен-При и многие другие генералы и офицеры»{88}.
Участником этого боя был поручик лейб-гвардии гусарского полка В. Л. Давыдов. Он исполнял должность дивизионного адъютанта и находился в арьергарде. «При отходе арьергарда с 27 по 5 сентября дивизионный адъютант Давыдов с мужеством и храбростью сдерживал натиск противника, переходил в контратаки, которые увенчивались победой». Перед Бородинским сражением Давыдов был назначен адъютантом к главнокомандующему 2-й армией П. И. Багратиону. Он находился рядом со своим начальником, выполняя его поручения. «За отличие» во время Бородинского сражения он награжден орденом св. Владимира с бантом 4-й степени»{89}.
На крайнем левом фланге битвы, на старой Смоленской дороге, французский корпус Понятовского атаковал русские войска и овладел Утицким курганом. Но войска 3-го корпуса под командованием генерала Тучкова, перейдя в контратаку, выбили противника и восстановили положение. В 1-й гренадерской дивизии в лейб-гвардии гренадерском полку сражался подпоручик А. М. Булатов. «Находясь в стрелках, с отличным мужеством подавал собою пример нижним чинам, быв сам впереди цепи стрелков»{90}.
Много лет спустя декабрист А. Е. Розен писал о Булатове: «В Булатове всегда было храбрости и смелости довольно. Лейб-гренадерам хорошо известно, как он в Отечественную войну со своей ротою брал неприятельские батареи, как он восторженно штурмовал их, как он под градом неприятельской картечи во многих шагах впереди роты увлекал людей куда хотел»{91}.
На этом же участке Бородинской битвы в составе Вильманстрандского полка, входившего во 2-й корпус под командованием генерала Багговута, сражался майор А. Ф. Астафьев. Когда обнаружилось, что французы стали обходить левый фланг по старой Смоленской дороге у деревни Утица, туда был переброшен Вильманстрандский полк. За проявленную в этом сражении храбрость А. Ф. Астафьев был произведен в подполковники{92}.
Ожесточенные бои шли в центре русских позиций у Курганной батареи. Оборону батареи среди прочих войск осуществлял Полтавский пехотный полк. В его рядах сражался Д. Грохольский{93}. Ценой огромных потерь с обеих сторон к 4 часам дня французы во второй раз овладели батареей. Войска 24-й пехотной дивизии пытались отбить ее, но были атакованы неприятельской кавалерией и смяты. В этот тяжелый для русской пехоты момент подоспевшие из резерва кавалергардский и кононогвардейский полки кинулись в атаку, отбили уланов Латур-Мобура, отогнав их от русской пехоты. Кавалергарды ходили в атаку несколько раз.
В составе кавалергардского полка сражался штаб-ротмистр М. С. Лунин. Под ним была убита лошадь, но он остался невредим. «За оказанное отличие… в действительном сражении при селении Бородино» Лунин был «пожалован золотою шпагою с надписью «За храбрость»{94}. В приказе, подписанном фельдмаршалом Кутузовым, указывалось, что Лунин «во время атак на неприятельские колонны поступал храбро, поощрял нижних чинов и тем способствовал опрокидывать оные».
Ротмистр П. П. Лопухин «при завладении батареею находился впереди». Он исполнял должность адъютанта генерала Ермолова, привозил от него приказания и «не только объявлял их, но и оставался до исполнения оных… как офицер, усердия и храбрости исполненный». За Бородино был награжден орденом Анны 2-й степени{95}.
В этом же бою в составе конной гвардии участвовали П. И. Кошкуль и А. Я. Миркович{96}.
М. Н. Муравьев, прапорщик свиты по квартирмейстерской части, во время Бородинской битвы находился в распоряжении начальника главного штаба генерала Беннигсена. Ему еще не было и 16 лет. «На батарее Раевского, где был огонь ужасный, лошадь его убило ядром… Ядро вылетело сквозь лошадь и задело ему левую ногу… не раздробив, однако, кости, бросило на землю, о которую он ударился головой и лишился на время памяти». Беннигсен, уверенный, что он убит, воскликнул: «Жаль, это был хороший офицер»{97}. За Бородино М. Н. Муравьев «заслужил Владимирский крест (Владимира 4-й степени с бантом. — Л. П.) — заслужил очень тяжело: он чуть не потерял ногу»{98}.
Колонна, состоящая из лейб-гвардии Преображенского и Семеновского полков, в 5 часов утра заняла позицию в резерве позади стыка правого крыла 2-й армии и левого крыла центра с батареей Раевского. Битва на левом фланге и в центре русской армии разгоралась все сильней; последовал приказ приблизить гвардию к первой линии боя, что было немедленно исполнено. С этого времени преображенцы и семеновцы находились под беспрерывным жестоким перекрестным огнем, который французы вели против батареи Раевского и 2-й армии. В продолжение 14 часов над ними проносились ядра, картечь и ружейные пули.
В четвертом часу дня бой за батарею Раевского достиг своего апогея. Неприятельская кавалерия (5-й кирасирский полк во главе с Коленкуром и уланы корпуса Латур-Мобура), прорвавшись, стремительно понеслась на гвардейские полки. С барабанным боем и громовым «Ура!» семеновцы и преображенцы встретили неприятельскую конницу штыками. Следовавшие одна за другой атаки были отбиты. Противник обратился в бегство. Прорыва не произошло, несмотря на то что батарея Раевского оказалась в руках врага. В седьмом часу вечера выстрелы стали смолкать. Гвардия не оставила позиций.
Прапорщик М. И. Муравьев-Апостол и И. Д. Якушкин во время Бородинской битвы стояли в охране знамени 3-го батальона Семеновского полка.
За героизм и стойкость в сражении они были одновременно награждены солдатскими знаками военного ордена. У каждого из них в формулярном списке отмечено: «Награжден знаком отличия военного ордена св. Георгия». У Якушкина № 16697, у Муравьева-Апостола № 16698{99}. Любимые и уважаемые солдатами, они получили солдатский знак отличия военного ордена по большинству голосов от низших чинов седьмой роты. Присуждение офицерам такого военного ордена — редкий случай в истории русской армии.
П. С. Пущин, вспоминая настроения своих однополчан перед Бородинским сражением, писал: «Все мы горим нетерпением сразиться, каждый из нас готов пролить кровь до последней капли, и, если нас хорошо направят, мы причиним неприятелю много вреда». За отличие в бою его наградили орденом Владимира 4-й степени{100}. «Пролить кровь до последней капли» за свою Родину готовы были и другие семеновцы: подпоручик С. П. Трубецкой, штабс-капитан С. Г. Краснокутский, подпрапорщик П. Я. Чаадаев, который за участие в сражении был произведен в прапорщики, прапорщик В. И. Гурко, произведенный в подпоручики. Подпрапорщик И. Д. Щербатов «за отличие, мужество и храбрость» произведен в прапорщики{101}.
Стойко держались под огнем противника и офицеры Преображенского полка: подпрапорщик И. В. Поджио, поручик С. П. Шипов, прапорщик
