Она выглянула наружу. Трупы были убраны. Все. Она чуть не лишилась чувств. Все эти несчастные молодые парни…
— Мисс? С вами все в порядке?
Она кивнула.
В горле у нее пересохло, и она с трудом перевела дыхание. Все-таки неплохой человек этот Джонстон. Конечно, только для своих.
— Да, все в порядке… Спасибо, капитан.
— Ну ладно, будьте осторожны. Если потребуется помощь…
— Нет, нет, спасибо.
— Ох, простите, чуть не забыл: капитан Дабни жив и здоров.
Его, правда, ранило в руку, но, по словам военного хирурга, рана не опасна. Капитан шлет вам привет и тревожится за вас, но я взял на себя смелость сообщить ему, что с вами все в порядке.
— Спасибо. Очень рада за капитана Дабни.
Джонстон отсалютовал и удалился. Она видела, как он сел в седло, взмахнул рукой и что-то громко крикнул. Отряд всадников, сопровождавших фургоны, двинулся с места.
Губы Келли тронула улыбка: на сей раз мятежник обошелся без ножа в течение всего разговора.
Она закрыла дверь и наткнулась на колючий взгляд Камерона.
— Отлично, — одобрил он. — Вы все сделали, как надо.
— Просто потому, полковник, что вы умеете весьма галантно обращаться с женщинами, — сладким голоском поддела его Келли.
— А вы, мэм, воплощение доброты и человеколюбия, — усмехнулся он.
— Полковник…
— Кто такой капитан Дабни?
Она удивленно вскинула брови и ледяным тоном ответила:
— друг.
— Друг или любовник?
В мгновение ока рука Келли взметнулась в воздух. Он перехватил ее прежде, чем она коснулась его щеки.
— Пусть даже сейчас война, сэр, но как вы смеете?
— Да я должен знать, не может ли этот самый капитан неожиданно нагрянуть сюда!
— Что ж, предоставляю вам возможность теряться в догадках, сэр, — презрительно хмыкнула она в ответ.
— Ну, мэм, вы заткнете за пояс любого. Какая ярость!
Просто воплощенная невинность! — усмехнулся он.
— Воплощенная невинность?! Смею вас заверить, сэр, что я столь же опасна, как и любой солдат, с которым вам пришлось встретиться на поле боя! И еще, полковник: я была бы вам весьма признательна, если бы вы закрыли дверь с той стороны.
— Не могу, мэм. — Подняв с пола свою шляпу, он водрузил ее на голову. Похоже, к своей шляпе он испытывал особую привязанность.
— Почему это?
— Я истекаю кровью.
— Вы полагаете, мне есть до этого дело? — сердито спросила она. — В последнее время на принадлежащей мне земле то и дело истекают кровью и умирают солдаты.
— Следует простить нас за то, что мы умираем. Мы делаем это не нарочно, — сухо перебил он.
Келли пропустила мимо ушей его саркастическое высказывание.
— Вы меня оскорбляете, вторгаетесь в мои частные владения…
— Это я-то вторгаюсь? — сердито оборвал ее он. — Леди, если вы думаете, что сильно пострадали, то посмотрели бы, во что превращена Виргиния! Ваша армия разорила ее до нитки. На многие мили пустырь, ни одной лошади, ни одной коровы, дети голодают! А вы еще говорите о каких-то вторжениях!
Заметив неприкрытое страдание в его глазах, она несколько сбавила тон:
— Я лгала из-за вас, полковник. Уберегла вас от лагеря для военнопленных, а теперь вы пойдете и убьете еще дюжину солдат Союза. Возможно даже, убьете кого-нибудь из моих близких…
Дэниел прислонился к двери, словно почувствовал вдруг смертельную усталость.
— Не исключено, что я убью и кого-нибудь из своих родственников, — тихо проговорил он. — Весьма сожалею, но вы должны мне помочь. Я не намерен умирать от кровотечения в ваших частных владениях!
Он вдруг схватил ее за руку и, втащив на кухню, стал над раковиной накачивать воду. Келли стиснула зубы, достала чистое полотенце, смочила его и приложила к ране на боку.
— Придержите пока! — приказала она.
Он подчинился, а девушка, порывшись в шкафу, нашла чистые простыни и разорвала их н» длинные полосы.
— Задерите рубаху! — скомандовала она.
Он подчинился.
Ей снова стало неловко от вынужденного прикосновения к его бронзовому от загара торсу.
— Похоже, что рану вам зашивали не слишком умелые руки, — проговорила она, обматывая его бинтом. — А вы еще смеете убивать наших хирургов-янки!
Камерон вдруг вцепился в ее руку, и Келли, охнув от боли, вопросительно уставилась на него.
— Меня зашивал хирург-янки, мисс звездно-полосатая.
Причем хирург первоклассный. Просто он не предполагал, что я, не долечившись до конца, вновь сяду на коня. Он-то выполнил свою работу превосходно — лучше некуда!
Келли в крайнем удивлении воззрилась на него.
— Ушам своим не верю, полковник. Вы хорошо отзываетесь о северянине?! С чего бы ему было так стараться для вас?
— Просто он мой брат, — теряя терпение, отозвался Дэниел. — Вы закончили?
— Ваш брат? — озадаченно воскликнула Келли.
— Именно, — сердито отрезал он. Ему не хотелось распространяться о семье.
Ей, пожалуй, не стоило так удивляться. Ее собственные братья попросились на западный фронт, чтобы не пришлось стрелять в своих друзей или соседей из Виргинии. Часть населения штата Мэриленд была на стороне южан, тогда как другая часть сочувствовала северянам.
— Так вы закончили? — рявкнул он.
Келли отмахнулась:
— Я сделала все, что в моих силах. А теперь прошу вас уйти.
Камерон одернул задранную рубаху и, поморщившись, заправил ее в бриджи. Потом, давя сапогами битое стекло, отошел к входной двери, распахнул ее и окинул взглядом двор. Он простоял так довольно долго, и одному Богу известно, какие ужасы войны вновь переживал.
Наконец он закрыл дверь и снова приблизился к ней.
Она настороженно отступила в сторону, но он, по-видимому, не имел намерения прикасаться к ней.
— У вас не найдется чего-нибудь поесть? — спросил Дэниел.
Келли не могла бы объяснить, почему вдруг занервничала.
Ведь страха больше не было несмотря на его угрозы, она не верила, что он может причинить ей зло. Возможно, хваленое благородство южан вовсе не пустой звук.
В общем, девушка не боялась, но все острее ощущала, что рядом мужчина. Не враг, не мятежник, просто мужчина. Ее не оставляли равнодушной ни его рост, ни запах, ни голос, ни даже то, как он сидел, вытянув длинные ноги.
— Послушайте, я сделала все, что могла…
