почувствовав, насколько она мокрая и тугая. Я еще даже не был внутри своей девушки. Я так чертовски хотел, чтобы это длилось долго, хотел заставить ее кончить несколько раз, прежде чем позволю себе дойти до края, но, черт возьми, мне было трудно взять себя в руки.
И я не думал, что продержусь долго.
Я ждал этого слишком долго.
Я смотрел на нее долгие секунды, удивляясь тому факту, что она… Была. Моя.
Я ничего не сказал, проводя большим пальцем по ее нижней губе, ее кожа была мягкой, воспоминания о ее поцелуе навсегда засели в моей голове.
— Я готова, — сказала она, хотя я только подумал о том, чтобы спросить ее.
Все мое тело было чертовски напряжено, мышцы перекатывались под кожей. Знала ли эта девушка, что она со мной делала? Я боготворил ее уже пять лет.
Мой член был чертовски твердым, с его кончика постоянно тек предэякулят. Я никогда не был так возбужден, даже когда думал об Эбигейл и дрочил. Нет, это превзошло все, что я когда-либо мог себе представить.
Я снова провел рукой между ее бедер, желая убедиться, что она действительно вкусная и сочная для меня. Я дразнил ее клитор, потирал комок нервов взад и вперед и смотрел, как удовольствие пробегает по ее лицу. Я переместил палец вниз и обвел ее узкую дырочку.
— Никто никогда не получит этого, кроме меня. Никто и никогда не узнает, какая ты глубоко внутри, кроме меня, — я сказал эти слова как требование.
Она кивнула, ее рот приоткрылся, когда я еще больше начал ее дразнить. Я не проникал в нее, просто проводил взад и вперед по отверстию, давая ей понять, что я был там, что скоро мой член погрузится глубоко внутрь.
Эбигейл положила руку на центр моей груди и переместила ее ниже, пока не оказалась прямо над моим твердым членом. Мне нужно было, чтобы она коснулась его, но в то же время, если бы она прикоснулась ко мне еще раз, я мог бы кончить.
И когда я наконец вышел из себя, мне захотелось погрузиться глубоко в нее.
— Эбигейл, как бы я ни хотел, чтобы ты снова прикоснулась ко мне, если ты это сделаешь там, внизу, я кончу.
Ее глаза расширились.
Я наклонился и снова крепко и глубоко поцеловал ее губы. Ее мгновенный шок от моих слов исчез, когда она разомкнула губы. Я погрузил язык внутрь, ощущая ее восхитительный вкус. Я закончил бороться с этим.
Я убрал руку между ее бедер, поднял пальцы, блестящие от ее крема, и облизнул их, застонав от вкуса. Мне нужно было быть внутри нее сейчас.
— Раскройся пошире для меня, детка, — я выдавил эти слова. Это действительно происходило. Я снова протянул руку между нами, чтобы схватить свой член и поместить его у ее входа. Я сильнее прижал свои бедра к ее.
Она сводила меня с ума, но, черт возьми, это было даже хорошо.
Когда кончик моего члена был у ее входа, и мой взгляд был сосредоточен на ней, я знал, что должен просто сделать это. Я ненавидел то, что причиняю ей боль, и если бы я мог отнять у нее это, я сделал бы это в одно мгновение. Но мысль о том, чтобы сорвать ее вишенку, отдавая ей свою и знать, что я буду единственным мужчиной, который когда-либо узнает, как хорошо она ощущается, заставила меня забыть все здравомыслящие доводы.
— Готова? — спросил я и поцеловал ее в лоб.
— Я готова, — прошептала она и схватила меня за бицепс.
Я посмотрел ей в глаза и в то же время толкнулся одним плавным движением, преодолевая преграду, пробиваясь сквозь ее невинность.
Она задохнулась от боли, и мне был ненавистен тот факт, что я был причиной этого. Но, несмотря на это, я инстинктивно не смог сдержать рычание, заставившее меня почувствовать ее напряженную и влажную киску. Когда я был полностью внутри нее, мои яйца прижались к ее пухлой маленькой попке, я замер. Ее ногти впились в плоть на моих руках, и ее глаза, боже, ее глаза были широко раскрыты, когда она смотрела на меня, ее дискомфорт был очевиден.
— Эбигейл. Черт возьми, мне так жаль, — я наклонился, чтобы нежно поцеловать ее. — Мне очень жаль, что я причинил тебе боль.
— Шшш, — сказала она, обняв меня за шею и притянув к себе до невозможности близко. — Все отлично.
Я отстранился и начал медленно и нежно входить и выходить из нее, но с каждой секундой мое удовольствие росло до всепоглощающего уровня. Я видел по лицу Эбигейл, что она тоже это чувствовала. Мои руки были сжаты в кулаки на простынях у ее головы, мои плечи ссутулились, когда я входил и выходил из нее.
— Я люблю тебя, — сказал я резко. — Боже, я так сильно люблю тебя.
Она тихо застонала и обвила ногами мою талию:
— Я тоже тебя люблю.
— Ебать, — я пробормотал это непристойное слово, зная, что Эбигейл не привыкла к тому, что я такой чертовски грубый. Но ничего не мог с этим поделать.
Ощущение того, как ее внутренние мышцы сжимают мой член, а в моей голове образы всех грязных вещей, которые я с ней сделаю, подвело меня так близко к краю.
Я посмотрел на ее грудь, она слегка дрожала, покачиваясь, когда я целеустремленно входил и выходил из нее. Соски у нее были розовые, кончики твердые, слегка удлиненные. У меня потекли слюнки при виде этого.
Я не смог удержаться от того, чтобы опустить голову и провести языком по одной твердой вершине. Даже ее пот был сладким на вкус.
— Макс, — выдохнула она наполненным удовольствием стоном.
Я начал толкаться в нее быстрее и сильнее. Я втянул один твердый кончик в рот и пососал, вытягивая кровь на поверхность и чувствуя, как она корчится подо мной.
— Я хочу… — пробормотал я ей в кожу. — Я хочу чувствовать, как ты кончаешь вместе со мной, — я не мог сдержать слов, которые вырвались из меня.
Я даже не пытался их остановить.
И когда она притянула мое лицо к себе, положила руки на мои щеки и поцеловала, я понял, что ничто, кроме смерти, никогда не разделит меня и Эбигейл.
Глава 11
Эбигейл
Поначалу боль и дискомфорт были невыносимы, и я знала, что Максу больно от того, что мне некомфортно. Но это была не его вина. Это было неизбежно. Этот момент был тем, о чем
