смыть с меня неуверенность в собственных силах и тоску, а потом замолчала, поняв, что это бесполезно, такая метода для воды не подходит. Тогда я просто закрыла глаза и представила себе море, что бушует в грозу, реку, что проносится вдоль берегов, озеро, которое боится зарасти тиной и ряской, ключ, что изо всех сил тянется к поверхности. И в конце пиалу, из которой вырастает струя и обращается в ленту мебиуса. А потом я открыла глаза и обнаружила себя, сидящую у беседки, вокруг которой тек ручей, а над пиалой крутилась водная «восьмерка».
‒ Домагичилась, ‒ произнес Кэл. ‒ Я начинаю тебя бояться.
‒ Я сама себя боюсь, ‒ выдохнула я, но потянула руку к воде, что висела в воздухе. Она ни куда от меня не ускользала, просто переливалась под солнечными лучами и это было удивительно, волшебно. Но когда мои руки медленно подтолкнули ее в тарелку, а я мысленно попросила ее вернуться на положенное место, то водичка струей ринулась вниз и, окатив меня брызгами, как кошка свернулась клубочком и заполнила всю глубину тары до краев.
‒ Мне кажется или ее стало больше? И что будешь делать с ручьем?
‒ Тебе не кажется. И я не знаю. Может так оставить? ‒ почему-то мне показалось, что вернуть воду в землю у меня уже не выйдет. ‒ Или спрятать его как-нибудь, сюда же мало кто ходит? ‒ Кэл покачал головой, а я подошла к родничку, опустила в него руку и аж поежилась, настолько ледяная была в нем вода.
Как я и думала, ручеек категорически отказывался скрываться под землю, слишком этому проявлению стихи понравилось течь под солнышком меж трав и цветов, но на просьбу сдвинуться от беседки к дереву, он отреагировал положительно, и скоро голубоватая змейка скрылась в траве, что я вырастила перед обедом.
‒ Фух, на этот раз пронесло, ‒ руки автоматически начали запихивать еду рот, есть хотелось неимоверно, ‒ до ужина есть еще время, можно воздух пощупать.
‒ Знаешь, давай притормозим? А то мне страшно от предположений, что ты отчебучишь в следующий раз. Может отдохнешь? Завтра попробуем воздух, послезавтра огонь. Ты же еще на кухню хотела, обрадовать Вустера.
‒ Точно, ты прав Кэл, это я от восторга, что все получается. А на самом деле устала сильно и передышка нужна. Пойду под ивой посижу, а ты меня позови, как Берту увидишь, хорошо?
Не слушая ответа, я подхватила одеяло и побрела к вдруг полюбившемуся дереву. Оно встретило меня, прошелестев листвой, и предусмотрительно раздвинуло ветви. Я вновь прислонилась спиной к стволу, почувствовала тепло и, заслушавшись журчанием ручья, уснула. Мне снилась мама, она говорила мне, что с ней все хорошо и чтобы я жила дальше, чтобы была счастлива, мне снился Саныч, он журил меня за то, что исчезла и оставила взамен криворукую неумеху, а потом передо мной появилась я, та земная.
‒ Ну что, плебейка, наслаждаешься райской жизнью? ‒ оскалила зубы Селена в моем прежнем теле. ‒ Недолго тебе кайфовать! Скоро приедет мой брат, он сразу все поймет и придумает, как вернуть нас на свои места. Вот увидишь!
С последними ее словами я проснулась от ужаса, рядом был Кэл.
‒ Что случилось, Лен? ‒ он настороженно смотрел на меня.
‒ Мне приснилась Селена. Она сказала, что ее брат обязательно раскроет меня и вернет обратно на Землю. Кэл, что делать? Я уже не хочу обратно! Пусть здесь и опасно, но здесь жизнь, а там я просто существую.
‒ Ой, напугала. Это просто твои внутренние страхи. Не сможет он тебя вернуть, дара такого нет, даже Иезекиль уже не сможет, уж больно душа твоя цепкая, я-то вижу. А вот узнать вполне, если Селена проходила в твой мир, то и Салем это умеет, и если у него будут подозрения о подлоге, то он начнет искать, в чем причина. А если демон что-то ищет, то либо находит, либо ищет, пока не умрет.
‒ А долго демоны живут?
‒ Более тысячи лет, хвала регенерации, но это зависит от силы дара. Да и мало кто своей смертью умирает, слишком уж с возрастом невыносимые становятся.
‒ То есть в итоге все равно будет или он, или я?
‒ С этим придется смирится, дорогая.
‒ Кэл, а сколько лет Изе? И моему телу?
‒ Иезекиль еще молод, ему двести пятнадцать, а ты вообще почти ребенок, сто пять.
‒ Да я младенец, мне тридцать, ‒ охнула я, а дух хихикнул. ‒ Но если учитывать продолжительность жизни, то я буду постарше мужа, ‒ Кэл уже откровенно ржал.
‒ Ну что смешного?
‒ Когда он узнает, а когда-нибудь он узнает, что женился на ребенке-человеческом маге, у него будет такое лицо, ох, я хочу это видеть, ‒ призрак откровенно потирал руки.
‒ Даже не думай! В момент узнавания я должна быть как можно дольше от мужа, желательно на другом материке, а по-хорошему вообще в другой вселенной.
‒ Он найдет, ‒ констатировал факт Кал.
‒ Из-под земли достанет? ‒ вздохнула я и получила кивок в ответ.
‒ Иди в беседку, Берта выходит из замка.
Я подскочила с одеяла, стряхнула с него землю, погладила гладкий ствол с благодарностью и, перепрыгнув через ручей, побежала к беседке.
‒ Леди, пора, скоро ужин, ‒ служанка собрала посуду на поднос. ‒ Платье я вам уже приготовила.
‒ Отлично, ‒ захлопнула я книгу, понимая, что держу ее вверх ногами, надеюсь, это было не сильно заметно. ‒ Спасибо, ‒ поблагодарила ее и отправилась в покои.
Берта явно хотела усилить наши брачные узы с Изей. А как иначе расценивать ее выбор платья? Черное, до середины бедра, в обтяжку, с таким вырезом, что кажется «перси» сейчас вывалятся, но их сдерживал второй слой из серебристой кружевной ткани, он же был и рукавами и подолом до щиколотки. В прежнем своем теле я бы такое натянуть на себя не рискнула, а в этом можно, показывать товар лицом и не только. Вот только прически делать
