серебром, найденные в курганах IV–V вв. н. э. у с. Тураево Елабужского района ТАССР.
Но наиболее тесными были контакты пришлых (именьковских) и местных (азелинских) племен в Нижнем Прикамье и Среднем Поволжье. В результате этих контактов в азелинскую среду внедрились такие новые явления экономики, как плужное земледелие, коневодство. В идеологии широкое распространение получил культ коня — изображение лошадей на украшениях, помещение в некоторых могилах шкуры коня с черепом и конечностями (Рождественский, Нарманский, М. Луговской могильники). Были заимствованы отдельные типы оружия (мечи, шлемы, кольчуги), украшения (халцедоновые диски) и, что особенно важно, ряд этнографических деталей женской одежды — расшитые бисером и бусами, окаймленные медными накладками полусферические шапочки типа такьи, нагрудники, широкие пояса и т. п. Многие из них имеют определенные древнетюркские и угорские параллели. Любопытно, что некоторые из этих особенностей — нагрудники, шапочки-такьи и др. — сохранились в татарской, башкирской и чувашской этнографии.
Женщина-азелинка V–VI вв. н. э. с нагрудными украшениями в шапочке типа такьи.
Азелинские племена вошли составной частью в этнос древнемарийских племен. Возможно, что они и принесли в марийский язык те древнейшие тюркоязычные заимствования, которые отмечают в марийском языке лингвисты.
Время Тюркских каганатов
VI–VII вв. — время становления и расцвета Тюркских каганатов — являются «важным этапом в консолидации тюркоязычных племен и в их этнической истории, когда возникали и развивались широкие этнические общности тюркоязычных племен… Многие современные тюркоязычные племена и народности СССР в этнических образованиях того времени имеют своих дальних предков»[36].
В середине VI в. на историческую арену выступают собственно тюркские племена Срединной Азии (тюкю, или тюркюты), считающие своими легендарными предками гуннов. В 540–550 гг. они совместно с другими, в основном также тюркоязычными, племенами Центральной Азии, Алтая и Южной Сибири образовали кочевническое государство, известное под именем Тюркского каганата. Вскоре в состав каганата вошли значительные районы Сибири и Средней Азии. Около 558 г. один из предводителей тюркютских войск Истеми-каган, разгромив племенные союзы псевдоавар в Приаралье и угров з Западной Сибири и на Южном Урале, вышел к низовьям Волги. Отсюда он вместе со своим сыном Кара-Чуриным е 561–571 гг. провел несколько успешных военных походов против эфталитов и согдийцев Средней Азии, а после покорения последних успешно воевал в 569–571 гг. с Сасанидским Ираном. В 576 г. Византия уступила тюркютам ряд своих владений на Боспоре, и тогда же Кара-Чурин объявил себя каганом тюркютского удела на Волге и Урале. Власть тюркютов удерживалась над степями юго-востока Европы до 629 г. Все это время наложило свой отпечаток на развитие этнической истории народов Среднего Поволжья и Приуралья.
Состав населения западного удела Тюркского каганата был достаточно пестрым. Наряду с тюркоязычными племенами в него входили угры (известно, что Истеми-каган был угром), ираноязычные аланы. Многочисленность всех этих племен отмечает Сирийская хроника конца VI в., помещавшая к северу от Кавказа, в так называемых «пределах гуннских…, авгар, сибир, булгар, алан, картагар, авар, хасар, дирмир, сиригур, баграсик, пулас, аюдель, эфталит», которые «живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием». Это были в основном тюрко-угорские и аланские племена, жившие в Предкавказье еще до тюркютов. Восточнее их, в степях Южного Урала и Западной Сибири, в VI–VIII вв. кочевали огузо-кипчацкие племена. Так, в районе Приаралья и севернее находилась земля кангаров (кенгерес), или канглов — предков печенегов, а севернее и северо-восточнее их обитали кипчаки и «народ собак», не покорившиеся тюркютам «гузы». Все эти племена в культурном и особенно в антропологическом отношении несколько отличались от собственно тюркютов и остальных восточных тюркоязычных племен. В частности, среди них преобладал европеоидный антропологический тип, а культурные традиции продолжали культуру, характерную для народов Западной Сибири и Южного Урала. Но эти племена, очевидно, впитали культурные особенности, характерные для тюркютов — подкурганные захоронения вместе с конем или его шкуры и головы, положение вместе с умершим конской сбруи, колчана со стрелами с железными трехперыми наконечниками, сабли, кожаного ремня с поясным набором, деревянной и глиняной, преимущественно слабо орнаментированной посуды. Эти особенности, наиболее четко выступающие в собственно тюркских памятниках (могильник Кудыргэ на Алтае), проявляются в памятниках рубежа VI–VII вв. Приуралья и Среднего Поволжья.
В низовьях Волги и прикаспийских степях известно относительно немного памятников, которые бесспорно можно было бы считать древнетюркскими. Они открыты лишь по волжскому левобережью. Очевидно, на правый берег Волги и в Подонье тюркские всадники выходили не всегда. Эти районы, так же как и Предкавказье и Приазовье, в середине и второй половине VI в. прочно были заняты предшественниками тюркютов — болгарами, савирами, аланами, аварами и др., среди которых болгары, по сообщению той же Сирийской хроники, имели даже города. Эти племена часто тревожили новых претендентов на власть в степях Евразии (известны восстания болгар и савир в 582–584 гг., 598 г.). К 630 г. в Причерноморье и Предкавказье создается ряд независимых от Тюркского каганата варварских государственных образований, среди которых наиболее могущественной была Великая Болгария Кубрата[37].
В этих условиях тюркюты и находившиеся с ними в союзе другие тюркоязычные и угорские племена были вынуждены обратить свое внимание на более свободные и населенные относительно миролюбивыми и в значительной мере родственными племенами районы Приуралья и Среднего Поволжья. Очевидно, уже во второй половине VI в. в эти районы началось проникновение новых пришельцев, особенно усилившееся на рубеже VI–VII вв., что отмечается археологическими фактами. Начиная от р. Урала на юге и далее на север по р. Белой выделяется серия отдельных, преимущественно подкурганных могильников рубежа VI–VII вв. с погребальным обрядом (вытянутое трупоположение с северной ориентировкой, погребение с человеком шкуры коня) и инвентарем (конская сбруя, поясные наборы, черешковые трехперые железные наконечники стрел, золотые и серебряные ювелирные изделия и т. п.), в известной степени напоминающим тюркютские. Это памятники, открытые на горе Мертвые Соли, у оз. Илмен Оренбургской области, около населенных пунктов Ишимбай, Шареево, Сахаево, Сынтыш-Тамак, в г. Уфе (4 пункта), у с. Куштеряково в Башкирии, около сел Такталачук, Мелли-Тамак, Луговое в Татарии. В их культуре наблюдается сохранение традиций культуры и предшествующего времени — увеличение к северу числа грунтовых могильников, сохранение керамики предшествующего типа и т. п. Новые племена не изгнали предшествующее население, вероятно, родственное или близкое по языку и культуре, а вступили в самые тесные контакты с ним. Но все же победили пришельцы, так как на рубеже VI–VII вв. прекратили функционировать почти все известные могильники предшествующего бахмутинско-кушнаренковского населения — Бахмутинский, Бирский, Кушнаренковский, Турбаслинский и др. Показательно, что в их позднейших погребениях отчетливо прослеживаются следы смешения оставившего их населения с пришельцами.
Аналогичные процессы
